Тоня с ее неуемной энергией постоянно предлагала новые идеи, а Глэдис, как всегда, скрупулезно проверяла каждую мелочь, не давая нам упустить ни одной детали. Кемал же задавал каверзные вопросы, которые заставляли нас мыслить шире и глубже. Вместе мы были единым целым, словно мозаика, сложившийся воедино.

Мы с увлечением изучали принесенные образцы, разглядывая их под лупой, анализируя структуру листьев и стеблей, изучая корни. Мне казалось, что растения откликаются на меня тихим шепотом. Я была уверена, что понимаю их язык, их потребности и их секреты. Меня переполняло ощущение какой-то мистической связи со всем живым, и это чувство было невероятно сильным.

Именно в этот момент дверь класса с грохотом распахнулась. Все студенты, включая нас, повернулись к проходу. На пороге стоял Монтогор, его лицо было непроницаемо, словно каменная маска. За ним шла Норма, гордо демонстрируя лоб, на котором красовался огромный багрово-фиолетовый синяк.

И ее довольная улыбка не предвещала ничего хорошего.

Элис

Следом за ними в кабинет вошел профессор Гарлик, местный врач. Прищурившись, он обвел взглядом кабинет и тяжело вздохнул, будто и вовсе не хотел здесь находиться. Причина ему точно не нравилась.

— Что происходит? — раздались едва слышные шепотки в тишине всеобщей настороженности. Просто так занятия высокопоставленные личности не посещали, а значит, у Монтогора была причина. Но между тем, что отец пугал меня своей мощной фигурой и влиянием, я чувствовала внутри прилив ярких, будоражащих эмоций. Что-то толкало меня вскочить с места и кинуться к отцу навстречу, обнять его, или, быть может, ударить по груди пару раз за все его безразличие. И пусть бы все видели, как сильно меня задевает его холодное равнодушие. Пусть бы задались вопросом: что нас связывает?

Столько лет хранить тайну… Для чего?

Мысли путались, превращаясь в мешанину невзаимосвязанных чувств. Тело подрагивало, и мне пришлось сжать кулаки, чтобы хоть как-то сдержаться от необдуманного поступка.

Только сейчас я поняла, что со мной происходит нечто неправильное и странное. Дурман в голове, навязчивые мысли, реакция тела…

— Прошу всех оставаться на своих местах, — голос Гарлика, казалось, звенел в тишине.

— Профессор Гритверг, — тем временем властитель обратился к преподавателю травологии. — Это просто проверка. Ректору поступило заявление о том, что в вашей группе находится студент, употребляющий запрещенные на территории академии вещества.

Я неотрывно смотрела на отца до тех пор, пока из-за его плеча не вынырнула головка Нормы. Она легко отыскала среди одногруппников меня и хищно улыбнулась, не скрывая своего ликования.

А я наконец поняла, что со мной происходит. Отчего мои ногти тут же впились в ладони. Но боли я не чувствовала. Все мое внимание было сосредоточено на Норме.

То странное возбуждение, которое переполняло меня, эта ясность ума и обострение чувств — все было неестественно. Но легко объяснялось тем, что блондинка подсыпала что-то в мою мазь! Все эти ментоловые пары… Они маскировали запах чего-то другого. Запах мести.

Зарг! Дэй превзошла саму себя. Одно дело разборки в раздевалке, колкие фразы и попытки напасть. Другое — клевета, из-за которой меня точно отчислят из академии ветра и отправят…

Я вновь перевела затуманенный взгляд на отца. О нет, он-то уж точно не примет нерадивую дочь обратно в родовое гнездо.

И что же теперь делать?

— Ерунда какая-то, — буркнула Глэдис, закатив глаза. — Кто в здравом уме нарушит это правило?

— И чего Норма так пялится в нашу сторону? И прям светится, — Тоня не знала, что подметила верную деталь. Ей бы сложить этот легкий пример, и все бы встало на свои места. — Не она ли заявила на всех. С нее станется.

— Она, — тут уже я не сдержалась. Меня распирало от ярости, усиленной неизвестным веществом. Мне хотелось выбежать из кабинета, чтобы профессор Гарлик не успел меня проверить, но я прекрасно понимала, что так будет еще хуже.

— Что? — друзья синхронно улыбнулись, но я лишь покачала головой.

Тем временем Монтогор отдал врачу распоряжение приступать, и тот, вздохнув еще раз, начал свое дело. Он проходил мимо учеников, останавливался перед каждым и что-то шептал, проводя над их головами странным амулетом. Это была быстрая проверка, безболезненная, но все равно ученики как будто пригибались под невидимым гнетом. Всем было страшно, что амулет ошибется. А я же могла об этом лишь мечтать.

Пока Гарлик проводил свои манипуляции, Монтогор спокойно наблюдал за всем происходящим. Он выглядел так, словно это было обычное дело — устраивать проверки в середине учебного дня.

Мое тело продолжало вибрировать, а мысли метались, как птицы в клетке. И как будто что-то ощутив, отец посмотрел на меня, хотя все это время упорно делал вид, что не замечает моего присутствия здесь. Он прищурился, тут же нахмурился и, оценив расстояние врача до меня, вдруг сорвался с места. Взмахнув своей мантией, он стремительно подошел к профессору.

— Позвольте, — не объясняя своих действий, Шаороль стал проводить проверку самостоятельно. Степенно и очень тщательно. И спустя пару минут мощная фигура отца остановилась около нашей четверки. Кемал, Тоня и Глэдис, что не удивительно, оказались чисты. И очередь дошла до меня…

Элис

— Чиста, — громко объявил властитель и двинулся дальше, как ни в чем ни бывало, но я к этому моменту успела увидеть все оттенки его взгляда — подозрительность, холодное любопытство и, что не удивительно, слабую тень разочарования.

Но на все это мне плевать хотелось. Я стояла окаменевшей статуей от того факта, что отец меня не выдал. Или даже не так… Он намеренно спас мою репутацию от всеобщего позора и отчисления. Это вызывало шок, а неведомая дрянь усиливала это ощущение. В теле появилась легкость, и захотелось просто взять и расплакаться. Но я справилась с накатившей слабостью, ведь знала отца слишком хорошо. Он никогда не желал ничего просто так. За все необходимо было платить. Теперь осталось выяснить, каким же будет итоговый счет.

Радость моментально улетучилась.

Норма так же своего расстройства не скрывала. Было видно, что она жаждет перепроверить результат. Но даже такая «умная» особа, как Дэй, понимала, что не стоит просить о подобном у правителя. Она покосилась на Гарлика, но и этот вариант отмела. Отчего лицо блондинки расплылось некрасивой гримасой. Я даже залюбовалась, что греха таить.

Норма явно ожидала другой развязки. Ее глаза метали молнии в мою сторону, и я ясно видела, как она сдерживает желание выкрикнуть что-то язвительное. Но присутствие Монтогора, вероятно, сдерживало ее от необдуманных действий. Она понимала, что ее план сорвался, а надежда на мой публичный позор с треском провалилась. А я же, на долю секунды расслабив узды контроля, растянула губы в улыбке и показала блондинке язык. И совесть моя осталась при этом кристально чиста.

Плечи Дэй моментально напряглись, пальцы сжались в кулаки, но она, стиснув зубы, ничего не сказала. Я знала, что этот инцидент не останется безнаказанным. Норма была не из тех, кто забывает обиды, и она обязательно попытается отомстить. Опять.

Но в этот раз меня пронесло.

— Ложная тревога, — через четверть часа объявил Гарлик.

— Продолжайте занятие, — услужливо разрешил Монтогор, указывая Норме на свободное место. И ей пришлось безропотно подчиниться.

А спустя пару минут, как за мужчинами закрылась дверь, прозвенел звонок, знаменующий окончание учебного дня. Профессор Гритверг Смол тяжело вздохнул, но задерживать нас не стал, лишь предупредив, что лабораторная работа продолжится на следующем занятии.

Ученики поспешно собирали свои вещи, стараясь как можно быстрее покинуть место, где только что разыгралась такая неприятная сцена. Я, впрочем, не торопилась. Меня начало отпускать, и тело стало откликаться на движения отдаленной болью, напоминая об утренней интенсивной тренировке.