– А я ведь действительно твой папаша, – сообщил Башнелому Камнеед. – Ты ведь сын Матильды? А братья твои – Пинайног и Почкобит?

– Отец? – неуверенно спросил Башнелом. – Это и правда ты?

– А кто еще?

– Пинайног? – зачарованно повторил Гарри. – Почкобит? Башнелом? МАТИЛЬДА?

Стрелок пожал плечами. В темноте Гарри этого не заметил.

Встреча отца с сыном прошла в теплой, дружественной атмосфере. Гномы заключили друг друга в объятия, от которых у любого иного существа поломались бы кости, потрепали друг друга по плечам и подергали за бороды. Гарри отметил, что эти двое не виделись уже очень давно.

Закончив церемониал приветствия, Башнелом обратил внимание на спутников отца.

– Кто это с тобой?

– Люди.

– Я и сам вижу, что не орки, – сказал Башнелом. – Чего им тут надо?

– К начальству они идут, – сказал Камнеед. – На предмет спасения вселенной.

Башнелом сплюнул на пол.

– Если судьба вселенной в руках твоего начальства, отец, считай, нам всем кранты, – сказал он. – Более упертых типов, чем эти генералы из МОССАДа, я в жизни не встречал.

– Не рассуждай о вещах, которых не понимаешь, – строго сказал Камнеед.

– Это я не понимаю? – взвился Башнелом. – Да я на поверхности двадцать лет на МОССАД оттрубил! Восемь акций, из них три – ликвидация особо опасных оркосочувствующих граждан! Да я по диверсиям специалист, а в саботаже мне вообще равных нет!

– Ты громче говори, парень, – сказал Джек. – Вдруг кто-нибудь в округе тебя еще не слышал.

– Меня тут и так все знают. – Башнелом снова сплюнул на пол. – Я контуженный. Меня в прошлой войне сводом зацепило.

– Чем? – не понял Гарри.

– Сводом, – объяснил Камнеед. – Их отряд на врага свод обрушил, вот сынка моего краем по голове и задело.

– Мне еще за это пурпурную ленту в бороду дали,[106] – гордо сообщил Башнелом. – Только я ее не ношу – пачкается она часто. Стираю, почитай, каждый год, а она все равно черная, а не пурпурная. Только я вас пропустить не могу. Не велено.

– И ты еще говоришь, что это генералы у нас упертые, – попенял сыну Камнеед. – А вдруг эти чудики правду говорят? Ты их сегодня не пропустишь, а завтра – Рагнарек. Кто будет виноват? Ты, сынок, будешь виноват. Ох, недобрым словом тебя грядущие поколения помянут.

– Какие грядущие поколения, если завтра Рагнарек? – резонно возразил Башнелом. – Откуда они возьмутся, поколения эти? Ты хоть мне и отец, но логика дороже…

Он осекся на полуслове, обнаружив, что в переносицу ему упирается один из револьверов Джека Смит-Вессона. Второй ствол был направлен в голову Камнееда.

– Надоели мне ваши дискуссии, – сказал стрелок. – Камнеед проводит нас к начальству, как обещал. А ты, Башнелом, останешься здесь и будешь сторожить проход, как и должен.

– А вот фигу вам, – сказал Башнелом. – Я лучше умру, но родные подземелья не продам!

Джек взвел курок.

– Когда кто-то говорит, что он скорее умрет, чем что-то сделает или не сделает, – тон у стрелка был ровный и совершенно не угрожающий, – он должен быть готов встретить последствия своих слов. Ты готов?

– Он имеет в виду, что убьет тебя, сынок, – сказал Камнеед.

– Я понял, папа. – Башнелом задумался. – Пожалуй, умирать я пока не готов, даже за родные подземелья. Идите. Только никому не говорите, что это я вас пропустил.

Сэр Реджинальд Ремингтон, эсквайр, и Негоро, дубль, вступили в страну холмов, деревьев и туманов, излюбленное место обитания друидов. Всю дорогу Негоро не прекращал жаловаться на жизнь вообще и на Горлогориуса в частности.

– Сволочь он, этот Горлогориус, – говорил Негоро. – Мало того что при его непосредственном участии моего создателя укокошили, так еще и высадил нас черт знает где. Не мог он портал поближе открыть, что ли?

О своем собственном, непосредственном участии в смерти Негориуса дубль предпочитал не вспоминать.

– Не ной, – отозвался Реджи. – Скажи спасибо, что он тебя вообще в живых оставил.

– Спасибо, – сказал Негоро. – Только что же это за жизнь такая? Весь день тащимся пешком, во рту ни крошки, ветер холодный, влажность повышенная и перспектив на ночлег в теплой постели никаких. Я бы даже просто под крышей поспал, но где тут ее искать, эту крышу?

– Я всегда так живу, – сказал Реджи.

– Так это ты, – сказал Негоро. – Ты стрелок, ты для такой жизни предназначен.

– А ты для какой жизни предназначен? – поинтересовался Реджи.

– Я был создан для того, чтобы стать собеседником, – сказал Негоро. – Моя работа – сидеть в какой-нибудь башне, пить вино и коротать время за приятным разговором, в то время как парни вроде тебя ищут приключений и рискуют за… В общем рискуют. Только без обид, стрелок.

– Какие уж тут обиды, – сказал Реджи.

– Понимаешь, я не имею ничего против твоего образа жизни, – сказал Негоро. – При условии, что это не мой образ жизни. Я люблю комфорт.

– А также страдаешь от навязчивого желания уничтожить вселенную, – заметил Реджи.

– Есть во мне такая фигня, – признался Негоро. – Я ее от Негориуса подцепил, но истинные его мотивы мне неведомы. И теперь у меня глубокие психологические проблемы.

– То есть?

– С одной стороны, я хочу жить, – сказал Негоро. – Нравится мне этот процесс, и я совсем не жажду его завершать. А с другой стороны, как ты совершенно справедливо заметил, я испытываю навязчивое желание уничтожить вселенную, причем испытываю его с самого момента создания. Иногда на меня накатывает, я вообще ни о чем другом думать не могу. Чувствую, все это плохо кончится.

– Раздвоением личности это кончится, – сказал Реджи.

– Ты сам тоже на самоубийцу не похож, – сказал Негоро. – И твои мотивы для меня – темный лес. Зачем ты мне помогал? Разве ты не знаешь, ради чего я все это время старался?

– Знаю, – сказал Реджи. – Я не знал этого, когда заключил контракт с Негориусом, а потом стало поздно. Стрелки работу на полдороге не бросают.

– Даже такую? – изумился Негоро.

– А еще я знаю, что ничего бы у вас не вышло, – сказал Реджи. – И даже если ты сейчас совершишь какой-нибудь финт ушами, то все равно проиграешь.

– Это еще почему?

– Ну для начала потому, что сейчас мы с тобой оба действуем в интересах Горлогориуса, а ему вселенную гробить не с руки, – сказал Реджи. – Но есть и более глобальная причина.

– Например? – насторожился Негоро. Неужели его оригинал в чем-то просчитался?

– В начале всего был револьвер, – сказал Реджи. – И закончиться все должно тоже револьвером.

– А, религия, – расслабился Негоро. – Не знал, что у стрелков есть своя вера.

– Я верю в револьвер, – сказал Реджи. – Я иду путем револьвера.

– Ты и умрешь от револьвера, – сказал Негоро.

– Скорее всего, – согласился Реджи. – А ты откуда знаешь? Предчувствие?

– Статистика. Негориус наводил о вас справки, – сказал Негоро. – Примерно семьдесят процентов стрелков гибнут в результате разборок с другими стрелками.

– Четвертое правило давно утратило свою силу, – согласился Реджи.

– В последнее время никто не уважает правила, – сказал Негоро. – Даже правила дорожного движения. А ведь останавливаясь перед светофором, ты спасаешь чью-то жизнь. Может быть, даже свою.

– Это ты о чем?

– Не обращай внимания, просто небольшой приступ социальной рекламы. Иногда на меня и такое находит.

– Не припомню, чтобы при мне на тебя такое хоть раз находило.

– Обычно я стараюсь переживать эти мгновения в одиночестве, – сказал Негоро. – Что тебе известно о друидах?

– Они живут на свежем воздухе и ведут правильный образ жизни.

– Ненавижу таких людей, – сказал Негоро. – Хотя… что ты имеешь в виду под правильным образом жизни? То, что друиды поклоняются деревьям, строят круги из гигантских камней и сжигают людей на кострах?