Однако в целях снижения пьянства были введены новые правила пития. Подавать алкоголь в крупногабаритной посуде отныне запрещалось. Вместо трактиров появились так называемые «рюмочные», в которых крепкие напитки можно было разливать только в небольшие стаканчики, сразу же прозванные в народе наперстками, а слабые – в специальные кружки, которые по размерам были не больше кофейных чашек. Приносить посуду с собой строго запрещалось.

Сложно сказать, насколько действенной была эта мера, ибо на момент описываемых событий она была нововведением, народ к ней еще не привык и выражал свое недовольство довольно громко.

Богатырям пришлось употребить весь свой былинный авторитет, чтобы убедить рюмочника подать им крепленую брагу в чашках, а не в стаканчиках. Реджи же удовольствовался наперстками с иноземной текилой, запасы которой остались у владельца заведения еще со времен контрабанды и «сухого закона».

– Пешим ходом до того дуба месяц добираться, – обозначил главную проблему Илья Муромец. – А Иван-мудрец советовал нам поторопиться. Надо искать другие пути.

– Я в местных транспортных средствах не разбираюсь, – сказал Реджи. – Тут вы уж лучше сами чего-нибудь придумайте.

– Какие у кого есть предложения? – спросил старшой, опрокидывая в себя брагу. – Хорошо пошла, родимая.

– У Бабы-яги есть ступа, способная летать по небу, – сказал Алеша Попович. – Скорость она, как я видел, развивает довольно приличную.

– Все мы в одну ступу не влезем, – сказал Муромец.

– Четыре Бабы-яги – четыре ступы, – сказал Добрыня Никитич.

– Для того чтобы в нашей необъятной стране сначала найти, а потом догнать четыре избушки на курьих ножках, понадобится куда больше времени, чем месяц, – справедливо заметил Илья. Триодиннадцатое царство занимало очень большую территорию и славилось изобилием самых разных природных ресурсов, но плотность Баб-яг на душу населения оставляла желать лучшего. – Кроме того, пользование транспортными средствами всякой нечисти может неблагоприятно сказаться на моральном облике истинного былинного богатыря.

– Возражение принято, – кивнул Добрыня.

– Слыхал я, что в далеких восточных землях есть ковры-самолеты, грузоподъемность которых превышает возможности стандартной ступы, – сказал Алеша Попович.

– Так то в заморских землях, – сказал Илья. – У нас такого отродясь не водилось.

– Тоже верно, – сказал Добрыня.

В следующие несколько минут были отвергнуты собачьи упряжки, семимильные сапоги, стаи перелетных гусей, болиды «Формулы-один» и прочие экзотические средства передвижения. Отчаявшись, Алеша Попович предложил воззвать к Ивану-мудрецу и попросить открыть для них магический портал прямиком к морю, на что Муромец возразил, что негоже беспокоить мудреца по всяким пустякам, а кроме того, еще неизвестно, как его, премудрого, звать.

– Я, конечно, не хочу сказать ничего плохого, старшой, – осторожно начал Алеша Попович, – но ты только и делаешь, что критикуешь все мои идеи. Не пора ли тебе самому предложить что-нибудь конструктивное?

– Есть у меня одна идейка, – признался Илья Муромец.

– Подробности! – потребовал Алеша.

– Сначала допьем.

Когда наперстки и чашечки были опустошены, богатыри и стрелок вывалили во двор и Муромец потребовал у хозяина рюмочной плотницкий топор.

Своего топора у кабатчика не оказалось – пришлось посылать мальчишку к местному мастеру.

Молодые богатыри приуныли. Они догадывались, какой метод собирался применить их бригадир, и не особо рассчитывали на успех.

Это был способ, который применялся в самых отчаянных ситуациях.

Он был очень опасен, ибо строился на манипуляциях с самой реальностью, и в случае неудачи участь хуже смерти ждала не только богатырей, но и всех жителей деревни.

Шансы на то, что все пройдет нормально, были на уровне одного процента или чуть меньше, поэтому такие эксперименты проводили не чаще одного раза в тысячелетие. Однако богатырей опасность не пугала. Они готовы были рискнуть своими и чужими жизнями, лишь бы не передвигаться по пересеченной местности на своих двоих. Как известно, кросс – не самый любимый вид спорта среди богатырей.

Реджи в происходящем ничего не понимал, а потому скромно стоял в стороне и с умным видом улыбался.

Наконец искомый топор был принесен, Муромец взял его в правую руку, пару раз взмахнул, оценивая вес и баланс инструмента, для пробы вонзил в стоявшую во дворе колоду и поплевал на ладони.

Деревня завороженно ждала начала.

Слух о богатырях и их идее распространился по небольшому поселению очень быстро, и сейчас практически все население собралось во дворе кабака. Поселянам было страшно, потому что они хорошо знали, что будет с ними, если опыт провалится. Но и спорить с богатырями они не решались, предпочитая девяностодевятипроцентную смерть стопроцентной.

Муромец взял топор в руки.

Деревня затаила дыхание.

– Именем Великого Петра и Великого Биллгейтса! – И провозгласил Муромец. – Прорубись!

И вонзил топор в воздух.

Как известно, мудрецами не рождаются. Ими становятся.

Знаменитый волхв Триодиннадцатого царства Иван-мудрец родился дураком.

После того как он зажарил в собственной печи первую в своей карьере Бабу-ягу, Иван получил свой первый «левел ап» и стал Иваном-полудурком. Последующая за этим событием профессиональная деятельность позволила ему повысить свой уровень сначала до Ивана-посредственности, потом до Ивана-с-неба-звезд-не-хватающего, потом до Ивана Умного и так далее вплоть до его нынешнего статуса Ивана-мудреца, волшебника вне категорий.

Иван сидел за столом в своем отшельническом жилье, подперев голову обеими руками, и думая свою тяжелую думу.

Прямо перед ним на поверхности стола находилось блюдечко с голубой каемочкой, на краю которого замерло одинокое наливное яблоко. По поверхности блюдечка на темно-синем фоне летал миниатюрный Змей Горыныч, шеи которого постоянно скручивались и переплетались в самых разнообразных композициях. Это был первый в Триодиннадцатом царстве скринсейвер.

Иван вздохнул, отодвинул блюдечко с голубой каемочкой в сторону и водрузил в центр стола хрустальный шар.

– Запрашиваю секретного коннекта по выделенной линии, – сотрясли воздух избушки слова древнего и могущественного заклинания. – Ник вызываемого абонента – Горлогориус. Пароль: бип-бип-бип-бип-бип-бип.

– Ждите запрошенного коннекта… Ждите запрошенного коннекта… Ждите запрошенного коннекта…Связь будет установлена через десять секунд. Девять секунд. Семь секунд… две секунды… Связь установлена.

Прозрачная голографическая фигура Горлогориуса в масштабе один к одному повисла над шаром. Иван немного подкрутил настройку, и ноги призрачного гостя оказались на уровне пола. Это не имело принципиального значения, но Ивану так было легче разговаривать.

Горлогориус тоже был хмур.

– Вижу, ты уже ознакомился с последними новостями из Цитадели Трепета.

– О да, – сказал Иван. – Негориусу удалось найти провал.

– Это невероятно, – сказал Горлогориус – Вот уж он должно быть, удивился… Но это так. Признаюсь, что даже мы, старейшие и мудрейшие, считали рассказы о провале обычным мифом. Страшилкой для детей.

– Нам следовало помнить, что у каждого мифа есть своя подоплека, – сказал Иван. – Легенды должны базироваться на реальных предпосылках, иначе это уже не легенды, а анекдоты.

– Призрак Большого Бо стал реальностью, – сказал Горлогориус.

– Не паникуй раньше времени – пока еще не стал, – сказал Иван. – Есть еще замки. Кстати, вы хоть постарались выяснить, сколько их?

– Больше трех, – сказал Горлогориус – Но точнее мы пока сказать не можем. Лучшие умы бьются над расшифровкой древних манускриптов.

– Не такие уж они лучшие, раз не могут дать точного ответа, – сказал Иван. – Что это значит: «больше трех»? Четыре больше трех, миллион больше трех, двести пятьдесят восемь больше трех, восемнадцать миллионов триста двадцать девять тысяч пятьсот одиннадцать тоже больше трех.