Черный Стрелок так и стоял с револьвером в руке. С тех пор, как он обнажил оружие, прошло уже несколько минут, но выстрела до сих пор не последовало.

Мордекай вытащил сигару изо рта.

– А ведь ты мне ничего не сделаешь, пока я не схвачу свою пушку, – констатировал он. – Ты – раб правил и не можешь их нарушать.

– Не тяни время, – сказал Черный Стрелок. – Сопротивляйся.

– Фигушки, – сказал Мордекай. – Я понял, кто ты такой и почему никто из нас не в силах тебе противостоять. Но облегчать твою задачу я не собираюсь.

Черный револьвер плюнул огнем, пуля взметнула фонтанчик пыли у левой ноги Мордекая.

– Не попал, – сказал Мордекай. – И нечего зря патроны тратить. Давай лучше поговорим.

– О чем?

– Неужели нам с тобой и поговорить не о чем? – удивился Мордекай. – Например, ты можешь меня спросить, кто я такой. А точнее, что я такое.

– Мне это неинтересно, – сказал Черный Стрелок. – У меня есть цель.

– Есть такие люди: задачу им поставили, а дальше – хоть трава не расти, – пожаловался Мордекай. – Скажи, какие чувства ты испытываешь, когда отправляешь на тот свет очередного моего коллегу?

– Зачем тебе знать?

– Из любопытства, – сказал Мордекай. – Из академического, мать его, интереса. И если ты ответишь мне на этот вопрос, то я буду сопротивляться. Слово даю.

– Слово стрелка?

– Как ты должен знать, слово стрелка теперь мало что значит, – сказал Мордекай. – Я даю тебе свое слово, личное. Итак, что ты испытываешь, когда убиваешь стрелков?

– Боль.

– Я так и знал, – сказал Мордекай. Левой рукой он вытащил изо рта сигару. – А ты догадываешься, почему это так?

– Мне все равно. У меня есть цель.

– Ты прямо робот какой-то, – снова посетовал Мордекай.

Он швырнул сигару в лицо Черного Стрелка, с неожиданной для его комплекции прытью перекатился в сторону, одновременно выхватывая оружие и открывая огонь.

Трюк с сигарой стар, проверен временем и, несмотря на это, все равно срабатывает в девяноста случаях из ста. Стараясь уклониться от летящего ему в лицо огня, уже приготовившийся стрелять противник дергается, у него сбивается прицел, и первый выстрел уходит в «молоко». А выстрелить второй раз ему уже не дают.

Но Черный Стрелок не стал уклоняться. Сигара горящим кончиком ударилась о его щеку, а пуля Мордекая пробила плечо, но это не помешало Немезиде стрелков попасть в цель своим первым выстрелом. Когда кусок свинца пробил сердце Мордекая Узи, обрывая его жизненный путь, лицо Черного Стрелка исказилось от боли. Куда сильнее, чем при попадании пули в его собственное плечо.

Если бы Мордекай мог это видеть, он бы довольно улыбнулся, ибо его догадка нашла подтверждение.

Ближе к вечеру Фил уехал домой. Ему было трудно сохранять здравомыслие рядом с такими типами, как Горлум и Змей Горыныч. Бригада тоже заставляла его нервничать, но она хотя бы выглядела более-менее по-человечески.

Дома Фил решил засесть за компьютер и поискать логику текущих событий на программном уровне созданной им игры. Конечно, сюжет давно вышел из-под контроля и Фил даже не надеялся, что сможет на него повлиять. Он хотел обнаружить хоть какой-то намек на то, чего следует ждать в ближайшем будущем.

Бригада разместилась на свежем воздухе. Серега вытащил из дома шезлонги и мангал, скоро в саду аппетитно запахло шашлыком. Стрелок надвинул шляпу на глаза и заснул или только сделал вид, что заснул, но его все равно оставили в покое. Муромец беседовал с Горынычем, сравнивая Триодиннадцатое царство богатыря с Тридесятым королевством Змея. Совпадений оказалось куда больше, чем различий, вот только правители у двух государств были разные.

Гарри, Серега и примкнувший к ним Горлум разговаривали на отвлеченные темы, попивая холодное пиво.

– Одна морока с этими чертовыми артефактами, – жаловался Горлум. – Я пятьсот лет хранил Кольцо, оберегал его от людей и людей от него, а в итоге все закончилось глобальной войной. То есть тогда мы думали, что все закончилось, а на самом деле все продолжалось, и продолжалось оно до тех пор, пока не нашелся истинный владелец Кольца, о котором мы в нашем мире никогда даже не слышали. С тех пор – а это было около шести месяцев тому назад – я стараюсь держаться подальше от любых артефактов.

– Я бы и рад последовать твоему примеру, но все выходит наоборот, – сказал Гарри. – Последние полгода только и делаю, что добываю эти артефакты один за другим. Шесть штук уже нашел, теперь последний остался.

– Вся фигня в том, что последних артефактов не бывает, – вмешался Серега. – Всегда найдется еще один. А за ним еще и еще. Это естественный круговорот артефактов в природе.

– Горлогориус, судя по всему, мужик правильный, – сказал Горлум. – Почти как Гэндальф, только без лошадки. Послал артефакты собирать, – значит, так надо.

– Я не против, мне судьба нашей вселенной небезразлична, – сказал Гарри. – Просто утомился я по мирам прыгать.

– Все Гэндальфы – скоты, – изрек Серега. – Один Гэндальф бросил меня неизвестно где, в чужом мире. Если бы не он, я бы свое тело не потерял. Хоть это был и ненастоящий Гэндальф, с тех пор я их всех не люблю.

– Гэндальфов никто не любит, – глубокомысленно высказался Горлум. – Однако без Гэндальфов нам все равно не обойтись. Они как эти… волки… санитары леса.

– Горлогориуса тоже никто не любит, – сказал Гарри. – Зато все его уважают. А многие еще и боятся.

– Если бы мне предложили выбирать между любовью и уважением, я выбрал бы уважение, – сказал Горлум. – Потому что уважают, как правило, за что-то, а любят просто так. А ты бы что выбрал, Гарри?

– Э… Я не знаю.

– Молодо-зелено, – сказал Горлум. – Судя по неуверенности твоего ответа, ты бы выбрал любовь, но стесняешься сказать об этом вслух.

Гарри удивился проницательности маленького чело… существа.

– Мы часто уважаем тех, кого не любим, – продолжал разглагольствовать Горлум. – Но редко любим тех, кого не уважаем.

– Завязывай с философией, – сказал Серега. – У тебя мания, потому что тебя пятьсот лет никто не любил и не уважал.

– Черта с два, – сказал Горлум. – Меня уважали те, кто был в курсе операции. Все остальные меня тупо боялись.

– Да ну? – удивился Гарри. – И что в тебе такого страшного?

– Ты не смотри, что он маленький и неказистый, – сказал Серега. – У него навыки профессионального убийцы. И еще он психопат.

– Это кто тут психопат? – тихо поинтересовался Горлум. – Это ты меня психопатом назвал?

Посреди сада негромко хлопнуло – это трансгрессировался вернувшийся из Шамбалы Герман.

– Вы еще подеритесь, – посоветовал он Сереге и Горлуму. – А то у нас проблем маловато, так сотворите еще парочку.

– А чего он обзывается? – обиженно спросил Горлум.

– Погорячился немного, – признал Серега. – Извини.

– Проехали, – великодушно простил его Горлум. – Какие новости?

При появлении Германа Муромец и Горыныч прекратили свою беседу, и даже Бозел, ранее скрывавшийся за деревьями, подтянулся поближе.

– Новостей две, – сказал Герман. – Одна хорошая, а вторая – как обычно. Начну с хорошей – Негориус на Земле.

– Как ты узнал? – спросил Гарри.

– Элементарно, – сказал Герман. – В Шамбале, тайном городе волшебников Земли, хранится Книга Магов, в которой записаны имена всех, кто имеет хоть какое-то отношение к волшебству. Про тебя там, кстати, тоже написано.

– Что именно?

– Это вторая новость, – сказал Герман. – И я еще не решил, хорошая она или нет. Видишь ли, Гарри, Книга Магов не просто фиксирует имена всех волшебников, она еще выстраивает своеобразный рейтинг, некую табель о рангах, в зависимости от могущества каждого практикующего мага. Судя по всему, в вашем мире магия развита куда сильнее, чем на Земле. Я вхожу в первую десятку магов нашего мира, ты в своем являешься начинающим волшебником, но Книга утверждает, что наши с тобой силы примерно равны. А Негориус… Это нечто запредельное, я такого никогда в жизни не видел. Он сильнее любых трех магов нашей первой десятки, взятых в произвольном порядке. Я не представляю, что мы будем с ним делать, когда найдем.