– Береги себя, – сказал стрелок и пожал Джавдету руку.

– Мы еще встретимся, – сказал Гарри и повторил жест Джека.

– Но пасаран, командир, – сказал Лео и отдал честь.

– Удачи всем, – сказал Джавдет и пошел к самолету.

– Больше никто не полетит? – уточнила Тринита.

– Нет, я тут подожду, – сказал Лео.

– А вы?

– Мы точно не полетим, – сказал Гарри. – Хотя и польщены оказанной нам честью. Но у нас в другом месте дела. Кстати, у вас ничего для нас нет?

– Конечно есть, – сказала Тринити, протягивая им коробку. – Вот то, о чем вы просили.

– Откройте, – попросил Гарри. Тринити открыла, и он заглянул внутрь. – Джек, посмотри ты. Я понятия не имею, как эта хреновина должна выглядеть.

– Вроде похоже, – сказал стрелок.

– Отлично, – сказал Гарри. – Впрочем, сейчас мы будем знать точно. Если это артефакт, то чары Горлогориуса выдернут нас из этого мира.

Волшебник со стрелком взялись за руки, после чего Гарри принял от Тринити коробку.

Последовала вспышка света, к небу вознеслось немного дыма – Горлогориус жить не мог без спецэффектов, – и на равнине остались только Лео, Тринити и самолет.

– Пока, красавчик, – сказала Тринити Лео и легко взбежала по трапу.

Лео тупо смотрел на то место, где только что стояли стрелок и волшебник, и тихо качал головой.

– И вот эту байду они называют реальным миром, – пробормотал он себе под нос, дождался взлета увозившего Джавдета истребителя и поплелся обратно в канализацию.

Питер Гриффин был волшебником среднего звена. Он разменял первые пятьсот лет, построил двадцатишестиэтажную башню и уже мог не волноваться, что стариканы вроде Горлогориуса припашут его к грязной и неблагодарной работе, когда ногам приходится гораздо тяжелее, чем голове. Впрочем, Питер звезд с неба не хватал, и шансы, что стариканы вроде Горлогориуса попросят его поработать головой, также были исчезающе малы.

В общем, Питер был среднестатистическим волшебником. Он жил в сельской местности, подряжался на разовую работенку для местных крестьян, которые взамен снабжали его всем необходимым, вел теоретические исследования и был вполне доволен своим теперешним положением.

Как и подавляющее большинство волшебников, Питер редко просыпался ранее полудня, а если и просыпался, то был нервным и раздражительным целый день.

Волшебники любят свежий воздух. Зачастую они проветривают свои жилища, под потолок наполняя их свежим воздухом, потом запирают окна и хранят свежий воздух в течение нескольких десятков лет. Проветривание спальни Питера состоялось несколько лет назад, так что этим утром окна были плотно закрыты, что не помешало звукам, доносившимся снаружи, прокрасться в помещение и разбудить волшебника.

Питер продрал глаза и вышел на балкон на предмет выяснения личностей виновников безобразий и их наказания, если оное наказание не сможет повредить здоровью Питера или его бизнесу.

Виновников оказалось много. По сути, для определения их количества больше всего бы подошло слово «орда». От внимательного взгляда волшебника не укрылось, что эта орда состояла сплошь из одних только орков, и все орки были вооружены. Конечно, вооружены они были плохо, по большей части топорами, вилами или выщербленными во многих боях мечами, но для Питера это не имело принципиального значения. С его точки зрения, между благородным клинком, выкованным гномами и имеющим свое собственное имя, и простой ржавой заточкой нет никакой разницы, по крайней мере в тот момент, когда эта заточка входит тебе под ребра.

При виде хозяина башни толпа пришла в еще большее волнение, и крики, которыми она постоянно разражалась, стали пронзительнее и надрывнее. Питер поднял руки вверх, добиваясь внимания и тишины, и только тут заметил, что в дверь его башни стучат.

Трое орков стучали в нее топорами.

Конечно, орки обитали неподалеку от башни Питера, но они редко обращались за помощью к волшебнику, поскольку зачастую им нечем было платить, и никогда еще они не являлись в таких количествах.

Но одно им удалось совершенно точно. Им удалось привлечь к своему визиту внимание волшебника.

За дверь Питер переживал не слишком сильно. Она была сделана из древесины тысячелетнего баобаба и заговорена на случай грабежа, штурма, пожара, наводнения и прочих мелких житейских неприятностей. Тем не менее орущая под окнами толпа выводила Питера из равновесия, и он решил разобраться, что к чему.

Поскольку с балкона спальни, находящейся на тринадцатом этаже, толпу было не переорать, Питер спустился на несколько уровней ниже и обратился к собравшимся с балкона гостиной.

– Чего приперлись, уроды? – ласково спросил он.

Надо заметить, что в своей башне волшебники чувствуют себя в полной безопасности. Для запершегося в своем многоэтажном жилище волшебника угрозу может представлять только другой волшебник. Когда снаружи обретаются толпы ничего не смыслящих в магии существ, реальной опасности для волшебника нет.

Услышав обращение Питера, орки заткнулись и расчистили пространство, на которое вышел человек. Питер догадался, что этот человек руководит собравшимися здесь орками, иначе он вряд ли оставался бы в живых столь долгое время. Внешность этого типа показалась Питеру смутно знакомой. Или встречались когда-то давно, или он похож на кого-то, с кем Питер встречался.

– Открой дверь, – потребовал Негоро.

Мы-то с вами точно знаем, что это был он, а вот Питера эта новость ожидала в ближайшем будущем.

– А если не открою? – поинтересовался Питер.

– Тогда мои ребята останутся здесь, – сообщил Негоро. – И к твоей башне ни один клиент на пушечный выстрел не подойдет. А это, сам понимаешь, повредит твоему бизнесу.

Это верно, подумал Питер. Крестьяне орков не любят. Черт с ним, с бизнесом, но они ведь и еду приносить перестанут!

Негоро был дублем могущественного мага и унаследовал от него богатый жизненный опыт. Он хорошо понимал, что при всем желании не сможет выковырять Питера из его башни. С другой стороны, он знал, как досадить Питеру и осложнить его жизнь до такой степени, что тому все равно придется выйти.

– Открой дверь, и я войду один, – пообещал Негоро. – Мне просто с тобой поговорить надо.

– Тогда сделаем проще, – сказал Питер. – Я тебе лестницу скину.

– Договорились, – сказал Негоро.

Спустя пять минут орки за окном немного утихомирились, а Негоро и успевший прикрыть пижаму мантией Питер сидели в креслах гостиной.

– Чего надо? – спросил Питер.

– Для начала я представлюсь, – сказал Негоро. – Я – Негоро.

– Знакомое имя, – сказал Питер. – О чем-то оно мне напоминает…

– Наверное, о Негориусе, – сказал Негоро. – Я – его дубль.

Питеру, как и любому другому уважающему себя волшебнику, было стремно общаться на равных с каким-то там дублем, но орки вокруг башни временно уравновешивали их социальное положение.

– Точно, – сказал Питер. – Я и смотрю, лицо у тебя знакомое. И как там старикан Негориус поживает?

– Плохо поживает, – сказал Негоро. – Умер он.

– Очень жаль, – соврал Питер. На самом деле ему было все равно. Дела кашалотов пескарей не касаются, ибо эти рыбы плавают в разных водоемах. – Надеюсь, смерть была быстрой и безболезненной?

– Можно и так сказать, – согласился Негоро. – Но речь сейчас не о том, как он умер. Я унаследовал от своего создателя многие знания, а также его крепость, власть над орками и договоренности с повелителями зомби.

– Зачем ты мне это говоришь?

– Потому что хочу, чтобы ты понял, как неприятно будет, если я вдруг, совершенно случайно, стану твоим врагом.

– С чего бы это? – спросил Питер. – Я имею в виду, с чего это ты можешь стать моим врагом?