Хотя лучше бы я так и сидел взаперти…

– Ооо… Дэн, ты так… видоизменился, – заржал Ромыч, когда приметил меня. – Обновил гардероб.

Ой-ой, не смешно! Да, майка Вика, во-первых, с дурацким принтом, во-вторых, висит на мне мешком, но не я первый надеваю шмотки с чужого плеча. Вначале был Черкасов в твоей аляповатой одежде.

– Хватит ржать, – проворчал в ответ другу, раздражённо поправляя майку. – Это ты не попытался остановить вчера бешеного монстра.

– Тебя? – фыркнув.

– Самойлова, когда он меня утаскивал с танцпола.

– Нужно было думать раньше и не пить, – Ромыч пожал плечами, будто бы безразлично, но улыбка показывала, что друг просто "ворчит по делу". – Где ты был всю ночь?

А вот на этом вопросе я замолчал, просто не зная, что ответить. Правду? Но тогда точно Попов может подумать… не то, ибо у самого имеется грешок. А если солгу? Вдруг Ромыч уже всё знает и сейчас решил просто проверить друга?

– Монстр побушевал и запер бедного-несчастного соперника в комнате, чтобы тот не портил больше вечеринку, – решил сказать лишь часть правды. Тогда ведь, если Ромка узнает всё, кара будет менее болезненной, и он меня не прибьёт, да?

– А что Вик?

– Откуда я знаю? Занялся своими делами, – проворчал в ответ.

Друг лишь многозначительно покивал и посмотрел так осуждающе… И ясно было одно – он УЖЕ знает. Всё!

– Ну хорошо. Хорошо. Самойлов заперся в комнате со мной, чтобы "следить", – я показал пальцами кавычки, закатывая глаза. – Мы провели там всю ночь и друг друга не поубивали. И он одолжил мне майку. Но мы не помирились! Я ненавижу этого гада, никогда и ни за что не стану нормально общаться с ним, ясно? – сразу же предупредил возможные вопросы.

– Да ясное дело. Как только ты его не пришиб?

Да уж, но я-то чувствую, что Попов счастлив. Нашёл, чему радоваться! Стоит нам с Виком развести этих двоих по сторонам, и всё, баста. Вражда будет налажена, а мордобои станут такими же привычными, как и раньше. Ну, или словесные перепалки. В любом случае Самойлов – самый мерзкий человечек на свете.

Невольно кинул взгляд на Вика и его подхалима, которые о чём-то активно спорили в конце коридора. Два дебила… но наблюдать за ними бывает смешно.

Кстати, нас даже покормили. И неплохо. Оказалось, что турбаза снята на сутки, а значит, "тусовать" можно до шести вечера.

Да, я хотел сбежать поскорей, так долго находиться в толпе – это просто нереально. Но разве мог я сдаться и показать слабину перед Виком? Да никогда! Так что приходилось терпеть, а заодно присоединяться к дурацким играм этой компании.

И, конечно же, как всегда в похмельной и успевшей с утра вновь порадовать себя спиртным компашке, какой-то придурок предложил сыграть в "бутылочку". Или дура, неважно. Детская забава, в которую я последний раз играл лет в четырнадцать и…

– Я не готов целоваться с незнакомыми девками, – зашипел, когда Попов заставил меня присоединиться-таки к "забаве".

– Здесь огромная куча народа, на тебя и не попадёт. А поглядеть – всегда интересно, – заметил в ответ друг.

Только вот на этот раз он был не прав – на меня попало, уже в самом начале. От девчонки пахло алкоголем и сигаретами, встрёпанная, светловолосая… У второй были очень мягкие губы – я хотел чмокнуть её в щёчку, но дамочка не вовремя дёрнулась. Все смеялись, даже аплодировали. Потом была длинная вереница поцелуев совершенно неизвестных парней и девчонок… В какой-то момент толпа заорала, что "нужно по-взрослому", и вновь подвыпившим с утра девчонкам, целующим в этот момент воздух у щёк друг друга, пришлось подчиниться, порадовав народ.

А потом горлышко бутылочки попало на Черкасова. Смешно, но как оный шёл в центр круга к довольной девчонке и целовал её, я не смотрел – наблюдал за Ромычем. Он казался бесстрастным, удивительно спокойным, но всё же едва заметно хмурил брови. Неужели друг правда имеет какие-то чувства к Сергею?

Если честно, наверное, где-то в глубине души я ещё надеюсь, что ошибся, и Попов даже не интересуется прихлебалой Вика. Заблуждаться порой приятно… Можно закрыть глаза и представить, что всё прекрасно, друг мой – абсолютно нормальный, а с Виком мы не можем и словом обмолвиться без ругани.

Но разве мир может быть "милым и добрым" и не разочаровать несчастного меня? Конечно же нет! Потому что ведомая лёгкой рукой Черкасова бутылочка указала… на Ромку. Друг, насупившись и даже сжав кулаки, проследовал к Серёже, чмокнул того в щёку, сразу же отталкивая от себя.

А потом Черкасов просто ухватил Ромыча за шею и притянул ближе, накрывая поцелуем губы, а тот… он ответил! Да ещё обнял этого мерзавца так осторожно, но в то же время отчаянно, будто боялся, что Серёжа просто вдруг возьмёт и испарится. Со страстью, с любовью…

Вроде бы народ аплодировал, а я просто не выдержал, сорвался с места, кидась прочь отсюда. Только бы не видеть, не знать. Да, всего пару часов назад я размышлял, что "должен во всём поддерживать друга", но это ведь ужасно! Эти двое – вместе! На самом деле.

– Стоять!

Пальцы больно впились в запястье, а через пару секунд меня приложили спиной к стене. Самойлов. Опять.

– Дэн, что за истерика? – зло рыкнул Вик.

Сперва я молчал, губы не слушались, на душе кошки скребли. Возможность отступления помогала не паниковать. Ведь тот поцелуй под лестницей мог мне лишь показаться. Угу, но только не теперь.

– Хэй, Корнеев.

И вот тогда меня пробило:

– Блядь, Самойлов, какая истерика? Какая? – зашипел на него. – Я спокоен! Ха-ха-ха… совершенно, идеально. Спо-ко-ен. Ты понимаешь, что они только что сосались у всех на глазах? Понимаешь, а? Блядь, они реально…

– Это такая игра, – сказал, словно отрезал.

– Что? Ты за них? Ты? Ха… Ха-ха… – смех накрыл с головой, он скручивал внутренности, до боли.

– Корнеев!

– Они… ха-ха-ха… блядь, сосались. Опять. Мой друг и этот твой… Два парня.

– И что с того? – почти что рык, злой. Очень.

– Что с того?! А ты бы стал целовать мужика, Самойлов? Никогда! Ни за что! Ты – нет! А наши друзья лобзаются друг с другом сейчас. Там, – я махнул рукой в сторону этой злосчастной комнаты, в которой осталась дурная толпа и Ромка… с Сергеем.

– Я?! – походу, Вик тоже вспылил.

– Ты… Да, ты!

– Я – да, – зло и уверенно.

– Да неужели?

– Точно.

– Ах-хах, не верю…

Стало смешно. Да Вик же психовал сильнее меня, когда узнал, что эти двое вместе, чего тогда сейчас выпендривается? Кто-кто, а он никогда такого себе не…

Додумать не получилось, потому что губ моих коротко коснулись чужие. Почти мгновенно, легко и по-детски, но – реально.

– Доказал? – рыкнул Самойлов и, разжав руки, ушёл прочь.

Мне стоит плакать или смеяться над шуткой? А может, это просто сон? Вик ведь ненавидит всех этих… гомосеков?

Я всегда считал, что умею подстраиваться под обстоятельства, плыву, словно рыба по течению, каждый раз изменяя себя так, чтобы легче влиться в происходящее. Собственно, так оно и есть – во всём, кроме отношений. Здесь важнее стабильность, плавное неизменное течение…

Да, человеческие отношения могут разрушиться в одно мгновение, но я стараюсь такие события максимально замедлить, словно грёбаная подушка безопасности. Или нет, будто механизм на автоматических подъездных дверях, который не даёт оным с грохотом захлопнуться, притормаживая и останавливая.

А если не удаётся чуть приостановить происходящее на самом деле, то заблуждения – один из выходов. Ведь обманываться – так легко! А ещё легче – закрыться от остального мира, прячась, будто моллюск в раковину.

Я – закрылся. Просто осел дома, наплевав на всё, думая… Да что уж там, даже не думая! Скорее, мысли сами фасовались в голове, постепенно приходя в порядок. Им было нужно время, мне – тоже. И мы его получили.