– А я и не помню, – в пух и прах разбил его надежды Черкасов, с размаху приземляясь в ещё одно кресло. – Не поверишь, помнит Корнеев.

Я аж пирогом подавился и дико закашлялся, пытаясь восстановить дыхание. Вовремя подоспевший Ромка, пытаясь помочь, подолбил меня по спине и всунул в руки стакан с водой.

– Чего? – прохрипел я, кое-как отдышавшись. – С какого перепугу?

– Так вчера же ты на английском… ответил… – пробормотал друг. – Я ещё удивился.

На английском… Фа-ак!

В памяти услужливо всплыли кадры первой субботней пары, когда полусонный я лежал на парте, мечтая, во-первых, выкинуть из головы Самойлова и наши "поцелуйчики", а во-вторых, спокойно заснуть. Суетящийся Попов с какими-то подозрительными рассуждениями и вопросами о еде в тот момент был как нельзя некстати! Кажется, тогда, чтобы заткнуть-таки Ромыча, пришлось поделиться достоверной информацией… Чёрт, ну что ж я за болван? Ведь всего-то отвязаться хотел. Запомнил просто, как самойловская бывшая пассия жаловалась, что "все мужики как мужики, картошечку, например, жареную любят, а этому рулетик с черносливом подавай".

– Наверное, это был не я, – кое-как натянул на лицо кривую улыбку. – Может, ты Аньку спросил?

– Да как же? – растерянно отозвался Попов. – Помню же, что…

– А может, Тельникова? – многозначительней.

В то же время протянул под столом руку и ухватил друга за ногу, с силой сжимая пальцы. Ну пойми же ты, идиот! Всегда же с полуслова соображаешь!

– Ааа… Да-а, точно, это Анька была, – поморщившись, Рома "поменял решение". – Вот я склеротик.

К счастью, Самойлов вроде бы поверил. По крайней мере, расспрашивать не стал, лишь поблагодарил хозяина за уделённое внимание и сам перевёл тему в другое русло. Спасибо тебе, Вик. Ты прямо-таки прекрасный верный враг!

Кстати, Черкасов действительно оказался нормальным. Скажу даже больше – хорошим. Приятным, юморным, интересным… Я уже через час наших посиделок был согласен отдать ему друга с потрохами и пойти свидетелем на свадьбу, если оная вдруг случится. Ну, неофициальная, конечно. Мировой чувак же! А главное, Ромыча любит – так что ещё нужно?

Вечер и в принципе шёл великолепно: мы опустошили половину стола, потравили друг друга шуточками, над которыми дико ржали – и плевать, что те были не самые смешные, – всё с таким же безумным смехом сыграли в твистер, а потом ещё пару партий в фэнтезийную настольную игру. В предпоследнем я, кстати, пару-тройку раз обыграл Самойлова! Ну, а ещё столько же… грохался прямо на него, не удержав равновесия.

И казалось бы, всё прекрасно, идеально – зря я мучился "поганым предчувствием" всё утро, но… нет!

Дёрнул же меня чёрт под шумок свалить в комнату Ромки, чтобы поглядеть, есть ли у друга какие новые игры. Попов вообще был любителем оных, потому и скачивал что-нибудь интересное чуть ли не еженедельно. Комп у Попова всегда "спит", на рабочем столе ярлык папки, где хранятся игрухи – всё идеально.

Кроме одного – стоило мне только оживить компьютер Ромыча, дверь комнаты скрипнула, впуская внутрь Вика. Самойлов огляделся, скептически хмыкнул, приметив обои в цветочек, и подал голос:

– Неплохо сидим, да? – получив в ответ кивок, продолжил: – А тебе не кажется, что это всё напоминает… ну…

– Что? – пробормотал я, скользя взглядом по мелькающим на экране названиям. Так, в это играл, это не хочу…

– Двойное свидание, – высказал-таки мысль Вик.

– Что? – в очередной раз за сегодняшний день я подавился, теперь воздухом. – Не-ет, ни капли.

– Неужели? Ну ла-адно, – протянул Самойлов. – Тогда норма.

Казалось, он собирался уже уходить обратно в зал, но, сделав пару шагов в сторону двери, передумал. Остановился, прожигая меня взглядом, и заметил:

– Кстати, тебе б не стоило так на пироги наседать. Задница у тебя, конечно, костлявая, но, чувствую, в имеющиеся джинсы скоро влезать не будет.

Поворачиваюсь в сторону Вика, сжимая кулаки – ну получит же он сейчас, гад такой! Это я-то разжиреть могу? Сам бы жрал поменьше, а не за другими следил, придурок.

Самойлов усмехается, смотрит на меня так пронзительно, делает пару шагов, приближаясь…

– Ребят?

Дверь опять скрипит, и на пороге образуются Серёжа с Ромкой. Первый – подозрительный донельзя, весь подобранный, будто готов сию секунду кинуться нас разнимать; второй – обеспокоенный, взволнованный. Блин, вот лучше б не лезли…

Вероятно, Ромка перехватил мой недовольный взгляд и правильно его расшифровал, потому что сразу же всполошился, хватая Черкасова за руку:

– Ой, Серёж, я забыл. Идём, нужно срочно сделать чаю… Да, свежего, я обещал Дэну клубничный.

– Но тут же… – опешил Серёжа.

– Нет-нет-нет, – зачастил Ромка, медленно, но верно утаскивая своего возлюбленного от греха подальше, – я один не справлюсь. Помощь нужна! А ребята вот договорят сейчас и придут. Правда же, Дэн?

Мой короткий кивок, тихий хлопок двери – и мы с Самойловым снова одни. Только вот зря выпустил его из поля зрения, потому что в следующую секунду враг уже оказался у меня за спиной. Горячая рука легла на талию, притягивая ближе, а шёпот коснулся уха:

– И откуда же Дениска знает моё любимое блюдо?

Голос как назло хриплый, суровый такой, вызывающий пробегающие по телу мурашки и пульс, бешено стучащий в висках. Блять, Вик, ты козёл!

– Я и не знаю, это Анька…

– Да неужели? – ехидно.

– Ага.

– Не верю! Признайся, Корнеев, ты ведь откуда-то знаешь.

Руки на талии безумно горячие, дыхание обжигает щёку, сердце бухает в грудной клетке. Секунды тянутся медленно, будто позволяют мне решить, каким же будет ответ. А ведь лучшая защита – это…

Резко оборачиваюсь, оказываясь нос к носу с Виком, подаюсь вперёд и так же пробирающее, как он недавно, шепчу:

– Да, знаю… – побольше интима в голос. – Самойлов, я же влюбился в тебя. Втюрился. Окончательно.

Говорить такое, пусть и шуткой, но очень сложно: голос просто не слушается, дыхание перехватывает. Но Вик всё же вздрагивает. От него пахнет чем-то таким неуловимо приятным, притягательным, а мне в голову почему-то лезут те самые дурные мысли о синяках на шее и о том, что если все эти глупости продлятся ещё немного…

Усмехаюсь и касаюсь губами шеи Самойлова. Поцелуй почти как укус – яростный и уверенный, а ещё почему-то приятный… как будто я таки же поймал врага и теперь главенствую.

– Веришь? – выдыхаю отрывисто, касаясь лбом плеча Вика.

– Корнеев, ты придурок, – тихо отвечает Самойлов. – Не верю, клоун, ты переигрываешь. Шарф тащи.

Резко отстранившись, я бросился в зал за шарфом. Блять, и ведь не врало это моё плохое предчувствие!

– Ты зачем меня увёл? Они же там поубивают друг друга!

Дар речи Черкасов обрёл лишь на кухне. Словно от наваждения очнувшись, хотел уж кинуться обратно к оставшимся в комнате ребятам, но был скоренько перехвачен за плечи Ромкой и усажен на стул. В руки парню Попов впихнул один из оставшихся ещё "в живых" пирогов с вишней, а на стол поставил пустую чашку.

Потом только ответил:

– Не поубивают. Поругаются немного и успокоятся, а если б мы полезли, то ещё хуже сделали бы. Не знаю, как твой Самойлов, но Дэн умеет распаляться по пустякам, а на этот раз он так посмотрел…

Тяжело вздохнув, Ромка полез в шкаф за заварником. Клубничный чай-то он пообещал, так что надо хотя бы сделать вид бурной деятельности.

– Вик тоже умеет, – протянул Серёга задумчиво, неосознанно принимаясь жевать предложенный пирог.

– Ну вот, так зачем мешать двум идиотам, коли летального исхода не предвидится? – хмыкнул Попов. – Знаешь, мне последнее время даже кажется, что они не ругаются вовсе. Так… цапаются по привычке.