Недолго думая, Рой спрыгнул вниз и щелкнул пальцами. Погреб осветился призрачным светом, и волшебнику предстала печальная картина. Глазницы обитателей подвала были пустыми, незрячими. Влас стоял, держась обеими руками за стену. Рядом с ним валялся заступ. Марьяна сидела в углу, обхватив руками слепых светловолосых ребятишек, мальчика трех лет и девочку помладше, которые прижались к ней, но с надеждой смотрели невидящими глазами в сторону голосов. Рой быстро оценил обстановку и успокоился. Совместными усилиями вместе с девушками, он сможет вернуть этим людям зрение. Он шагнул к Власу и обнял его.

— Здравствуй, Влас. В недобрую минуту нам довелось встретиться. Но ничего, глаза ваши мы вылечим, как новые будут.

— Здравствуй, Рой. Спасибо, что пришел выручить нас. Марьяна, ты слышала, что сказал знахарь? Хватит плакать, давай сюда детей. Будем их наверх поднимать и сами выбираться.

Они медленно брели по сгоревшей в одночасье деревне, неся детей на руках, и прислушивались к каждому шороху. Но гнетущая тишина плотно повисла в воздухе. Мила и Рой колдовским зрением окинули местность в надежде, что кто-нибудь, подобно Власу и его жене, сидит в погребе и, может быть только оглушен, но все же жив. Однако поиски оказались напрасными.

Они направились к озеру. Вода была густо покрыта сажей. Мила прочитала заклинание, и водяная гладь очистилась, даже рыба заплескалась у поверхности. Недолго думая, как по команде, все разделись и вошли в водоем, чтобы смыть грязь если не с души, то хотя бы с тел. Дети, почувствовав воду, засмеялись. Они так и не поняли, что же с ними случилось. Рой щелкнул пальцами, и через несколько минут вместо замызганной одежды появилась новая. Пора было приступать к целительству.

— Влас, Марьяна, — печально заговорил Рой. — Сейчас мы постараемся вернуть вам зрение. Но вы должны быть готовы к тому, что вашей деревни больше нет. Вместо нее — выжженная земля. Я хочу вас предупредить об этом прежде, чем вы это увидите. О том, что произошло, поговорим после, а теперь нам пора приступать. Мила, Ника, вы готовы?

Девушки молча кивнули и взяли Роя за руки, а свободные ладони положили на голову Власа. Над Власом заструился чистый свет, окутывая его с головы до ног. Через несколько мгновений дымка рассеялась, и Влас, открыв глаза, скрипнул зубами, лицо его исказилось от горя, но он не произнес ни слова. Марьяна же беззвучно заплакала, не стесняясь неудержимо льющихся слез. Дети застыли с открытыми ртами, распахнув глазенки и не двигаясь. Они никак не могли понять, почему больше нет их родного дома и нет… вообще ничего!

— Пойдемте отсюда. Теперь это плохое место. Пройдет еще много времени, пока оно очистится, — грустно сказал Рой.

— Пойдемте ко мне, — решительно проговорила Ника. — Дом у нас большой, не стесните, а дети ваши будут играть с моей дочкой. И ей веселее, и вам кров над головой, пока не отстроитесь. Пойдемте, здесь ведь недалеко, всего пару часов ходьбы. Лес пройти, через речку переправиться, а там уже наши поля и огороды.

О страшном событии решили поговорить, когда дети лягут спать, шли молча, сосредоточившись каждый на своих мыслях. Милу неудержимо притягивало кольцо на руке Марьяны. Что-то очень важное таилось для нее в этом кольце. Но она крепилась, соблюдая уговор молчания и пытаясь отвлечься на лесные шорохи.

Лес шелестел тревожно и скорбно. Деревья тоже почувствовали беду, случившуюся в деревне, и, как будто были людьми, старались ласково погладить ветвями идущих, чтобы приглушить их горе. Временами Миле казалось, что она слышит печальный разговор деревьев, по-своему оплакивающих жителей сожженной деревни. Но девушка не настолько придавала этому значение, чтобы задуматься, почему это доступно только ей.

Рой узнавал знакомые места и на чем свет стоит клял себя за безрассудство. Ведь это он виноват в том, что случилось! Но признаться не мог никому. Может быть, потом, но не сейчас. Его отец, рыбак из маленького городка, так до сих пор и не нашелся. Отцу он бы сказал все. Тот бы понял. Отругал бы, накостылял бы по шее, но понял и не отвернулся бы от глупого мальчишки. А еще волшебник неожиданно почувствовал, что все обитатели сгоревшей деревни, все-все, до последнего облезлого кота, были ему родными. И от этого стало еще тягостнее и горше.

Ника, помня, что о страшном — потом, тихо разговаривала с Власом и Марьяной, рассказывая о своей маленькой дочке. Девушка делала все, чтобы отвлечь их и себя от мрачных мыслей. Удавалось не очень, но странно было бы ожидать другого в подобной ситуации.

Лес между тем кончился, и путники вышли к небольшой реке. За рекой шелестели поля и виднелись крыши домов деревни, в которой теперь жила Ника.

Стемнело незаметно и как-то сразу. Переправившись по шаткому мосту на другой берег, осторожно пошли вдоль полей. Луна освещала тропинку. Дети давно уже спали на руках у родителей.

В деревне стояла необычайная тишина. В домах горел свет, дым из труб поднимался в небо, пахло жильем и скотными дворами. Ника повела друзей огородами, стараясь не попадаться никому на глаза. Сначала надо самим все обсудить, а потом уже будоражить людей.

Когда она отворила дверь в свою избу, ее муж, сидевший за столом, радостно бросился навстречу.

— Хвала Святому Пафнутию, с тобой все в порядке. Я уже не знал, что и делать. Здесь такое творилось!

— Знаю, — Ника устало опустилась на скамью. — Знакомься, Фил. Это Рой, я о нем тебе рассказывала, и Мила, его подруга и тоже волшебница. Власа и Марьяну, представлять, думаю, не надо. Помоги уложить детей, а я пока соберу на стол. Сначала поедим, а потом у нас будет долгий разговор.

Фил обменялся с мужчинами рукопожатием, кивнул женщинам и помчался на второй этаж, приготовить комнаты для семейства Власа и волшебников. Он сразу понял, что гости с детьми у них надолго, а потому выбрал им комнату побольше. Рою и Миле досталась крохотная комнатушка с единственной кроватью, но, как правильно рассудил Фил, молодые люди у них не задержатся, да и не будут сетовать на неудобства. Когда все было готово, он спустился вниз, взял у Марьяны спящую девочку, и они с Власом вместе поднялись наверх, чтобы уложить малышей.

Между тем Ника задернула занавески на окнах от случайных любопытных глаз и пригласила гостей ужинать. После еды мужчины закурили. Никто не знал, кому начать первым. Наконец Ника сказала:

— Фил, расскажи, что вы тут видели.

— Рассказывать-то на самом деле особенно нечего. Кто-то увидел черную тучу, потом столб пламени до самого неба в черном дыму, потом все исчезло. Матери тут же попрятали детей по домам, а староста созвал мужчин, и все мы пытались понять, что же случилось. У нас не проходило ощущение ужаса. Я отвел малышку к матери, но не стал говорить, что ты ушла в деревню, сказал, что за травами. А сам решил подождать, хоть и тревожился. Однако я чувствовал, что с тобой все в порядке — жива и невредима. Если б ты не пришла ночью, утром сам бы пошел тебя искать. Вот и вся история. Теперь ваша очередь.

Ника рассказала о том, что произошло сначала на ее глазах, а после и остальное, чему стала свидетельницей уже вместе с Роем и Милой. Потом заговорил Влас.

— Незадолго до этого страшного пожара пришла ко мне бабка Культяпка. Я как раз делал новый погреб. Так вот, пришла с узелком, развернула тряпицу и протянула мне, вы не поверите, серебряный слиток величиной с мой кулак. Я рот разинул, так он засверкал, ну чисто камень драгоценный. «Возьми, — говорит, — Влас, и положи поверх железа, которым собираешься люк в погреб покрывать. Расплавь и раскатай, чтобы на весь люк тютелька в тютельку хватило. Металл этот не простой, его толщиной в ниточку можно сделать, но ты следи, чтобы он лег ровным слоем. И больше не на что не трать. Я его для вас заговорила. Чует мое сердце беду неведомую. Сделай все, как я сказала». Я было стал уговаривать ее, что, мол, из такого металла Марьянке можно у кузнеца украшенья заказать, но бабка стояла на своем. Так на меня взглянула, что мороз по коже прошел. Ну, и выполнил я ее наказ.