— Ужас какой!

Алиенна бежит следом. Там молодой ши, кажется, мертвый. На нем что-то зелено-бурое. Похоже на… водоросли.

— Финтан, уводи ши в замок, — торопливо кидает Джаред лесному принцу. — Мне нужно поспешить за Деем. Он лучше всех идет по следу.

Девочка стоит у высокого окна в темном переплете.

Не сводит глаз с дороги, теряющейся почти сразу после подъемного моста через ров. Но не видать ни черного волка, ни серого пса, ни даже белого полукровки, лишь сыпется с неба печальная крошка из дождя, переходящего в снег, укрывая далекий лес.

— Алиенна, — зовет ее няня. — Вечереет уже.

— Я почувствую, когда он вернется, — шепчет моя госпожа, играя золотой бахромой новых занавесок и не поворачиваясь. — Даже если не увижу этого. Я подожду. Спи, Меви. Прости за волнение.

Няни не было на прогулке. Она уж и не знает, за что больше переживать: за личную вещь, принятую моей госпожой от волчьего наследника и тут же отнятую непонятно кем, за выставленные напоказ способности, которые вполне мог уловить зоркий и злобный глаз, или за украденную кровь… За кровь — волнуется особенно сильно. По ней легко найти ши в любом из миров. Много чего можно сделать с чужой кровью.

Няня заклинает девочку отцом нашим Солнцем не рисковать понапрасну и вздыхает о невозможном. Огонек души тети Меви погас в бесплодной попытке оживить мать Алиенны, мою солнечную королеву. Дети Солнца ценят жизнь превыше всего, да только про свою порой забывают.

Опять пытаюсь вспомнить, что же произошло в тот день, когда погиб Мэллин, и опять все застилает безжалостным светом. Не могла моя королева его убить!

Мне нужно пройтись, а то Лили тревожится моей тревогой.

Я осторожно спускаюсь с плеча моей госпожи. В замке шумно, в замке волнительно. Убийство, да еще какое! Ши стали слишком беспечны.

Двенадцать лет мира. Сегодня он закончился. Хотя был ли он? Схватки на побережье не прекращаются. Правда, так далеко фоморы не забирались еще никогда.

Проскальзываю в зал королей.

— Алан, они не вернулись? — спрашивает в который раз Майлгуир.

— Нет, мой король, — отвечает начальник замковой стражи.

— Друидка? — скалится Мидир. Когда он в бешенстве, говорит очень коротко. Но Алан понимает его, он знает короля две тысячи лет.

— Как появилась, так и пропала, мой король. Даже трава не примята. Жаль, магией не проверить, — мягко улыбается Алан и поправляет высокий кружевной ворот.

Друиды, эти искатели правды и наставители на путь истинный, ходят по междумирью, как он по своему замку. Вот только судьбы отдельных ши им безразличны.

— Как он мог! Как он мог быть таким беспечным! — крепкий королевский кулак опускается над подлокотник. — Зачем он кинулся в погоню?

— Я отправил следом, кого мог собрать быстро, но…

— Но Дей быстрее всех, — договаривает король с гордостью и тревогой. Вертикальная морщинка прорезает гладкий лоб.

— Джаред догонит его. Вы не думали, может… — Алан понижает голос, — пора достать Копье? Кто, как не фоморы, истинные враги?

— И в кого оно попадет, ты подумал?! — взрывается яростью Мидир. — Копье и раньше не могло отличить своих от чужих! — он прикрывает серые глаза, тушит пламя досады. — Вещи древних богов еще более безумны, чем были их владельцы. Я не стану подвергать своего сына подобному риску. Дей, где же ты!

Ох, неприкрытая печаль в голосе. Мне кажется, или седины в его волосах прибавилось?

Король спускается с трона и начинает ходить по залу, поддергивая на поворотах мантию.

— Алан! — палец Мидира утыкается в грудь начальника замковой стражи, в пять вышитых на дублете лап высшего ранга. — Нужно усилить охрану замка. Выстави двойные патрули. Отправь разведку. И доложи немедля о прибытии принца! — теперь это уже не печаль, а гнев. — Немедля! Но как?! Как посмел он подарить личное? И кому! — и все-таки опять тревога. — Мало нам бед от солнечных!

— Мой король, никто не видел этого подарка. Почти никто. Я присматривал за нашим принцем с крепостной стены, ведь рядом с принцессой Алиенной он…

— Алан! — король бьет одной рукой, но отбрасывает ши далеко от себя. — Не смей рассуждать, что можно, а что нельзя Дею!

Фу, как не стыдно! Волки — невыдержанные создания, даже короли. О чем это я? Особы королевской крови невыдержаны вдвойне!

Алан с трудом поднимается с черного зеркального пола. Просит прощения за не вовремя сказанные слова.

— Может, и хорошо, что шарф пропал. Дей… Он и так был лишен слишком многого. Пусть делает, что хочет, и берет, что хочет!.. Алиенна может дарить что угодно, ее подарки не имеют силы.

Здесь больше нет ничего интересного. Переходы Черного замка широки и безжизненны, лишь иногда глаза стражи поблескивают желтым огнем. Зайду-ка я в королевское крыло.

А вот и Гвенн, да не одна! Хохочет, показывая острые зубки.

— Нет, нет, хватит, не провожай так далеко-о-о, — шепчет она, а взгляд говорит иное.

— Я обещал Джареду проводить всех, вот я и провожаю, — отвечает Финтан со смехом.

Оглядывает темный коридор замка слишком цепким взглядом. Он притворяется развеселым, а сам вовсе не пьян. Одно дело — открыто ухаживать за принцессой, а совсем другое, при всех свободных нравах этого дома… но никого нет, и лесной принц, тряхнув темно-рыжими волосами, получив разрешение от принцессы, заходит следом в ее покои.

И я проскользну, пока не поздно.

— А кто провожает Алиенну? — спрашивает Финтан, и Гвенн моментально вспыхивает:

— Вот иди и проверь!

— Мне и здесь неплохо, — Финтан притягивает к себе волчицу. — Даже очень неплохо… — шепчет в самое ушко. — Просто интересно… Ее хоть что-то трогает?

— Ну… она… ее еще никто не трогал, — уворачивается Гвенн, но не слишком рьяно.

— Она проспала все эти годы?! Нет, не может быть, чтобы в волчьем логове… — в его глазах разгорается желтый огонь. — Тогда это будет славный трофей!

— Знаешь, а она нежна и чувственна, эта девочка. Ей понравится, — усмехается Гвенн. — С опытным ши.

— Ты так нахваливаешь ее. А как же Дей? — Финтан до ужаса спокоен.

— Пока король — Майлгуир. И он не в восторге от сыновьего… — Гвенн пожатием роскошных плеч дает понять, что она тоже, — влечения. Отец будет лишь благодарен тому, кто избавит наш дом от этого… от этой напа…

Я толкаю бокал в руке волчицы, и красное вино заливает одежду. Финтан со смехом стягивает черный бархат с Гвенн, она отстраняется, но тут же прижимается обратно, шепча почти жалко:

— Только будь понапористее.

— С ней или с тобой?

— Со мной ты и так уже…

Разговоры закончились. Пора к моей госпоже. Кто присмотрит за ней, кроме меня? Никто!

Дей не вернулся. Ни наутро, ни на следующий день, ни на последующий.

Девочка следует просьбе, вернее, приказу Мидира и посещает трапезную. А еще выходит на короткие вечерние прогулки по парку. Мидир — хитрый лис, а не волк! Алиенна могла бы прикрыться нездоровьем, но не может уклониться от слов: «Если принцессе Солнца плохо живется в доме Волка, то она может и дальше продолжать не выходить из своих покоев».

Девочке немыслимо обидеть кого-то, тем более — целый дом, особенно — дом ее Дея. Дея любящего, отчаянно храброго и находящегося сейчас непонятно где. Раньше птицы и звери давно бы принесли весть о нем, солнце и небо разрешили бы видеть его следы, а уж ночь, время волков, донесла бы путями теней, где он и что с ним. Но — не теперь. Не теперь.

Я дремлю на плече моей госпожи, открытый чужим взглядам так же, как и она. Коплю силы. Мне трудно надолго покидать ее. Но если желтый рисунок на плече не вызывает ничего, кроме любопытства, то девочка…

Девочка волнуется. Она, не споря с Меви, надевает одно из лучших платьев. Девочка не умеет отказывать по мелочам, и на просьбу Гвенн побыть с ней, изволновавшейся по брату, тоже отвечает согласием. А где Гвенн, там и Финтан. Но он переменился. Спрятал взгляд охотника до лучших времен, став строже и сразу взрослее.