— Мыть руки и метать ножи? — если бы Бранн мог хихикать, то именно этим он бы сейчас и занялся, а так в его голосе попросту парят очень веселые изумрудные феи.

— Примерно так, — мой волк не жаждет знакомить Бранна с частью своих воспоминаний, касающейся неудачных и пресеченных на корню шалостей. — И расскажи, что там было про подолы? — теперь улыбается Дей. День у Бранна при Благом Дворе выпал разнообразным и кажется, потрясающим для обеих сторон!

— А что про них рассказывать? — Бранн просыпается почти совсем, только смотрится сонным. — Что тут вообще можно рассказывать? Подолы как подолы, — мой Дей аж затаивает дыхание от иносказательной силы этих слов, — ничего особенного, оторванные, конечно, и я не помню, вот хоть убей, просто Дей, не помню, как их отрывал!

Бранн прикладывает обе ладони к груди, прижимает ушки к голове и слегка срывается на фальцет, все-таки день был странным и нервным, а такое активное и подозрительное внимание благих к внешности, оторванным частям одежд, собственной куртке Вороны, не могло не раздражать.

— Как это, о чем рассказывать? Ну, кто тебя этим подолом окрутил? Куда вы пошли? — мой волк заинтересованно подается вперед не потому, что в любви для него осталась какая-то тайна, а потому, что его гложет любопытство: как могут сочетаться здешняя любовь и наш неблагой. — Как все прошло?

Ворона не чувствует подвоха вовсе и отвечает на поставленные Деем вопросы:

— С подолом ко мне подошли несколько девушек, но первой и утащившей меня в какую-то гостевую спальню, кстати, утащившей невежливо, не спросясь, — Дей на это уточнение только усмехается, — была волчица. Имя её я, правда, прослушал, — Бранн легко потирает длинный нос указательным пальцем, — мысли мои были далеко, но когда понял, что ей от меня надо, то мы разошлись быстро…

— Ты ушел быстро? От волчицы? — кажется, мой Дей удивлен.

— Ну да, а что там так долго делать? Я, конечно, пришил ей подол и вышил в качестве извинения цвето…

Мой Дей! Мой волк! Ну что за поведение! Нельзя, нельзя так громко смеяться!

— То есть?.. То есть ты… — мой волк аж задыхается от смеха, но плечо Бранна не отпускает, хотя легче откинуться на спинку дивана. — То есть ты просто пришил? Как она просила? Пришил подол? И все?

Бранн озадаченно нахмуривается, поворачивает голову к Дею, ждет, пока мой волк отсмеется.

— Да, пришил, — сопротивляться искренне веселящемуся Дею невозможно, и Ворона тоже немного улыбается. — Я сделал что-то не так? Нарушил какие-то правила Благого Двора?

Мой волк успокаивается, хмыкает, проводит по лицу, хотя слезы, разумеется, не выступили, похлопывает Бранна по плечу, не собираясь ничего объяснять.

— Знаешь, Бранн, правил Благого Двора много, — многообещающая улыбка пугает Ворону, в его голове срочно возникает задача изучить эти правила как можно полнее. — Думаю, ты можешь спросить у Советника, — почуяв легкое напряжение нашего неблагого, Дей поправляется, — или в библиотеке. Но сегодня тебе, королевскому волку, нужно еще только одно.

— Что же? — напрягается Бранн. Однако, чуя спокойствие Дея, успокаивается сам — раз друг не волнуется, то и у Вороны повода волноваться нет.

— Тебе нужно подыскать себе девиз, — с важным видом говорит Дей.

Ой, кажется, Бранн все же нашел себе повод поволноваться! Раз феи притихли, а уголки длинных губ опустились.

— Но как меня нашел мой поручитель в смутных неблагих землях, — Дей похлопывает Бранна по плечу, — так и моего королевского волка его девиз нашел сам.

Наша неблагая Ворона заинтересованно подбирается, приподнимает перья на голове. С одной стороны, Бранн невероятно рад, что ему не нужно ни отвоевывать свой девиз, ни добывать его потом и кровью. С другой стороны, Дей загадочен как никогда, а это может означать что угодно.

— Бранн, ты очень расчетлив, — серьезно говорит Дей, на что плечи неблагого напрягаются еще больше. — Поэтому твой девиз таков: «На ладонь выше пламени, на вздох быстрее смерти». Прими его от меня так же беззаветно, как ты отдал мне свое поручительство.

Судя по вьющимся в изумрудных и ясных глазах феям и еле поднятым уголкам губ, день при Благом дворе закончился для Бранна все же очень и очень хорошо.

Мой Дей и наш неблагой общаются опять почти полночи, мой волк снова смеется по крайней мере трижды, Бранн рад тоже, рад чужой радости: Ворона не хуже меня чует, что Дею необходимо как просыпаться, так и отвлекаться. Сегодня моего волка мучили кошмары, это я понял, стоило только вспрыгнуть на руку Дея.

И героем жутких сюжетов был как раз наш неблагой — его многократно съедали друиды; не выпускала из липких тенет паутина, сгорая сама и сжигая его; ловил Семиглавый; замораживал Белый змей; вырывало сердце Отражение на темной улице Золотого города. Многие несбывшиеся смерти Бранна в сегодняшней ночи стали сбывшимися.

Мой Дей больше не боится за нашу госпожу, она проснулась, но неблагой слишком неблагой и слишком мало ценит свою жизнь.

Поэтому сам Бранн почти не выпускается из рук до тех пор, пока вовсе не роняет голову на грудь.

Да, мой волк, ты убедился, все с ним хорошо, а твой ужин и обед дожидается внимания на столике у двери. И да, сегодня наш неблагой пришел сытым, можно его не будить! Мой волк задумчиво возвращается с подносом к диванчику, подкармливает прибежавшего на аппетитные ароматы Грея, вслушивается в дыхание съехавшего на спинку Бранна, усмехается, припоминая подвиги нового королевского волка.

Если бы кто-то спросил Дея, он смог бы перечислить много подвигов третьего принца Неблагого двора. И самым главным подвигом назвал бы выживание вопреки всему.

Однако моему волку страстно хочется, чтобы выживание вопреки чему-либо превратилось в жизнь, обычную жизнь со своими радостями. Довольно большим количеством радостей, желательно.

Бранн неосознанно придвигается к теплому боку моего волка, спокойно опирается на его плечо, задевает встопорщенными перьями щеку и шею, щекочет.

Мой волк улыбается, да, нашему неблагому удается быть рядом именно тогда, когда надо.

Впрочем, как и моему волку! Дей всегда успевает помочь.

Ты слышишь, мой волк? Это был просто ужасный сон! В реальности ты успел и теперь имеешь несчастье… в общем, просто имеешь одно ходячее несчастье среди своих королевских волков!

Ну ладно, ладно, пусть несчастье это только для друидов!

И иногда для офицера Мэя. И советника Джареда. И некоторых благих. И некоторых благих домов.

Ну не вздыхай, не вздыхай так выразительно! Да, они привыкнут, конечно, они уже начали привыкать, скажу я тебе.

Что значит «и как»?

Как все. Ну то есть небыстро.

Мой волк покидает Бранна только ближе к утру — опускает сидящего неблагого на диванчик, накрывает, подпихивает подушку, но отходит опять, лишь убедившись, что Ворона дышит.

И да, мой волк, я не собираюсь покидать тебя до восхода солнца точно!

Мой Дей ворчит, но я знаю, что он рад, он очень рад.

Пока Дей говорил с Бранном и ел, вьюнки расправили постель, вытянулись, словно порядочные растения, вдоль стен, проветрили, приоткрыв окно, комнату. Мой волк, ну обрати внимание на эту заботу! Это же не растения!

Это Ли…

Ох, ладно-ладно, я молчу, я не хочу провести ночь на каменном полу, я хочу провести ночь на твоих золотых родинках!

И ничего я не наглый! И не наглючий! И тем более не наглющий! Мой волк! Мой Дей! Ну как тебе не стыдно, я старый больной ящер…

Фуф, не слушает. Можно тихонько перебежать на родинки. Да, они очень волшебные и теплые — и теперь неотъемлемая часть моего Дея.

Сон окутывает ясное сознание волка, в этом сне много, слишком много темных образов и новой темноты. Кажется, на Дея давит не присутствие друидов и омелы рядом, а их общее количество, вся масса темного волшебства. Давит на моего волка, стремясь вырвать из него магию, родинки, любовь и душу…

Вьюнки, которые помогали первой ночью, теперь почти бессильны, тут нужно присутствие лично моей госпожи.