Даже черты бесстрастного рассказчика смягчаются, Ворона сейчас никого не пугает, это всего лишь немного другой ши, по сути не слишком отличающийся от благих.

Потому что все ши без исключения — дети этого мира. И они слышат песню той магии, что была их основой, что составляла их души и их мир задолго до рождения.

Закончившаяся полоса золотых облаков вызывает слитный вздох разочарования, туман звенит напоследок, распадаясь золотистыми искрами, а орлиная спина закладывает вираж, ветер взметывает черные, рыжие и белые пряди волков строго вверх, мостовая приближается, но ожидаемый удар оказывается мягким.

Да, мой волк, так действительно и было.

Недоуменно присевшие в ожидании удара ши распрямляются, испытывая чувство гордости и благодарности — да, неблагой орел поберег и их тоже. Спасибо орлу, то есть Вороне.

Зеленые глаза опять сияют, вокруг звучат шаги и блазнятся тени — Золотой город в ночи место истинно неблагое. Волки деловито собираются в отряд, Бранн удовлетворенно блестит глазами, а вот Джаред почему-то не в восторге, косится на Ворону с плохо скрытым озабоченным удивлением. Вмешиваться, однако, не спешит.

— Опасности, впрочем, не дремлют на неблагих землях ни днем, ни ночью, — шелест извлекаемых мечей, темный шепот Отражений, отзвук темного колдовства раздаются то тут, то там, силуэт Вороны тоже растворяется, съеденный тенями, лоскутная куртка словно растаскивается на части. — Седьмым подвигом короля Дея стало укрощение неблагих чудовищ в самом Золотом городе.

Слева появляются, на секунду показываясь, а потом размыто исчезая прямо в воздухе те две тени, с которыми мой волк сражался возле лавки Фаэ, пока Бранн разбирался с Камнем.

— Тени убийц — порождения подворотен и гиблых мест, таких, которые видели разрыв жизни много раз, они подкрадываются неслышно, их клинки скользят между потоками ветра, их лица не видны за прозрачными масками, их лица проступают перед глазами жертвы только в момент гибели — жертвы или теней!

Бранн вещает, а волки озираются, рядом с каждым озирается прикрывший глаза Дей, разрубающий угрозу, вызывающий Тени убийц на бой — и выходящий победителем.

— Кроме этих неблагих созданий уникальная опасность Золотого города…

Бранн набирает воздух, а Джаред шевелит губами, кажется, имея в виду Ворону, что-то основательно нарушившую в их плане. Дей слегка улыбается, ему ужасно любопытно, как Бранн добивается таких слитных вздохов от волков и как он выводит из себя ледяного Советника.

— …в соседствующем мире Отражений, иногда спускающихся на нашу землю из своего города, — ночь опрокидывается набок, а волки замирают в черноте между шпилями двух дворцов, в центре мироздания, между мирами и временами.

Мир поворачивается снова — и к волкам, задравшим головы, чтобы проверить наличие Города Отражений, выходят несколько его жителей. Да, мой волк, тебе они даже слишком знакомы — два красноглазых, в том числе маленькая девочка, два полыхающих оранжевыми очами отраженных Джока.

По счастью, Бранна в черном виде почти невозможно узнать. Да, ты помнишь, мой волк, как тебя потряс еще Ннарб, а твоим королевским волкам в новинку тут совсем все.

— Такие Отражения не преследуют благие цели, — в руках каждого из них появляется оружие. За спиной Джока Первого встают громилы, Джок Второй поигрывает явно отравленным кинжалом, Линнэт мановением руки обрушивает мостовую, обнажая острые штыри креплений, а сам Бранн тревожно мерцает красным и фиолетовым. — Такие Отражения преследуют благую добычу и не отступят, пока не убьют ее.

Добычей волки быть отказывались всегда, а потому горячо помогают своему королю, вновь объявившемуся возле каждого плеча, сразить странные и дикие создания.

Бранн удовлетворенно блестит изумрудными глазами, право слово, впервые за два дня я вижу в них фей! Все вокруг настолько реально, что сердце замирает: где мы, в тронном зале Дома Волка или все еще на мостовой Золотого города?..

Но вот отражения побеждены, радостные волки переглядываются, а Бранн щурится и договаривает:

— Главные чудовища, как полагается настоящим чудовищам, таятся на самом виду и выходят на охоту тогда, когда предполагаемая жертва убедилась в собственной неуязвимости, — над городом слышится переливчатый вой Семиглавого, а в свете фонариков-фей отчетливо видно, что он срывается со стены дворца.

Змеиный силуэт в небе — то еще представление само по себе, но Бранн, похоже, устал, а может, полагает, что змей уже знаком благим, поэтому сокращает свой рассказ.

— Королю Дею пришлось победить непобедимое неблагое чудовище, но перед тем — сделать то, на что не решался никогда даже неблагой, — волки переглядываются, не замечая под ногами каменную шею Семиглавого, — побывать в Городе Отражений.

Резко поднявшийся ветер заставляет ши хвататься за чешую, смена полюса или центра тяжести страшно давит, приподнимая и опуская — они вместе со своим королем бьются опять на границе миров, захватывая город абсолютно неблагих Отражений!

Разевает пасть Белый ледяной змей, морозные струи холодного огня проходят совсем рядом, синие глаза пригвождают к месту, жгут лютой зимой. Теперь Бранн молчит, я полагаю, он тоже точно не знает, как называется эта неблагая да вдобавок отраженная змея!

— Более того, наш король возвращается оттуда живым и с победой! — тело Семиглавого содрогается на площади, сбивает фонтан, а брызги воды взметываются вверх, падают на магическое небо и стекают с него каплями, стирая реальность и обнажая уже другую обстановку.

Здесь прохладно и высоко, волки чуют это, даже не зная, что находятся на самом верху Парящей башни. Голова слегка кружится от неостановимого вращения, напротив сидят Неблагие короли и их маленькая принцесса.

— Ничто не смогло сломить волю короля Дея по пути к его цели, — голос Вороны теперь торжественен, — ничто не смогло остановить его. Никакая опасность не сумела дотянуться и непоправимо повредить нашему королю. Кроме одной, — Бранн становится печальным, а Линнэт встает и подходит к благим волкам.

Становится ясно, что неправильность этого мира вовсе неправильная. Девочка маленькая, ужасно одинокая. Слепая.

За ее спиной, между тронами братьев, на высоте двух ростов парит Цвет жизни.

— Опасность оставить мир без гармонии, опасность допустить его угасание, подобное угасанию принцессы Солнца. Неблагое королевство затухало долго, лишаясь мудрого руководства постепенно, — голос Бранна суховат, наш неблагой слишком переживает, — а король Дей подарил им шанс выкарабкаться из осады чудовищ, рассчитаться с монстрами, очистить свои улицы и лица от теней.

По всем ши бьет страшная боль — и мир вокруг погружается во мрак. Слышен только голос Вороны да сияет путеводной звездой серебристая повязка Дея.

— Наш король сделал истинно королевский подарок принцессе Неблагого двора. Он отдал то, что не может быть взято, он совершил подвиг, преодолевая Искажение нашей части мира, разрушая оковы и многолетние тенета.

В черноте, окутавшей зал советов, повисает пауза, прячется даже, будто закрытая стеной, серебристая повязка моего Дея. Слышно только дыхание волков, постепенно успокаивающееся. Ворона не торопится заговаривать, темнота обволакивает мир, и кажется, нет ничего ни в нем, ни за его границей…

Звуки приходят постепенно — звуки дороги, звуки мира, звуки продолжающейся жизни.

Да, мой волк, жизнь продолжалась тогда — и жизнь продолжается сейчас! У тебя по-прежнему есть подданные, королевство и друзья! Я уж молчу о любви!

Скрипучий голос Бранна успешно скрывает его боль и усталость, но не от тебя, мой Дей, нет, не от тебя.

— Мой рассказ подходит к концу, но не подходят к концу подвиги нашего короля, — слышится знакомое скрежетание и звон Хрустального моря.

Зная, что эти воды опасны, волки растерянно озираются в поглотившей их абсолютной, невероятной, ужасающей черноте. Находят друг друга, берутся за руки, пожимают друг другу ладони — противостоять опасности они привыкли вместе.