По мостовой все более частыми линиями просматривается тот странный рисунок, кажется, тоже ползущий вперед, его размах поражает, видимо, это примета неблагого города, а может, обозначение приближающегося дворца, кто их, неблагих, разберет?

Среди ши попадаются похожие на обычных, именно они ходят в обуви, и да, думаю, стоит спросить Бранна, раз тебя так беспокоит этот вопрос.

— Почему не все обуты? От чего это зависит?

Попридержи все свои вопросы, дай нашему неблагому хоть подумать.

— Это зависит от близости дворца…

Ворона задумчиво кивает на все больше нависающее над городом здание, с высокой ажурной башней цвета слоновой кости. Кажется, узоры в ней прорезаны насквозь, но за ними ничего не разглядишь. Неблагое колдовство, не иначе.

— То есть не совсем от близости, а от того, ходишь ты туда или нет. Обычные дороги мы чистим заклинаниями, действующими тем лучше, чем проще составлены.

Бранн поводит плечом недовольно, разглядывает носки собственных сапог, а потом твои охотничьи. Высокие, хорошей выделки кожа, пряжка и серебряные шпоры, шнуровка под коленом… Хотя о чем я? Ворона, я уверен, не видит ничего из этого!

— Проще всего настроить заклинание чистки на уничтожение всего лишнего и неживого, — в поднятых глазах неблагого парят тоскливые феи, — поэтому обувь через некоторое время исчезает сама. Пыли тоже нет, дороги сияют постоянно! У жителей почти есть свобода иметь обувь, но пользуются этим правом лишь те, кто ходит во дворец. Там много ковров и изразцов, заклинания чистки посложнее.

Под вашими сапогами вьется линия рисунка, Бранн засматривается на неё, погружаясь в свои мысли. Да, мой Дей, следует его оттуда, как из болота, побыстрее вытаскивать: лицо стягивается в маску, это не наша Ворона, это третий принц Неблагого Двора, Дома правящей династии Четвертой стихии.

— А откуда взялись эти линии?

Стучать для наглядности по рисунку каблуком, мой Дей, может быть чревато. Сразу взлетают искры, тусклые в солнечном свете. Они быстро гаснут, но успевают прожечь твой рукав! На общем состоянии твоего костюма это, конечно, не сказывается нисколько, но все же!..

— Их нарисовали, — неблагой вопреки всему замыкается сильнее, с большим облегчением переводит тему: — Нам ещё надо заглянуть в библиотеку, просто Дей, будет весело! — позабытые феи снова порхают в зеленых глазах.

Да, я полагаю, настаивать на происхождении рисунков не стоит, об этом можно подумать на досуге, подсказки у нас были, мой волк, но Бранн очень здорово для птицы путает следы. Или очень типично для птицы перепархивает с предмета на предмет.

Библиотека располагается в стороне от главного проспекта, хотя стоит на широкой тоже улице, здесь попадаются самые разные неблагие с повреждениями! Что за повальное увлечение чтением среди увечных?! Вот тому филину поможет разве что чудо, никак не книга, мой волк! А эту фею теперь, кажется, собирать только по частям… Бранн не останавливает их, хотя по взгляду заметно, что ему очень хочется это сделать, проходит мимо расплывчатой очереди тянущихся к знаниям пострадавших, мимо главного входа с колоннадой, сходящейся в единую вершину, как пирамида, огибает здание слева, останавливается возле обычной, кажется, дверцы. Разве что без ручки.

Ну да, мой Дей, как повелось, только кажется, что обычной. Я горд: ты почти не вздрагиваешь, когда она открывает глаза.

— Третий принц? Вы ли это?! Наверное, мне пора засыпать навечно — вас, как и живой магии, тут быть не может! Передавай привет ши Бранну. Бродячая душа, он был славным малым… — дверь зевает деревянным ртом и прикрывает деревянные веки.

Бранн стучится вновь, настойчиво, всей ладонью.

— Третий принц?! — глаза распахиваются и часто моргают. — Мне приснилось, что вы пропали на триста лет, а потом ко мне пришла ваша душа требовать давний долг!

— Буук, и я здесь! — неблагой приподнимает уголки губ, хмыкает, сдерживая смех. — И твой долг вполне пора отдавать. Как считаешь, триста лет — достаточно милосердный срок, чтобы не разорить тебя?

— Бранн!.. Бранн! Третий принц! Тут! Живой! — дверь распахивается с таким оживлением, что слегка бьет по стене, не успевая остановиться. Глаза тут же оказываются на внутренней стороне створки. — Да что угодно! Вы вернулись! Вернулись! Я всем скажу!

Ворона только успевает подобрать длинные губы, чтобы произнести нечто серьезное, как глаза с двери пропадают.

О, мой Дей. О. Мой. Дей. Что здесь вообще творится, мой волк? Неудивительно, что у тебя нет ответа, но, может быть, он есть у Бранна?

— Бранн, а что?.. Кто это?

Да, ты вполне можешь вздрогнуть от прохладного воздуха обещанной библиотеки, такой же странной, как все вокруг! Никто не догадается, что тебя передергивает по другим причинам, мой Дей.

— Страж ворот, — неблагой явственно озабочен чем-то иным, он принюхивается к воздуху, поводит острыми ушками, тон его голоса падает до механического, мысли Вороны далеко, но, может, он что-то все же скажет. — Буук, глаза и уши, дух этого здания, помнящий всех и помогающий самым отчаянным пациентам, — Бранн определяется с направлением, следует за своим длинным носом, вытянувшимся в сторону правого коридора.

— Пациентам? В библиотеке?!

Да, мой волк, у меня тот же вопрос!

Наш неблагой досадливо поводит плечом сначала, потом останавливается и оборачивается. Он очень спокоен.

— Я и забыл, просто Дей, что у вас не так, — глаза от взгляда на тебя теплеют, мой Дей, наш неблагой все-таки небезнадежен. — Если помнишь, я лечил тебя словами, лечил себя словами — и тут лечат словами. Где их больше всего? — отворачивается и сам отвечает на свой вопрос: — В библиотеке. Слова, конечно, не просто слова, а магические, хотя последнее время даже простое лекарство дается нашим библиотекарям с трудом. Магии все меньше, слов требуется все больше, простота определяет все.

Неблагой говорит загадками. Впрочем, как и всегда. Можно будет развлечься укладыванием этих загадок в голове тогда, когда он заснет: Бранн устает быстрее тебя, мой волк.

Меж тем мы двигаемся по светлому коридору, здесь холодно, как в арсенале дома Волка. Надеюсь, там так же спокойно, мой Дей. Сверху стучат шаги, где-то носятся взбудораженные ши и прочие неблагие, но Бранн не торопится, почти крадется, заворачивает к ближайшему стеллажу от третьей двери по правому краю, снимает пыльный том с верхней полки, причем корешок книги становится видным только тогда, когда Бранн за него хватается. Неблагая библиотека!

— Это мой долг, Буук! — сказано в пространство отчетливо. — Возьми, Дей, пригодится!

Пыльный талмуд выглядит древним, но не стремится развалиться прямо в руках, желтые страницы торчат во все стороны, вот бы только они не растерялись! Бранн застывает, держа книгу на вытянутых руках, бросает беспокойный взгляд на потолок.

— Но! Мне некуда его положить! — отсутствие сумки, съеденной забывучими песками, ощущается как никогда хорошо.

— Главное — возьми, — Ворона торопится, почти сует тебе в руки фолиант, тут же, словно по мановению руки волшебника из тех, первых, легендарных, изменяющий свой вид. Подравниваются торчащие желтые страницы, подновляется корешок, а сама книга начинает уменьшаться в размерах.

До того как она уменьшается настолько, что ты можешь удержать её двумя пальцами, удается прочесть название: «Истоки магии и колдовства, история артефактов и сила проклятий». Подарок Вороны довольно странен, но неблагой уже расслабленно шевелит ушками, успокоившись, советует припрятать книгу в карман и выводит нас через ближайшую дверь на верхний этаж. Тут оживленно, но стоит неблагим в форменной песчано-коричневой одежде заметить Бранна, как становится ещё более оживленно.

Крошка-фея в голубом, слабо светящимся сюртуке садится нашей Вороне прямо на голову; пожилого вида ши, что само по себе странно, да, мой Дей, обнимает третьего принца, не забывая величать его полным титулом; глаза Буука умильно щурятся с высоты потолка; приковылявшая коряга, тоже в форменной одежде, тянет навстречу свои гладкие корни.