— Также ты прекрасно знаешь, что я на высоком уровне владею окклюменцией и легилименцией. И ещё, наверное, стоит добавить, что я самостоятельно изобрёл довольно большое количество заклинаний, полезных и не очень. К твоему сведению, в мире живёт очень мало людей, способных на такое. И я также могу пользоваться некоторыми заклинаниями без помощи волшебной палочки.

— Но как такое возможно? — изумлённо переспросила я и, немного приподнявшись, облокотилась на колено Северуса и внимательно посмотрела в чёрные глаза. Несмотря на то что до поступления в Хогвартс мне казалось, что это на самом деле очень просто, ведь Том редко доставал волшебную палочку, хотя магией мухлевал довольно часто, теперь я поняла, что подобное в магическом мире было сродни чуду. И я лишний раз поразилась тому, как же мой нынешний любовник был похож на… предыдущего.

— Тина, я знаю всего двух человек, которые способны на такое: Альбуса Дамблдора и Лорда Волан-де-Морта. Это два действительно великих мага, причём с обоими я по стечению обстоятельств весьма близко «общаюсь». И я сумел подсмотреть кое-что у них.

— Ладно, про Дамблдора, допустим, я знаю, — нетерпеливо согласилась я, оперевшись щекой на ладонь. — Но что ты сумел перенять от Волан-де-Морта?

— А ты знала, что Волан-де-Морт может парить в воздухе, абсолютно не пользуясь волшебной палочкой? Это очень ему помогает быстро перемещаться с одного места на другое, потому что не всегда есть возможность трансгрессировать из определённых мест и на большие расстояния.

— Хочешь сказать, что ты тоже умеешь вот так передвигаться по воздуху, не пользуясь палочкой? — ещё более изумлённо уточнила я, и Северус рассмеялся:

— Да, Тина. Это было непросто, но я всё же догадался в чём секрет. И теперь я тоже так могу.

— Я хочу это увидеть! — сразу заявила я, выпрямившись и сев к нему на колени.

— Хорошо, Тина! — рассмеявшись моей реакции, ответил он, приобняв меня за талию. — Только давай не сегодня, ладно? Погода не очень-то располагает к подобного рода занятиям.

Я перевела взгляд с его лица на одно из заколдованных окон и сразу убедилась, что тот был прав: за окном лил дождь, один из первых в этом году.

— Но ты обещаешь мне, что как только погода улучшится, я увижу это? — нетерпеливо потребовала я, и Северус, тепло улыбнувшись, произнёс:

— Конечно. Мы обязательно полетаем, если тебе этого так хочется.

— Я верю вашему слову, профессор Снейп! — с улыбкой воскликнула я, приобняв его за плечи.

— Я всегда держу свои обещания, Тина, — спокойно ответил Северус, а мой взгляд в этот момент зацепился за расстёгнутую мной в начале вечера чёрную рубашку. — Ты можешь не переживать по этому поводу.

— Знаешь, мне кажется, что на сегодня разговоров было достаточно… — хитро улыбнувшись, я наклонилась к его лицу, одновременно проведя руками по сильным плечам, и отодвинула тем самым ещё больше края рубашки.

— Да, меня сейчас посетила та же самая мысль, — уловив моё настроение, страстно прошептал Северус и обхватил меня уже обнажёнными руками, крепко прижав к себе. — Люблю тебя, Тина.

— И я тебя… — выдохнула я, всё сильнее и сильнее целуя такие желанные губы, всё сильнее и сильнее растворяясь в любви к нему, в его любви ко мне. С каждым разом всё сильнее и сильнее.

***

— Северус, а ты видел человека под действием зелья, в состав которого входит экстракт белладонны? — задумчиво спросила я, когда мы сидели с ним по разные стороны его рабочего стола и проверяли работы в четверг вечером.

— Тина, экстракт белладонны входит в состав многих зелий, например, любовных. И ты сама могла наблюдать их эффект в больничном крыле в День святого Валентина, — скользя взглядом по пергаменту, задумчиво ответил он.

— Я тогда сбежала оттуда с самого утра, — с улыбкой пояснила я, и Северус, оторвавшись от свитка, вопросительно посмотрел на меня. — Я вот что хотела спросить, ты никогда не замечал, расширялись ли зрачки у человека при приёме подобного зелья?

— Ты сейчас читаешь про Приворотное зелье? — догадался он, поскольку именно эту тему задал студентам шестого курса, уж не знаю, затем ли, чтобы старшекурсницы наконец-то научились правильно пользоваться им.

— Да. Так что?

— Да, замечал. Это типичный эффект для настойки белладонны, — Северус продолжал озадаченно смотреть на меня, всё ещё не понимая цели моего интереса.

— Точнее, это типичный эффект не от самой белладонны или Atrорае belladоnnае, а от алкалоида, содержащегося в ней, атропина, — поправила я его, а потом начала долгожданные пояснения: — Просто в составе Приворотного зелья экстракт белладонны в таком количестве, что запросто может наступить отравление этим веществом, а оно очень опасно, к твоему сведению. Типичные симптомы отравления атропином — это бред и галлюцинации, светобоязнь, мидриаз, то есть расширение зрачков, нарушение аккомодации, или способности фокусировать взгляд на предметах, и много других вплоть до развития коматозного состояния и смерти.

— Да, знаешь, я наблюдал подобное пару раз, когда девицы очень уж сильно превышали дозировку зелья, — задумчиво согласился он. — Хочешь сказать, что это не магическое действие?

— Нет. Атропин — это лекарственное вещество, М-холинолитик, широко применяющееся в больницах, например, для премедикации во время операции. Как думаешь, ты бы мог поработать над рецептурой этого зелья так, чтобы магический эффект от него остался, а вот концентрация атропина, то есть экстракта белладонны, существенно понизилась? — поинтересовалась я, искренне опасаясь за здоровье тех несчастных, кто попробует эту отраву.

— Да, я думаю, это вполне возможно, — задумчиво протянул Северус, а потом изумлённо посмотрел на меня. — Знаешь, Тина, это так удивительно, что мы с тобой имеем об одних и тех же вещах совершенно разные знания.

— Да уж, — усмехнулась я в ответ, закрыв учебник за шестой курс. — На самом деле, вы, волшебники, недооцениваете маглов, и очень зря. Живём-то мы всё равно в одном мире.

— Да, наверное, ты права, — улыбнулся Северус, вернувшись к проверке пергамента, который всё это время держал в руках. — Ты уже закончила с шестым курсом?

— Да, почти, — сказала я, заканчивая проверять последнюю работу. — Всё! На сегодня всё.

— Спасибо тебе. Ты так выручаешь меня! — искренне поблагодарил меня он, поставив оценку и взяв на проверку следующую работу. — У тебя есть ещё какие-нибудь вопросы?

— Да, — быстро ответила я, вспомнив кое-что. — Ты помнишь, какое зелье мы делали во вторник?

— По-моему, это был Животворящий эликсир? — немного подумав, пробормотал Северус, не отрывая взгляда от писанины седьмого курса. — У вас с Долгопупсом получился отличный экземпляр, я давно таких не видел. Что-то не так?

— Нет, ничего, просто у него такой интересный состав… — с усмешкой ответила я, расслабленно откинувшись на спинку стула. — Вот уж точно «животворящий»…

— Тина, я тебя не понимаю, — он с недоумением посмотрел на меня, положив пергамент на рабочий стол. — Чем тебе не нравится состав Животворящего эликсира? В нём тоже есть какой-то сильный яд?

— Ну… как посмотреть на это всё… — всё больше улыбалась я, видя искреннее недоумение на лице зельевара. — А в твоих запасах есть настойка полыни, которая входит в состав этого… «эликсира»?

— Да, конечно, — всё ещё не понимая моего искреннего оживления, ответил Северус, обмакнув перо в чернильницу и всё же поставив очередную оценку. — Она нужна не только для него, но и ещё для многих других зелий. Например, для приготовления Эйфорийного эликсира или Напитка живой смерти. Зачем ты спрашиваешь?

— Ещё два подходящих названия, — уже рассмеявшись в голос, еле выдавила из себя я, закрыв рот рукой, а Северус, увидев это, вскочил с места и, подойдя ко мне, серьёзно посмотрел на меня.

— Тина, ты не могла бы объяснить своё поведение? Я не понимаю, почему это всё вызывает такой безудержный смех у тебя, это весьма серьёзные зелья.

— Конечно, конечно, — немного успокоившись, ответила я, закинув ногу на ногу. — Только дай мне задать тебе ещё пару вопросов, хорошо? И ты всё поймёшь, обещаю.