— Я сама виновата, не ты, — выдавила я, глотая слова. — Ты тут ни при чём… прости…

— Я… надо вернуть окна… где палочка?..

— Это ты их выбил?..

— Да… я разозлился… не смей больше…

— Нет, никогда… — выдохнула я, а тут за спиной Тома появился Лестат и осторожно протянул палочку:

— Вот, Том, держи…

— Спасибо, — растерянно ответил он и отошёл от меня на безопасное расстояние, а я прислонилась лицом к холодной стене оконного пролёта и закрыла глаза, избегая смотреть по сторонам.

Как только стёкла вновь стали защищать больничное крыло от солнца и ветра (а я поняла это именно потому, что перестал дуть последний), вокруг послышались тихие шаги. Первым из лазарета вышел Том, потом исчез и Лестат. Кое-кто из моих друзей тоже ушёл, кое-кто остался, а я на негнущихся ногах подошла к столу, за которым продолжали сидеть Тонкс и Люпин, и, сев за него, сложила перед собой руки и обречённо опустила на них голову. И спустя совсем небольшой промежуток времени почувствовала чьё-то лёгкое касание в области плеча.

Выпрямившись, я посмотрела заплаканными глазами на Северуса, севшего рядом со мной, глаза которого были полны боли не меньше, чем у Тома, а потом прошептала:

— Я дрянь…

— Не говори так, — тихо проговорил он, прижав меня к себе, и я тут же перебралась к нему на колени и крепко обняла. — У тебя кровь идёт…

— Я знаю, — ответила я, подразумевая вовсе не укус на губе.

— Я так и думал, что это курил не Дамблдор, — с каплей иронии в голосе произнёс Северус, и я, вспомнив нашу самую первую встречу, тихо рассмеялась, постепенно успокаиваясь в таких родных объятиях. — Поэтому ты сбега́ла на Астрономическую башню? Чтобы покурить подальше от посторонних глаз?

— Поначалу — да, — вздохнув, согласилась я. — Но когда ты начал следить за мной, я уже бросила. Я действительно обещала Альбусу, что больше не буду… и попыталась сдержать его, пусть и было очень трудно. А потом просто выбиралась подышать свежим воздухом, так как это уже вошло в привычку…

— Всё ясно, — тихо проговорил он, снова и снова проводя руками по моей спине.

Я же, окончательно успокоившись, вдруг выпрямилась и, сурово посмотрев на Люпина, сказала:

— Простите, Римус, но вы последний дурак, если до сих пор отказываете девушке, которую любите, в том, чтобы быть вместе с вами. У вас же на самом деле нет никаких причин не быть вместе… вы можете позволить себе быть с ней… но почему-то этого не делаете. И поэтому вы не умнее меня. Если бы у неё появился другой, вы бы поняли, как она вам дорога…

— Я был бы счастлив, — с болью выдавил из себя Люпин, а Тонкс воскликнула:

— А я — нет! Я хочу быть только с тобой!

— Вы хотите своей любимой такого же счастья, как у меня, Римус? — ядовито поинтересовалась я, и он виновато потупил взгляд. — Что-то я не заметила, чтобы доктор Реддл был счастлив за меня… как и профессор Снейп… хватит издеваться над Тонкс, Римус, у вас есть возможность быть вместе, не будь идиотом… Невилл, давай вместе почитаем твой учебник, может, я чем и помогу тебе?

Чтобы хоть как-то отвлечься от всего произошедшего накануне, я легко поцеловала Северуса в щёку, а потом выпуталась из его объятий и подошла к Невиллу, сидевшему неподалёку. Он, конечно, не мог не понять, в каком я приблизительно состоянии была и как мне хотелось заниматься сейчас уроками, но мне нужно было чем-то занять себя, а Невиллу была нужна помощь перед экзаменами. Пусть и не моя, но всё же.

Так мы и проработали часа четыре или около того. Северус в это время сидел вместе со мной и поправлял меня и Невилла, а порой и сам кое-что объяснял. Римус же с Тонкс спустя непродолжительное время после нашего разговора вышли из лазарета, и я очень надеялась, что они вышли, чтобы поговорить с глазу на глаз и объясниться друг с другом. Я очень надеялась, что мой дурной пример поможет хоть кому-то сберечь отношения, а не разрушить их, как постоянно делала это я.

Ближе к отбою ко мне снова заглянул Том. К тому времени я уже успокоилась, как и он, но всё же отметины на наших губах не давали забыть о дневной ссоре.

— Прости меня, — тихо проговорил он, когда из лазарета вышли последние гости, и в нём остались только я и Северус. — Северус, и ты прости, я постоянно забываю про своё обещание, но…

— Я всё понимаю, Том, — ровно произнёс тот, а мне было противно от этих взаимных извинений, потому что единственным виноватым была я.

— Тинь-Тинь, пожалуйста, прости, завтра я обязательно постараюсь загладить свою вину… — снова обратился ко мне Том, но я сказала:

— Том, не надо ничего завтра делать, всё нормально, ты ни в чём не виноват…

Но он пропустил мои слова мимо ушей и снова обратился к моему супругу:

— Северус, я правильно понял, завтра вы будете завтракать вместе? — я возмущённо посмотрела на Тома, ведь мало того, что мы опять прилюдно поругались, так он ещё и просил очередной совместный завтрак. Но он лишь усмехнулся моему выражению лица, а затем добавил: — Тинь-Тинь, я не претендую, завтракайте сколько влезет. Просто я хотел напомнить Северусу, что профессор Слизнорт очень просил его прийти завтра к обеду по одному очень важному делу…

— Конечно, Том, я помню, — улыбнувшись, подтвердил Северус, и я вопросительно посмотрела на него, потому как он помогал профессору Слизнорту сегодня с утра.

— И что это за дело такое, что ты оставишь свою любимую супругу после обеда?

— Увидишь, любимая, — усмехнулся он и, нисколько не стесняясь Тома, поцеловал меня в губы. — Завтра всё увидишь… тебе понравится…

— Ладно, как скажешь, — немного в замешательстве ответила я, вдруг осознав, что в лазарете мы остались одни и могли делать всё, что хотим. Но вот я абсолютно никак не могла предположить, что же ждало меня в итоге на следующий день…

***

Как я и обещала, всё утро среды я провела в компании Северуса, который опять собственноручно приготовил просто потрясающий завтрак, и мы почти до самого обеда непринуждённо болтали обо всём на свете. А непосредственно перед обедом мой муж с загадочной улыбкой напомнил о своих важных делах после обеда и пообещал, что заглянет ко мне немного позже. А буквально через десять минут после его ухода в лазарет пришёл Том, и уже он до пяти вечера активно пытался меня развлечь, вспоминая всякие забавные случаи из нашей прошлой жизни.

И я старательно пыталась не вспоминать о вчерашнем, так что была только рада подобному времяпрепровождению, тем более что и Том тоже извлёк из вчерашнего дня урок, и больше обстановка не накалялась. Только вот мне всё никак не давала покоя та самая загадочная фраза Северуса насчёт сегодня и его не менее загадочная улыбка перед уходом.

Наконец, в пять часов Том вдруг предложил мне:

— Знаешь, Тинь-Тинь, я думаю, что ты уже достаточно хорошо себя чувствуешь, чтобы выйти из своей темницы и немного погулять по замку. И я бы с радостью составил тебе компанию…

— Неужели? — полным недоверия голосом уточнила я, ожидая, что он сейчас рассмеётся и скажет, что это была всего лишь шутка. Но нет, Том серьёзно кивнул и, взяв под руку, повёл в сторону входной двери.

Мне было так непривычно, так странно идти по залитым почти летним солнцем коридорам Хогвартса, опираясь на Тома, который три недели назад хотел разрушить этот замок из-за меня же. И к тому же я так боялась осуждения со стороны учащихся, ведь несмотря на то, что каждый день у меня было достаточно посетителей, я всё ещё не знала, как ко мне относилась бо́льшая часть обитателей школы после всего произошедшего в начале мая. Но все, кто нам встретился в этот день, приветливо улыбались и искренне интересовались моим самочувствием, а я робко отвечала им, каждый раз всё больше и больше смущаясь.

И я была абсолютно удивлена, когда Том спустя какое-то время привёл меня к Выручай-комнате. Я озадаченно посмотрела на него, а он, с не менее загадочной, чем была с утра у Северуса улыбкой посмотрел на меня и, открыв двери, пригласил первой зайти внутрь. Я осторожно сделала пару шагов и тут же была чуть ли не оглушена громким возгласом: