— Люблю тебя! — прошептала я, легко поцеловав его, и услышала в ответ:

— И я тебя, Тина… безумно…

***

Все эти три несчастных дня я была сама не своя. Не могла сконцентрироваться абсолютно ни на чём, у меня постоянно всё падало из рук, забывала о каких-то мелочах… Северусу даже пришлось на время отстранить меня от проверки работ, потому что в голове от волнения всё перемешалось, и я уже не понимала, о чём вообще было написано в пергаментах. Точнее, он не стал настаивать на том, чтобы я ему помогала, а я не стала настаивать на обратном.

Вообще, все эти три дня я старалась побыть в одиночестве. Старалась как можно больше времени находиться на свежем воздухе, ведь погода в эти дни стояла просто чудесная: весна наконец-то пришла в окрестности замка, и природа стала оживать. Яркие весенние лучи согрели остывшую землю, растопили весь снег вокруг, а небесная лазурь потихоньку начинала набирать тот самый глубокий оттенок синевы, который бывает только в жаркий июльский день. Так я и сидела почти всё свободное время у одного из деревьев рядом с Чёрным озером и задумчиво наблюдала за птицами, что чирикали в кронах соседних деревьев или кружились над спокойными тёмными водами.

За эти три дня я успела двести раз передумать, и двести раз передумать обратно. Меня бросало то в жар, то в холод. Не преувеличивая могу сказать, что меня тогда буквально трясло… А вот Северус, к удивлению, как всегда сохранял невозмутимость, хотя я же сама видела, как он волновался тогда, на башне, когда делал мне уже официальное предложение. Но именно эта его наружная невозмутимость немного успокаивала меня, уравновешивала. На самом деле, это было так смешно, ведь у него это была первая церемония, а для меня пятая. Но ни перед одной из них я так не волновалась, как в этот раз.

Даже в самый последний раз… В эти дни я всё больше вспоминала свою последнюю свадьбу, которая была почти сорок четыре года назад. Такую официальную, шумную, торжественную. Море цветов, двести человек тогда наблюдало в католическом соборе, как мы с Томом обменивались клятвами. Дизайнерское платье, шикарный букет и ни капли чувств ни с моей стороны, ни с его. Тогда, в предыдущий раз, я как раз таки не чувствовала абсолютно никакого волнения. Тогда больше было головной боли по поводу организации всего этого, чем по поводу самого факта. Тогда мне казалось, что это такая мелочь, формальность, и при желании я в любой момент могу подать на развод и сбросить с себя эти оковы.

А сейчас… Я была удивлена, что Северус спросил меня, какую именно свадьбу я хочу. И я была удивлена, что он согласился на все мои требования. Впервые, впервые я могла выйти замуж так, как мне всегда этого хотелось: без посторонних, вообще без свидетелей. Я могла не заморачиваться по поводу организации, по поводу платья, цветов, подружек невесты, рассадки гостей и всего остального. Всё, что от меня требовалось, — это быть в белом и в нужный момент сказать «да», без всех этих никому не нужных клятв, без пафоса. И море…

Кстати, окружающие тоже заметили, что в последнее время я вела себя как-то странно. И все девицы в школе заметили моё кольцо, которое, в общем-то, нетрудно было заметить даже на расстоянии десяти метров. И мне опять пришлось придумывать гениальную ложь, больше для того, чтобы спокойно жить дальше, чем для того, чтобы спасти чью-то репутацию. О таких мелочах я теперь даже и не переживала.

— Тина! Откуда у тебя это кольцо? — изумлённо спросили мои соседки, когда мы сидели за ужином в Большом зале, а рядом прибежало ещё десяток девочек, и все хотели услышать ответ.

— Мне Лестат подарил… — растерянно сказала я первое, что пришло в голову. — У меня день рождения в конце мая, а он сейчас уезжает в Латинскую Америку, в джунгли Амазонки. Поэтому и подарил заранее, боится, что иначе оно вообще до меня не дойдёт…

— Но почему ты носишь его на безымянном пальце? Ты же не собралась?.. — ещё более изумлённо спросила Сьюзен и уже шёпотом, но так чтобы все окружающие слышали, добавила: —…замуж?

— Нет, конечно, нет… — рассеянно проговорила я, посмотрев на левую руку. — Какая разница, на каком пальце я буду его носить?

И с этими словами я прилюдно сняла кольцо с безымянного пальца и надела на средний правой руки.

— Так лучше? — я с вызовом посмотрела на девочек, и они смущённо опустили взгляд, а моя маленькая уловка сработала. Я снова сняла его и вернула на прежнее место. — Мне удобнее носить на этом пальце, вот и всё. Я вообще не очень-то люблю украшения, но подарок от любимого брата, шестнадцать лет.

— Здорово! — воскликнула Луна, взяв в ладони мою левую руку. — Очень красивое кольцо, Тина! Я никогда раньше не видела такого глубокого цвета…

— Да, мне тоже очень нравится… — я тепло улыбнулась ей, ведь она единственная всегда невозмутимо поддерживала меня, несмотря на странные обстоятельства.

— Да, Тина, очень красивое… — с придыханием согласились остальные, а потом Ханна, рассмеявшись, добавила: — Как и твой брат!

Я тоже искренне рассмеялась со всеми, поняв, что многие студентки всё ещё не могли забыть этого ветреного сердцееда.

— Да уж, это точно… — с улыбкой согласилась я, и ажиотаж вокруг меня потихоньку сошёл на нет.

Правда, один человек всё же догадался о реальном значении моего украшения.

— Поздравляю… — растерянно и тихо произнёс Невилл, когда мы вдвоём спускались к хижине Хагрида на Уход за магическими существами.

— Спасибо, Невилл… — я едва заметно улыбнулась, но тут он остановился и изумлённо посмотрел на меня.

— Тина, ты в своём уме?!

— Нет, — спокойно ответила я на его риторический вопрос, — но я счастлива. Понимаешь?

— Наверное… — растерянно протянул Невилл, переведя на несколько мгновений взгляд вдаль на кроны деревьев. — А когда вы?..

— В субботу, — дрогнувшим голосом сказала я, и он снова пристально посмотрел на меня.

— А где?.. — хотел спросить Невилл, но я сразу пояснила:

— Невилл, на церемонии никого, кроме нас, не будет. Это моё пожелание. Я не хочу, чтобы в такой момент рядом был кто-то посторонний. Прости…

— Ясно… — услышала я в ответ растерянность вперемешку с искренним удивлением, недоумением и… неловкостью. — То есть в субботу можно будет уже поздравить вас?

— Если ты этого так хочешь…

— Да, я бы хотел, — искренне заверил меня Невилл. — Ты стала для меня очень близким другом, Тина.

— Спасибо. Ты тоже для меня, правда. Я думаю, у тебя будет возможность увидеть меня в субботу вечером.

— Я надеюсь, что ты знаешь, что делаешь… — протянул он и вдруг громко рассмеялся.

— Я тоже! — рассмеялась я в ответ, и мы продолжили, непринуждённо болтая, как прежде, двигаться в сторону хижины.

***

Наконец, мои худшие опасения сбылись: Тина всё же догадалась, кто стоял за всеми этими событиями на озере. Глупо было бы надеяться на то, что она вовсе не задумается над этой темой, но как бы то ни было, её вопрос застал меня врасплох. В тот несчастный вечер пятницы, когда я, измученный очередным безрезультатным занятием с Поттером, услышал её опасения, моя душа словно покрылась толстым куском льда.

Я трясся перед ней как осиновый лист, ожидая, когда Тина расскажет всё, о чём именно она догадалась. Я так боялся, что она вспомнила, что на льду в тот роковой вечер видела своего бывшего мужа. Но даже в ожидании её ответа умом я понимал, что вспомни Тина всё до конца, то я бы сразу об этом узнал. Как же я пожалел, что именно на неё не действует магия! Как же я пожалел, что не могу проникнуть в её сознание, не могу понять ход её мыслей, не могу увидеть её воспоминаний. Но нет, Тина не вспомнила. Она просто сложила дважды два и поняла, что перед ней в тот вечер был именно Волан-де-Морт. До этого я, как мог, избегал с ней обсуждения моей второй жизни, но, видимо, этот момент всё же настал. И я так переживал, что неосторожно подсказал ей, что творилось за кулисами всей этой спокойной жизни на сцене.