— Я очень за тебя рада… — съязвила я, но Том пропустил мою колкость мимо ушей.

— Кстати, Дамблдор, а ты помнишь, ставил ли мне кто-нибудь когда-нибудь отметки ниже «превосходно» во время учёбы?

— По-моему, нет, Том.

— Так вот, ты ошибаешься, мой друг! Перед тобой сейчас находится женщина, сумевшая завалить меня на экзамене по нейрохирургии.

— Я тебя не завалила, — возразила я, опять повернувшись к нему и с прищуром посмотрев в угольно-чёрные глаза, поскольку это была ещё одна скользкая тема, в которой наше мнение было диаметрально противоположным. — Я поставила тебе «хорошо».

— Нет, дорогая, ты активно пыталась меня завалить. И всё-таки нашла к чему придраться!

— Ты мне теперь всю оставшуюся жизнь будешь припоминать этот несчастный абсцесс мозжечка?! Подумаешь, поставила ему «хорошо» вместо «отлично»! Представь себе, жизнь бывает несправедлива!

— Несправедлива?!

— Да, представь себе?! — продолжала возмущаться я, снова уже почти сидя на кровати. — Я вот вообще уже пятый раз замуж вышла, думала: «Надо же, наконец спокойная жизнь!» И тут объявляется мой бывший муж и пытается убить нынешнего!

— То есть, по-твоему, я виноват во всём этом?!

— А кто ещё?! Не моя же подружка насквозь пробила мою грудную клетку ножом!

— Ещё раз назовёшь её моей подружкой, и я докажу тебе, что это далеко не так, и даже не посмотрю, что рядом находится твой супруг, — привстав с места и наклонившись ко мне, с угрозой в голосе произнёс Том, и даже мне стало немного не по себе этой его фразы. — И в чём же я ещё виноват, по-твоему, кроме того, что Беллатриса швырнула в тебя нож?

— В чём ещё? — тихо повторила я, а потом вспомнила кое-что. — А это же именно тебя я видела тогда на Чёрном озере…

— Прекрасно! — Том от возмущения даже вскинул руки кверху. — Ещё скажи, что это я виноват в том, что ты тогда навернулась на льду и расшибла голову!

— Да, а кто же ещё, по-твоему?

— Да зачем ты вообще пошла на этот чёртов лёд в такой мороз?! Я же специально близко к школе не подходил, чтобы меня никто не заметил.

— Я заметила с берега какую-то точку на льду и решила посмотреть, что там… кстати… Ну-ка, доктор Реддл, какова первая помощь при открытых черепно-мозговых травмах?

— Я уже давно не тот зелёный студент, каким был на пятом курсе, и не обязан перед тобой отчитываться, — гордо произнёс Том, сев обратно на стул, но я, жёстко смотря прямо ему в глаза, твёрдо повторила тоном «профессора Реддл»:

— Первая. Помощь. При. Открытых. Черепно-мозговых. Травмах.

— Оценить уровень сознания, наложить повязку, доставить в стационар, — как бы нехотя ответил Том заученный алгоритм, но я ядовито добавила:

— Именно. И что-то я не помню, чтобы в клинических рекомендациях был пункт «послать патронус Лестату»!

Услышав мою фразу, он сразу же рассмеялся, а потом обратился к моему мужу:

— Северус, а с тобой она тоже разговаривает в подобном тоне? И точно так же сваливает на тебя всю вину?

— Как же ты мне надоел! — воскликнула я, теряя остатки терпения. — Это не я заставила тебя поступить в этот чёртов университет, ты сам захотел это сделать. Подожди, дай мне хоть раз закончить свою мысль! Это не я каким-то поистине магическим образом уговорила Генри повлиять на меня, чтобы ты смог попасть в ординатуру именно ко мне! Это не я, чёрт побери, заставила тебя отказаться от мировой славы и богатства в Лос-Анджелесе и устроиться на работу именно ко мне в отделение, а потом ещё и несколько лет изводить меня!..

— Изводить тебя?! — так же рассерженно повторил Том, скрестив руки на груди. — Кто ещё кого изводил?! Не ты ли скидывала мне безнадёжных пациентов со словами о чудесном исцелении?!

— Ах, ну надо же, что вспомнил! Между прочим, тот случай… был… всего лишь воспитательным моментом, — тщательно подбирая слова, ответила я, потому что прекрасно понимала в душе, что именно в тот раз я поступила весьма некрасиво.

— Воспитательным моментом? — издевательски переспросил он. — Тина, дорогая, может, твой брак с Северусом тоже был воспитательным моментом для меня? Я честно всё понял и усвоил урок, так что давай разводись, и пусть всё будет как прежде! Обещаю, я буду паинькой!

В этот момент я почувствовала, как Северус очень крепко сжал мою правую ладонь, которую всё это время держал в руке, и я пристально посмотрела на него.

— Я не собираюсь с тобой разводиться, — твёрдо ответила я, всё ещё кипя от злости, угадав причину этого жеста. — Пусть даже не мечтает.

— Северус, ты же помнишь, да? — полушёпотом обратился к нему Том, немного наклонившись вперёд. — Делить на три как минимум…

— А-а-а! Я так больше не могу, ты невыносим! — с отчаянием в голосе воскликнула я, догадавшись, что это именно мои слова надо делить минимум на три.

— Тина, между прочим, Том сидит здесь всего лишь… сорок три минуты, — с нотками иронии заметил Лестат, взглянув на настенные часы. — А он уже тебе надоел… Северус, и как ты ещё не перешёл в эту категорию, с невероятной ветренностью этого недоразумения?

Опять поднялся дружный смех, а я обречённо легла на подушки, матерясь про себя, что сейчас в этом помещении находилось целых два человека, искренне любивших меня, но в то же время постоянно издевавшихся надо мной. И слишком много знавших.

— Тина, а как вы всё-таки поженились? — нетерпеливо спросила Тонкс, заметив, что я в очередной раз собираюсь начать возмущаться.

— Ну… — протянула я, прекрасно понимая, что глупее повода для похода к алтарю, чем был тогда у меня, вряд ли кто-то из присутствующих слышал до сих пор.

— Она вышла замуж за меня назло мне, — ехидно ответил за меня Том. — Хотя я тебя, дорогая, вполне искренне любил к тому времени.

— Да неужели?! — опять ядовито возмутилась я, открыв глаза и сев в кровати. — Что-то я не заметила особой любви с твоей стороны на тот момент…

— Да ты вообще мало что замечаешь, если честно!..

— Да уж, дамы и господа! — Лестат опять решился перебить нашу ругань. — Вот оно, наглядное изображение: два месяца брака, — он указал рукой на нас с Северусом, — и семь лет, — он указал на нас с Томом, и вновь все дружно засмеялись. — Кстати, Северус, дружище, если честно, я бы очень хотел с тобой поговорить.

Северус, так же как и я, удивлённо посмотрел на Лестата, а тот тем временем продолжил развивать свою мысль:

— Да, дружище, знаешь, больше всего в этой ситуации мне жаль именно тебя! Ты же умный парень, весёлый, отзывчивый, храбрый, вот скажи мне, зачем тебе эта сумасшедшая?! — меня аж перекосило от такого «совета», но Лестат, не обращая на меня никакого внимания, продолжил говорить: — Сорок лет назад я уже говорил что-то подобное Тому, но сейчас я понял, что он, похоже, совсем отмороженный, так что в этот раз даже и пытаться не буду достучаться до него. Но ты-то же ещё в своём уме, не так ли? Ты посмотри на них: эти два мазохиста получают какое-то своё извращённое удовольствие от этих BDSM-игр, но тебе-то это всё зачем? Давай, не дури, дружище, у тебя же сейчас появился прекрасный шанс на нормальную и спокойную жизнь.

— BDSM? — заинтересованно повторил Том, а у меня просто дар речи пропал от предложения Лестата бросить меня моему мужу. Братец внимательно посмотрел в глаза Тому, и спустя минуту тот звонко рассмеялся, а я недоуменно уставилась на него.

— Да, точно, кто-то из нас определённо любит пожёстче… — усмехнувшись, пояснил Том, видимо, после того как братец показал ему объяснение в своей голове, а у меня волосы дыбом поднялись оттого, что он делится настолько интимными подробностями нашей с ним жизни.

— Это личное! — воскликнула я, открыв рот от возмущения.

— Что? — Северус тут же заинтересованно посмотрел на меня, а я готова была в этот момент сгореть от стыда.

— Подожди-подожди, неужели ты… не знал?.. — ещё более заинтересованно обратился к нему Том, но я сразу зашипела ему:

— Ещё хотя бы одно слово, и вместо Беллы Лестата я разберу на запчасти тебя!