— Эм… — удивлённо протянула я, совершенно не ожидая того, что буду как-то втянута в эту практически академическую беседу. — Тебя интересует отделение в целом или реанимация и оперблок?

— Отделение в целом. Допустим, за пятьдесят восьмой год, — пояснил он, и я, покопавшись в памяти, ответила:

— Если не ошибаюсь, то за пятьдесят восьмой год у нас умерло двести пятьдесят три человека на два нейрохирургических отделения.

— А в целом по больнице сколько умирало в год? Ты же видела годовые отчёты, да?

Я выразительно посмотрела на Тома, абсолютно не понимая, чего он хотел добиться сухой статистикой смертности, но просто так он никогда ничего не спрашивал, поэтому ещё глубже порылась в закоулках памяти и выдала:

— Где-то от полутора до двух тысяч. Каждый год по-разному, но где-то в этих рамках. Зачем тебе это?

— А теперь представьте: в центре города есть здание, в котором ежегодно умирает около двух тысяч людей, но я ни разу за четырнадцать лет не видел там ни одного привидения. Хотя подожди-ка… а ты помнишь, одно время медсёстры боялись спускаться в подвал, потому что там постоянно что-то падало и скрипело?..

От неожиданности я так и открыла рот, а затем воскликнула:

— Неужели ты хочешь сказать, что это действительно был призрак?! Я же тогда лично спускалась в подвал, но там было всё тихо! И мне казалось, что Марта и Лорен просто впечатлительные барышни…

— Тинь-Тинь, да тебя даже привидения боятся, что уж говорить про простых смертных! — рассмеялся Том, а я прикусила губу и абсолютно непроницаемо посмотрела на него.

— И куда же оно делось в итоге? По-моему, спустя какое-то время все перестали бояться ходить в подвал…

— А ты как думаешь? — насмешливо поинтересовался Том, и я, ещё больше изумившись, сказала:

— Неужели ты?.. — но так и не смогла закончить свой вопрос, поскольку по ответной невероятно загадочной улыбке ответ был очевиден.

— Тинь-Тинь, это вредное привидение довело одну из твоих сотрудниц до слёз, не мог же я оставаться в стороне, верно? Тем более что я знал, что нужно было сделать. Так вот, к чему я это всё начал?.. Ах да, насколько мне известно, для того чтобы привидение могло зацепиться за земную «жизнь», вокруг должна быть сильная магическая атмосфера. Как в Хогвартсе. Поэтому, собственно говоря, здесь так много привидений. И повторяю, навредить как-то они вряд ли смогут, даже Пивз, несмотря на его мерзкий характер. А вот с инферналами дело обстоит иначе…

Меня так и подмывало спросить, кто такие инферналы, хотя бы шёпотом и Северуса, но не успела я выпрямиться, как Том прошёл за нашими спинами и насмешливо проговорил:

— Инферналы — это трупы людей, оживлённые с помощью магии, Тинь-Тинь…

Поджав губы, я медленно обернулась и крайне выразительно посмотрела в ответ на Тома, а Северус тихо засмеялся, наверное, потому что догадался, что же именно я хотела у него спросить.

— То есть это зомби? — холодно уточнила я, но Том покачал головой из стороны в сторону.

— Нет, Тинь-Тинь, инферналы не зомби, хотя у них и много общего, ты права. Кстати, обратите внимание, это ещё одна типичная ошибка студентов на экзамене, так что запомните раз и навсегда разницу. Зомби тоже ожившие мертвецы, но в отличие от инферналов, у них есть какое-то подобие воли…

— А ты видел зомби своими глазами, Том? — оживлённо поинтересовался Лестат, а мои друзья затаив дыхание следили за ходом лекции.

— Да, видел, — невозмутимо подтвердил тот. — Я одно время много путешествовал по миру и столкнулся со всяким. И зомби я тоже видел. Мерзкие существа, если честно. Живут они в глуши тропиков, прячутся в болотах, питаются падалью и заблудившимися путниками… хотя от них на несколько миль несёт гнилью, так что, даже если и заблудишься, будешь держаться от этой вони подальше… только если ты не специально их ищешь. Зомби относительно автономные существа: они сохраняют черты характера, которые были у них при жизни, могут существовать поодиночке, хотя и предпочитают создавать… стада. И им нужна пища для того, чтобы поддерживать жизнь…

— А инферналы? — тут же спросил Симус, и Том вернулся к первоначальной теме:

— А с инферналами дело обстоит немного иначе. Если зомби обладают хотя бы какой-то, но волей, хотя и могут исполнять приказы сильного волшебника, если им это будет выгодно, то инферналы напрочь лишены воли. Инфернал — это труп, оболочка… марионетка, если это можно так назвать, полностью подчиняющаяся воле волшебника. Они даже выглядят по-другому: в отличие от зомби с зеленоватым оттенком кожи они не разлагаются и не едят, вообще ничего. Хотя и прячутся в темноте и сырости, как и зомби. И вот тут как раз стоит вернуться к твоему вопросу, Невилл, опасны ли инферналы. Я бы ответил на него так: если не трогать или не делать то, для чего их создали, то они не опасны. В противном случае я вам очень не завидую.

— Том, а инферналов ты видел? — снова полюбопытствовал братец, и Том, усмехнувшись, ответил:

— Лестат, я не просто видел инферналов, я их создавал… — в этот момент он мельком посмотрел в нашу с Северусом сторону, но у меня на лице было написано такое отвращение, что Том тут же отвернулся и, усмехнувшись, продолжил свою речь: — На побережье, куда я ездил летом с сиротским приютом, есть одна пещера… В детстве я любил её исследовать, а взрослым решил спрятать там один из своих крестражей. В той пещере есть огромное подземное озеро, а в центре — небольшой остров. Я установил на острове небольшую чашу, доверху заполненную зельем… Боли. Я сам его изобрёл, Северус, можешь не копаться в памяти…

Северус усмехнулся от проницательности Тома, а я демонстративно закатила глаза, ведь чего только этот гений ещё не придумал, лишь бы не применять свои совершенные мозги по прямому назначению и не спасать людям жизни.

— Так вот, зелье Боли. У него, кстати говоря, очень любопытный эффект. Он даже в какой-то степени сходен с героином… оно погружает тебя в самое счастливое воспоминание, а потом показывает тебе, почему этого никогда не будет. Если у кого-то умер человек, причём по его вине, то он будет переживать смерть этого человека. Я ради научного интереса как-то попробовал немного этого зелья…

— И что ты там увидел? — тихо спросила я и только потом сообразила, что не стоило, наверное, задавать такой вопрос при всех.

— Я увидел, как ты беременная ревела от шоколадного мороженого в ординаторской в июле, а потом Макс начал впервые толкаться… — нехотя ответил Том, а у меня буквально похолодело в душе. — А потом я видел, как ты садилась в ту чёртову машину, и я знал, что будет взрыв, пытался остановить тебя… но не мог. И раз за разом ты умирала, а я на это смотрел… Лучше б меня пытали Круциатусом, если честно…

Мне стало так больно, так противно от этих слов, что я уткнулась в плечо Северуса, изо всех сил пытаясь сдержать слёзы, а Том помолчал немного, а затем сказал:

— Поэтому я был очень доволен полученным результатом и решил, что зелье отлично подходит для защиты крестража. А самый замечательный эффект у него был в том, что после него просто безумно хотелось пить. И поскольку я побеспокоился о том, чтобы никакой другой воды на том острове создать было нельзя, то обречённый человек был вынужден пить воду из озера. И здесь начиналось самое интересное. Едва коснувшись воды, он будил инферналов, которые всё это время были под водой. Сотни трупов, и главной их задачей было охранять воду. Они просто утаскивали агонировавшую жертву под воду, и там она умирала.

— Какой кошмар, ты точно псих, — выдавила из себя я, а остальные словно языки проглотили, представив, видимо, то самое озеро. — Если бы ты туда ещё и змей добавил, то никакого зелья изобретать не надо было… или пауков… фу, дрянь!

— Точно, я же и забыл, что ты у нас боишься всякой безобидной зверюшки! — тихо засмеялся Том, заметив, как меня передёрнуло только об одной мысли об этих тварях. — А у меня ведь была змея… Нагайна… огромная, сильная, смертоносная…

— Всё, хватит! — взвизгнула я, сильнее прижавшись к Северусу. — Если ты хочешь, чтобы я пришла как-нибудь к тебе в гости, то даже не смей о ней вспоминать!