А Том, крепко прижав меня к себе, уткнулся лицом в мою грудь и воскликнул:
— Замри, мгновенье, ты прекрасно[3]…
Все вокруг рассмеялись такому оживлению бывшего тёмного мага при виде моей груди, хотя что-то мне подсказывало, что одному человеку за моей спиной всё же было не до смеха. И от этого мне стало невероятно противно, ведь я бы вроде была и не против того, чтобы Том обнимал меня, хоть обнажённой, хоть нет, но…
— Да уж, если бы ты заключил пари с дьяволом, то ты бы сейчас отправился прямиком в ад, — язвительно заметила я, с больши́м трудом отстранившись от Тома, а затем стала застёгивать пуговицы рубашки, поскольку подобный вид действительно был не очень приличным. — Где тебя, между прочим, давно уже заждались. И ты вроде обещал не приставать ко мне!
— Так ты сама предложила, разве нет? — наигранно возмущённым тоном воскликнул Том, следя за движениями моих пальцев, а я недовольно поджала губы, потому что этот наглец был прав. — Смотри, сколько вокруг свидетелей!
— И не стыдно тебе? — пробормотала я, сев на своё прежнее место и старательно избегая смотреть в сторону Северуса.
— …сказала любительница оголять грудь в присутствии несовершеннолетних школьников, — язвительно заметил Том, и от его фразы вновь послышались старательно скрываемые смешки. — И как ты только это терпишь, Северус?
После этого я уже не могла избегать взгляда супруга, но тот лишь молча посмотрел на меня, и его взгляд был красноречивее любых слов.
— Прости… — виновато пробормотала я, застегнув последнюю пуговицу на воротнике. — Это всё этот мерзавец провоцирует меня!
— И опять во всём виноват я, — протянул Том, скрестив руки на груди и запрокинув ногу на ногу. — Знаешь, дорогая, я ещё сильно подумаю насчёт массажа твоей спины…
— Что значит «сильно подумаю»?! — возмущённо воскликнула я, потому как теперь этот массаж был необходим мне как воздух. — Ты же прекрасно знаешь, как сильно у меня болит спина и что после одного раза эффект быстро пройдёт и нужен хотя бы курс?!
— Ну, не знаю, не знаю, как-то «мерзавец» не очень располагает меня к массажу… — капризно сказал Том, сделав вид, что его очень заинтересовал потолок больничного крыла.
— Вот так вот, да? — прошипела я, наклонившись вперёд.
— Да, — усмехнулся он, снова посмотрев на меня. — Даже не знаю, что могло бы заставить меня согласиться на это…
— Не знаешь? — повторила я, поднявшись на ноги, и подошла со спины к Тому, а в это время к нам в больничное крыло зашли мои бывшие соседки по спальне.
— Привет, Тина! Чем занимаетесь? — весело поинтересовалась Лайза, но братец не дал мне ответить.
— Девочки, а вы сами не видите? Ваша подруга соблазняет своего бывшего мужа на глазах у нынешнего.
— Заткнись, Лестат, — сурово одёрнула я шутника под дружный смех окружающих, хотя сама в этот момент и немного покраснела. А затем положила ладони на плечи, закрытые пиджаком, и, наклонившись, расстегнула пуговицу и аккуратно сняла его с Тома.
— Дорогая, ты же сама себе противоречишь, посмотри, что ты делаешь! — рассмеялся в ответ Лестат, но я невозмутимо пояснила:
— Я всего лишь хочу заставить доктора Реддла ещё несколько раз сделать мне массаж моей многострадальной спины, вот и всё.
— А что, твой муж не может помассировать тебе спину? — ехидно заметил Том, а я в это время провела руками по его плечам, закрытым чёрной классической сорочкой.
— У моего замечательного нынешнего мужа нет медицинского образования и диплома мануального терапевта, — тихо возразила я, наклонившись к его уху, и даже сквозь тонкую ткань смогла почувствовать, что мышцы заметно напряглись уже от моих действий. — Ого, какое мышечное напряжение…
— У меня спина никогда не болела в отличие от некоторых…
— Надо же, и как тебе это удалось за семьдесят лет? — промурлыкала я, стараясь в точности копировать движения Тома, хотя получалось у меня, наверное, так себе, и его усмешка прямо свидетельствовала об этом. — А вот у меня к моим двадцати годам очень болит… и я была бы тебе очень благодарна, если бы ты помассировал её мне.
— Не знаю, надо подумать, — закрыв глаза, протянул он. — И знаешь, раз уж у твоего нынешнего мужа нет диплома мануального терапевта, а у меня есть, то, может, стоит поменять мужа?.. Я бы каждый вечер делал тебе массаж… как раньше…
— Но ты же не откажешь мне, если я всё-таки останусь с Северусом? — я постаралась говорить достаточно громко, чтобы мои слова было слышно даже на расстоянии, поскольку ситуация начинала выходить из-под контроля.
— М-м-м, может быть, — выдохнул Том, а его мышцы плеч напряглись ещё сильнее. — Смотря как ты меня попросишь…
— Пожалуйста… — прошептала я над самым его ухом, на что получила судорожный выдох. — У меня так болит спина, и только твои золотые руки могут помочь мне…
Постаравшись так, чтобы мои распущенные волосы полностью закрыли нас от окружающих, я наклонилась ещё немного и едва заметно коснулась губами того небольшого кусочка обнажённой кожи шеи, который был не прикрыт рубашкой. И реакция на мои действия не заставила себя долго ждать, Том нервно сглотнул и расстегнул правой рукой пуговицы на вороте рубашки.
— Невилл, ты бы не мог открыть окно? — выпрямив спину, невозмутимо обратилась я к своему другу. — А то здесь одному дедушке вдруг перестало хватать воздуха, и я боюсь, как бы ему не стало плохо…
— Да даже мне стало плохо после такого! — воскликнул Лестат, и я недовольно посмотрела на него, поджав губы. — Невилл, будь другом, открой всё-таки окно, а то Тинь-Тинь доведёт Тома до обморока, вон, он уже и рубашку готов снять…
Невилл, с улыбкой посмотрев на меня, всё же выполнил мою просьбу, и я облегчённо вдохнула свежий воздух, потому как в больничном крыле действительно стало как-то… жарко. А затем продолжила свои уговоры.
— Пожалуйста, — снова прошептала я над ухом Тома, на что получила ещё один судорожный выдох. — Умоляю… Мы же оба знаем, что ты этого хочешь…
— Да… — едва слышно выдохнул он, и я, услышав наконец заветное слово, тут же убрала руки с его плеч и радостно воскликнула:
— Вот и отлично, тогда договорились!
— Что? — поняв, что он только что сказал мне, Том сразу же открыл глаза и возмущённо посмотрел на меня. — Так нечестно!
— Что «нечестно»? — невозмутимо уточнила я, встав прямо напротив него. — Я тебя попросила, а ты сказал «да». Правда ведь, Лестат?
— Знаешь, Тинь-Тинь, я неуверен, что это «да» относилось именно к массажу, — замявшись, ответил братец, но я не терпящим возражений тоном возразила:
— Но Том же сказал «да», не так ли?
— Как бы сказал, — подтвердил Лестат, виновато посмотрев на Тома, и я, самодовольно улыбнувшись, уже хотела отойти на безопасное расстояние, но Том неожиданно протянул руки и, схватив, притянул меня к себе.
— Мошенница! — рассерженно воскликнул он, посадив меня к себе на колени, а затем стал щекотать, прекрасно зная, как я реагировала на некоторые прикосновения. — Обманщица!
— Прекрати! — сквозь смех выдавила я, пытаясь увернуться от его рук. — Я же… боюсь… щекотки! Хватит!..
— Нет, ты сама виновата! — коварно улыбнувшись, прорычал Том, хотя и было видно, что ему такие игры нравились не меньше меня. — Мы же оба знаем, что ты этого хочешь!
— Хватит! — из последних сил выкрикнула я, а после попыталась выпрямиться, только вот и Том в это мгновение наклонился ко мне, так что наше столкновение было неизбежным. И ладно бы мы столкнулись лбами…
Только-только почувствовав его горячие губы, я ничего не смогла с собой поделать и жадно поцеловала его, а Том, поняв, что я сама предлагала, не менее крепко ответил мне, ещё сильнее обняв мою талию. Я была готова отключиться в этот момент, но покашливание Лестата напомнило, что мы были в лазарете не одни. А ещё оно напомнило мне, кто конкретно находился в данный момент рядом.
— Прости… — пробормотала я, даже не понимая до конца, перед кем конкретно извинялась, а затем быстро встала с колен Тома и подошла к окну, чтобы вдохнуть свежего воздуха, поскольку его мне стало очень сильно не хватать, стараясь не смотреть в сторону Северуса.
