– Нет-нет. Дело в том, что наши с тобой матери проходили лечение в клинике «Эйвентайн», еще до того как мы с тобой родились. Можешь спросить у своей, если не веришь.

– И что дальше?

– Короче говоря, я собираюсь подать против этой клиники иск на десять миллионов долларов. И хочу, чтобы ты присоединился ко мне и подал такой же иск.

Пауза.

– Не знаю, реально ли это для тебя, приятель, но лично у меня нет бабок платить за всякие там иски.

– Я сам оплачу все расходы. Мне твои деньги не нужны.

– Тогда зачем я тебе понадобился?

– Потому что своим появлением в суде ты укрепишь мои позиции.

– Знаешь, ты лучше напиши мне поподробнее…

– Дело в том, что ты нужен мне здесь, в Балтиморе, завтра в полдень. До заседания суда я решил провести пресс-конференцию в отеле «Стоффер». Очень хотелось бы, чтоб и ты там был.

– Да кому охота пилить в этот самый Балтимор? Это ж тебе не Гонолулу.

Тоже мне шутник выискался.

– Тебе зарезервировано место на фамилию Логан на рейс в девять сорок пять. Билет оплачен, можешь позвонить и проверить. Тебе остается лишь доехать до аэропорта.

– Ты хочешь разделить со мной десять миллионов долларов?

– Да нет, зачем? Ты получишь свои десять.

– А за что ты собираешься с ними судиться?

– За мошенничество.

– Вообще-то я студент, учусь в бизнес-колледже. И сдается мне, в судебной практике существует такое понятие, как срок давности. Ведь все это произошло двадцать три года тому назад и…

– Срок давности существует, но он отсчитывается от того момента, когда обнаружен факт мошенничества. А это произошло на прошлой неделе.

В трубке послышался голос с испанским акцентом:

– Эй, Хэнк! Кончай трепаться, у тебя клиентов человек сто!

– Я начинаю тебе верить, приятель, – заметил Хэнк.

– Так ты приедешь, да?

– Черт, не знаю. Сейчас как-то плохо соображаю. Вот закончу работу и подумаю об этом всерьез. А теперь мне надо разносить напитки.

– Тогда позвони мне в отель, – сказал Стив, но было уже поздно: Хэнк повесил трубку.

Джинни с Лизой выжидательно смотрели на него. Стив пожал плечами.

– Не знаю, – сказал он. – Не уверен, что мне удалось его убедить.

– Так что, прикажешь сидеть и ждать, явится он или нет? – спросила Лиза.

– А чем зарабатывает на жизнь Уэйн Стэттнер?

– Он владелец ночных клубов. Уже, наверное, успел заработать десять миллионов долларов.

– В таком случае он может согласиться только из чистого любопытства. Телефон есть?

– Да.

Стив набрал номер. В трубке послышался голос автоответчика. Стив сказал:

– Привет, Уэйн. Меня зовут Стивен Логан, голоса у нас похожи, можешь сам убедиться. А все потому, что мы с тобой идентичные близнецы, хочешь верь, хочешь нет. Мой рост шесть футов два дюйма, вес – сто девяносто фунтов. И внешне я точная твоя копия, не считая разве что цвета волос. Возможно, у нас есть и другие общие черты. У меня аллергия на арахис, нет ногтей на мизинцах ног, и когда я задумываюсь, то имею привычку почесывать тыльную сторону ладони левой руки пальцами правой. Теперь самое интересное: мы с тобой не двойняшки. Таких, как мы, несколько. Один в прошлое воскресенье совершил преступление в университете Джонс-Фоллз, именно поэтому, кстати, к тебе и пожаловала вчера полиция Балтимора. А завтра в Балтиморе, в отеле «Стоффер», у нас состоится встреча. Ровно в полдень. Тебе покажется это абсурдом, Уэйн, но клянусь: все, что я говорю, чистая правда. Позвони мне или доктору Джинни Феррами в гостиницу. Или лучше просто приезжай. Обещаю, тебе будет очень интересно! – Стив повесил трубку и взглянул на Джинни. – Ну, что скажешь?

Она пожала плечами:

– Этот человек может позволить себе любые прихоти. Возможно, тебе удалось его заинтриговать. Да и потом у владельца ночного клуба нет каких-то особенных занятий в понедельник утром. С другой стороны, после единственного телефонного звонка я бы не очень рассчитывала на его появление.

Зазвонил телефон. Стив машинально поднял трубку.

– Алло?

– Нельзя ли поговорить со Стивом? – спросил незнакомый мужской голос.

– Это я.

– Это дядя Престон. Сейчас соединю тебя с отцом.

Стив не припоминал, чтобы у него был родственник по имени Престон, и растерянно нахмурился. Затем в трубке раздался уже другой голос:

– С тобой рядом есть кто-нибудь? Она слушает наш разговор?

И Стив все понял. Надо было собраться с мыслями, чтобы не испортить дело.

– Подождите минутку, – сказал он. Прикрыл ладонью трубку и обернулся к Джинни. – Кажется, это Беррингтон Джонс! – возбужденно шепнул он. – Принял меня за Харви. Что делать?

Джинни растерянно развела руками.

– Импровизируй! – сказала она.

– Ясно. – Стив снова поднес трубку к уху. – Да, слушаю, это Стив.

– Что происходит? Куда ты, черт подери, запропастился?

– Ну, я это…

– Выяснил, какие у нее планы?

– Ну… в общем, да.

– Тогда срочно сюда! И все нам расскажешь.

– Ладно.

– А ты, случайно, не угодил в ловушку?

– Нет.

– Небось трахаешь ее?

– Можно сказать и так.

– Напяливай штаны, кретин, и быстро домой! Мы в большой, беде, ясно?

– Ясно.

– Теперь слушай. Когда повесишь трубку, скажешь ей, что звонил адвокат родителей и что они требуют, чтобы ты срочно приехал в Вашингтон. Тогда столь поспешный уход не вызовет подозрений. Понял?

– Усек. Приеду, как только смогу.

Беррингтон повесил трубку, Стив сделал то же самое. И облегченно вздохнул.

– Вроде бы удалось его провести.

– Что он сказал? – спросила Джинни.

– Чем дальше, тем становится интересней. Я так понял, они послали сюда Харви, чтобы тот узнал о твоих намерениях. Хотят выяснить, что ты можешь предпринять, узнав их главную тайну.

– Они? Но кто именно?

– Беррингтон и еще какой-то дядя Престон.

– Престон Барк, президент «Дженетико». Но зачем они звонили?

– Просто сгорают от нетерпения. Беррингтон совсем извелся, не может больше ждать. Не терпится узнать о твоих планах, чтобы сделать какой-то встречный ход. Велел мне притвориться, что я срочно должен ехать в Вашингтон и повидаться с адвокатом. Просили явиться как можно скорей.

Джинни заволновалась:

– Плохо. Харви не появится, и Беррингтон поймет, что что-то не так. Предупредит людей из «Дженетико». И трудно, невозможно предугадать, что они предпримут дальше. Могут перенести пресс-конференцию в другое место, усилить охрану, чтобы не пропустить нас. Могут вообще отменить всю эту церемонию и подписать бумаги в офисе адвоката.

Стив хмуро уставился в пол. Одна идея у него была, но он не осмеливался ее высказать. И вот наконец решился:

– Пусть тогда Харви едет к ним.

Джинни покачала головой:

– Ну что ты говоришь! Он лежит здесь на полу и все слышит. И как только приедет, тут же доложит им.

– Я поеду вместо него.

Джинни с Лизой так и ахнули.

А Стив продолжал размышлять вслух:

– Поеду домой к Беррингтону, притворюсь Харви. И попытаюсь их разубедить.

– Стив, но это очень опасно! Ты же ничего не знаешь об их жизни. Не знаешь даже, где находится ванная.

– Уж если Харви удалось тебя обмануть, я как-нибудь тоже справлюсь. Сумею навешать лапши на уши этому Беррингтону. – Стив подбадривал сам себя.

– Харви не удалось меня обмануть. Я догадалась.

– Но не сразу же.

– Меньше чем через час. А тебе придется пробыть там гораздо дольше.

– Ненамного. Ведь по вечерам в воскресенье Харви обычно возвращается в Филадельфию. Ну и я тоже вернусь примерно к полуночи.

– Но Беррингтон – отец Харви! Или ты забыл? Нет, это невозможно!

Он знал, что Джинни права.

– У тебя есть идея получше?

Джинни задумалась, помолчала секунду-другую, потом ответила:

– Нет.

Стив переоделся в синие джинсы и голубой свитер Харви, сел за руль «датсуна» и поехал в Роланд-Парк. Ко времени, когда он оказался у дома Беррингтона, на улице уже совсем стемнело. Он припарковался рядом с серебристым «линкольном» и какое-то время сидел неподвижно, собираясь с духом.