– Должно быть, это какая-то ошибка, – заметила она. – Сама не понимаю, почему не проверила этого раньше. – И Джинни показала документы Лизе.

– Мы можем перепроверить, – сказала та.

– Где-нибудь в наших бланках записано, в какой больнице родились Деннис и Стив?

Лиза усмехнулась:

– Именно этот вопрос мы почему-то в анкеты не включали.

– Должно быть, в военном госпитале. Ведь полковник Логан до сих пор служит в армии, а «майор», очевидно, был солдатом, простым рядовым, когда родился Деннис.

– Проверим.

Лиза не разделяла нетерпения Джинни. Для нее это был всего лишь очередной исследовательский проект. А для Джинни – дело всей жизни.

– Давай позвоним прямо сейчас, – сказала она. – Есть где-нибудь в этом самолете телефон?

Лиза нахмурилась.

– Ты что, хочешь позвонить матери Стивена?

Джинни уловила в ее голосе неодобрение.

– Да. А почему бы, собственно, и нет? Что тут такого?

– Она знает, что он в тюрьме?

– Да, действительно… Не знаю. Черт!… Получается, что именно я должна сообщить ей эту новость.

– Может, он уже звонил домой.

– Знаешь, пожалуй, мне следует навестить Стива в тюрьме. Ведь это вроде бы разрешают?

– Вероятно. У них наверняка есть приемные часы, как в больницах.

– Ладно. Пойду, а там видно будет. А вот Пинкерам позвонить можно. – Она подозвала проходившую мимо стюардессу. – Скажите, в самолете есть телефон?

– К сожалению, нет.

– Скверно.

Стюардесса улыбнулась:

– Ты меня не помнишь, Джинни?

Джинни впервые взглянула девушке в лицо и тут же узнала ее.

– Господи, Пенни Уотермидоу! – воскликнула она.

Они с Пенни вместе защищали диссертацию в университете Миннесоты. Только Пенни специализировалась по английскому языку и литературе.

– Как поживаешь?

– Отлично. А ты?

– Работаю в Джонс-Фоллз, занимаюсь одним любопытным исследовательским проектом. А ты почему занята делом, столь далеким от науки?

– Хотела устроиться, но не вышло.

Джинни немного смутилась. Сама она, можно сказать, преуспевает, а у подруги жизнь не сложилась.

– Плохо. Мне очень жаль.

– Да ничего страшного. Знаешь, я даже рада. И работа нравится, и платят гораздо больше, чем многим моим бывшим коллегам.

Джинни ей не поверила. Надо же, женщина с дипломом доктора наук работает стюардессой!…

– А мне всегда казалось, что из тебя получится прекрасный преподаватель.

– Какое-то время я преподавала в простой школе. И мальчишка, с которым мы поспорили о «Макбете», пырнул меня ножом. И я стала задавать себе вопрос: к чему рисковать жизнью, вдалбливая Шекспира в головы ребят, которые только и ждут, чтоб вернуться на улицу, где можно воровать деньги и покупать на них кокаин?

Джинни вспомнила, как зовут мужа Пенни.

– А как поживает Дэнни?

– О, он сделал неплохую карьеру. Менеджер по торговле. Правда, по большей части в разъездах, но дело того стоит.

– Что ж, страшно рада была повидаться. Где у вас база, в Балтиморе?

– Вашингтон, округ Колумбия.

– Дай-ка мне твой телефон. Я тебе обязательно позвоню. – Джинни протянула ручку, и Пенни записала номер на обложке одной из папок.

– Давай встретимся и пообедаем вместе, – предложила Пенни. – Вспомним старые добрые времена.

– Обязательно!

Пенни двинулась дальше по проходу.

– Симпатичная, – заметила Лиза. – И сразу видно, умница.

– О, она была такая способная! Нет, это просто ужас какой-то! В том, чтобы быть стюардессой, конечно, нет ничего страшного, но к чему тогда тратить столько лет на высшее образование?

– Ты ей позвонишь?

– Господи, нет, конечно! К чему напоминать ей о несбывшихся надеждах и мечтах? Это будет мучительно и неприятно и мне, и ей.

– Да, наверное. Мне ее жаль.

– Мне тоже.

Как только самолет приземлился, Джинни нашла таксофон и позвонила Пинкерам в Ричмонд, но там все время было занято.

– Черт! – сердито выругалась она. Подождала минут пять, потом набрала снова, но в трубке звучали короткие гудки. – Наверняка Шарлотта обзванивает всю свою темпераментную семейку и рассказывает о нашем визите, – заметила она. – Ладно, попробую позвонить позже.

Машина Лизы была на автостоянке. Они поехали в город, и Лиза высадила подругу у ее дома. На прощание Джинни спросила:

– Можно попросить тебя об одном одолжении?

– Конечно, дорогая. Хотя не обещаю, что выполню твою просьбу, – улыбнулась Лиза.

– Начни выделение ДНК сегодня же.

У Лизы вытянулось лицо.

– О Джинни! Мы же мотались весь день. Я просто умираю с голоду, хотела заскочить куда-нибудь перекусить…

– Знаю. А я хотела зайти в тюрьму. Ладно, давай тогда встретимся в лаборатории попозже, ну, скажем, часов в девять.

– Хорошо, – улыбнулась Лиза. – Мне и самой любопытно узнать результаты тестов.

– Если начнем сегодня вечером, результат можно получить к середине послезавтрашнего дня.

Лиза явно сомневалась:

– Ну разве что если очень постараться.

– Вот и умница, – сказала Джинни и вылезла из машины.

Лиза уехала.

Джинни тут же пожалела, что не осталась с ней. Можно было заехать в управление полиции. Она уже хотела было сесть в свою машину, но затем решила, что надо проведать отца. И вошла в дом.

Он смотрел «Колесо фортуны».

– Привет, Джинни! А ты что-то припозднилась.

– Я работала и еще не закончила, – ответила она. – Как прошел день?

– Немного скучновато. Торчал тут один…

Ей стало жаль отца. Друзей у него, скорее всего, нет. Впрочем, сегодня он выглядел куда лучше, чем вчера вечером. Помылся, побрился, уже не казался таким изнуренным. Достал из морозилки пиццу и разогрел; грязная посуда осталась на кухонном столе. Джинни так и подмывало спросить: «Какого черта ты не поставил ее в моечную машину?», но она сдержалась.

Бросила портфель и занялась мытьем и уборкой. Телевизор продолжал работать.

– Я летала в Ричмонд, штат Виргиния.

– Рад за тебя, детка. Что у нас на ужин?

«Нет, – подумала она, – так не пойдет. Не позволю ему обращаться со мной, как с мамой».

– А почему бы тебе самому что-нибудь не приготовить? – спросила она.

Отец удивился. Даже оторвался от телевизора и уставился на нее.

– Но я не умею готовить!

– Я тоже, папочка.

Он нахмурился, затем улыбнулся:

– Тогда пойдем куда-нибудь и перекусим!

Это выражение лица было так ей знакомо! И Джинни мысленно перенеслась на двадцать лет назад. На ней и Пэтти одинаковые расклешенные джинсы. Отец с густой черной шевелюрой весело говорит: «Едем на карнавал, девочки! Угостимся сахарной ватой. А ну, прыг в машину!» О, он казался им самым замечательным человеком в мире. А десять лет тому назад… Она видит себя в черных джинсах и высоких ботинках на шнуровке, волосы у отца коротко острижены и начинают седеть. Он говорит: «Отвезу тебя в Бостон со всем твоим барахлом. Раздобуду фургончик, проведем время вместе. Будем останавливаться у придорожных кафе, закусывать, повеселимся вволю. Чтобы в десять была готова!» Джинни прождала весь день, но отец так и не появился. А на следующий день она села в автобус и поехала в Бостон сама.

И вот теперь в глазах его снова блестел такой знакомый задорный огонек, и Джинни страшно захотелось, чтобы ей снова было девять и чтобы она снова верила каждому его слову. Но она стала взрослой, детство давно кончилось, и потому она просто спросила:

– Сколько у тебя денег?

Он сразу помрачнел.

– Я же тебе говорил, нет ни гроша.

– У меня тоже. Так что пойти куда-нибудь поужинать мы не можем.

Она открыла холодильник. Зеленый салат, несколько початков кукурузы, лимон, упаковка бараньих отбивных, один помидор и полупустая коробка риса «Анкл Бенс». Она вытащила все продукты, выложила их на разделочный столик.

– Знаешь что? – сказала она. – Отварим кукурузу и будем есть ее со сливочным маслом. Это на закуску, а потом пожарим бараньи отбивные, приправим лимонным соком, а на гарнир у нас будет отварной рис и салат. И еще мороженое на десерт.