Методика компьютерного поиска была самым большим ее успехом. Она начала разрабатывать ее, когда поняла, что исследования криминального типа личности просто невозможны без новых способов подбора испытуемых. Она работала над ней целых три года. И это стало ее единственным по-настоящему выдающимся достижением, не считая побед в чемпионатах по теннису. Если у нее и был какой-то талант, то именно к решению такого рода логических задач. И хотя она изучала психологию непредсказуемого и порой совершенно иррационального существа – человека, делала она это, обрабатывая множество данных по сотням и тысячам индивидуумов: работа носила чисто статистический и математический характер. Она понимала: если изобретенный ею способ поиска окажется неудачным, то и все дальнейшие ее изыскания ничего не будут стоить. Тогда ей останется только стать стюардессой, как Пенни Уотермидоу.

Она удивилась, увидев, что у двери ее ждет Аннет Байглоу. Аннет была студенткой-выпускницей, и Джинни курировала ее дипломную работу. Только сейчас она вспомнила, что на прошлой неделе Аннет приняла ее предложение поработать в следующем году в лаборатории генетических исследований и они назначили встречу на сегодня, чтобы обсудить все детали. Джинни решила отменить встречу: у нее были более важные дела. Но затем, увидев, с какой надеждой смотрит на нее девушка, и вспомнив, насколько важны были такие встречи для нее самой в студенческую пору, улыбнулась и сказала:

– Извини, что заставила тебя ждать. Проходи, сейчас все обсудим.

К счастью, она успела внимательно прочесть предложения Аннет и даже сделать пометки. Та планировала тщательно изучить все существующие данные по близнецам и посмотреть, можно ли обнаружить у них корреляцию в области политического мировоззрения и моральных устоев. Предложения показались Джинни достаточно интересными, план имел под собой солидную научную основу. Джинни внесла несколько предложений и, обнадежив, отпустила девушку.

Когда Аннет уже уходила, в дверь кабинета заглянул Тед Рэнсом.

– Что это вид у тебя такой воинственный? Точно яйца кому-то собралась открутить!

– Не волнуйся, не тебе, – улыбнулась Джинни. – Заходи, кофейку попьем.

– А вот это дело! – обрадовался Рэнсом.

Он нравился ей больше всех мужчин на факультете. Адъюнкт-профессор, изучающий психологию восприятия, он был счастлив в браке, имел двоих маленьких детей. Джинни знала, что он находит ее очень привлекательной, но сам он на эту тему с ней ни разу не заговаривал. Их влекло друг к другу, но они никогда не переступали границ.

Джинни включила кофеварку и рассказала Теду о звонке из «Нью-Йорк таймс» и о Морисе Оубелле.

– Возникает один интересный вопрос, – добавила она. – Кто мог настучать в газету?

– Должно быть, Софи, больше некому, – сказал он.

Софи Чэппл была единственной, кроме Джинни, женщиной на факультете психологии. Ей было уже под пятьдесят, она давно получила звание профессора, но, тем не менее, почему-то видела в Джинни соперницу. Ревновала ее ко всему и всем с самого начала семестра и рассказывала всем подряд, что Джинни носит мини-юбки и паркует автомобиль где попало.

– Неужели она способна на такое? – удивилась Джинни.

– Да запросто.

– Наверное, ты прав. – Джинни не переставала удивляться мелочности и склочности, свойственной порой даже большим ученым. Как-то раз в кафетерии ей довелось наблюдать совершенно ужасающую сцену: один из самых выдающихся физиков Америки устроил скандал в очереди в буфет. – Может, мне стоит спросить у нее?

Тед удивленно приподнял брови.

– Так она тебе и скажет.

– Но если у нее будет виноватый вид, я сразу все пойму.

– Тогда это война.

Зазвонил телефон. Джинни сняла трубку и жестом показала Теду, что он может разливать кофе.

– Алло?

– Это Найоми Фрилэндер.

– Не уверена, что мне следует говорить с вами.

– А я уверена, что вы уже прекратили использовать медицинские базы данных в своих исследованиях.

– Нет.

– Что это значит – «нет»?

– Это значит, что я ничего не прекращала. Ваши звонки вызвали споры и обсуждения, но никакого решения пока еще не принято.

– Я получила факс из канцелярии президента университета. И там сказано, что руководство приносит свои извинения тем людям, в чью частную жизнь вы вторглись, и обещает, что программа будет свернута.

Пальцы Джинни так и впились в трубку.

– Так они распространили этот пресс-релиз?

– А вы разве не знали?

– Я видела лишь набросок. И выразила несогласие по многим пунктам.

– Стало быть, они свернули вашу программу, не удосужившись уведомить вас?

– Они просто не могли так поступить.

– С чего это вы взяли?

– Я подписала с университетом контракт. И они не имеют права нарушать условия договора.

– Так вы что же, хотите сказать, что будете продолжать исследования вопреки решению университетских властей?

– У них нет права командовать мной. – Джинни покосилась на Теда. Тот поднял руку и делал ей предупреждающие знаки. Он прав, подумала Джинни, с прессой так говорить не стоит. И она изменила тактику. – Послушайте, – сказала она уже более спокойным тоном, – вы же сами говорили, что опасность вторжения в частную жизнь носит в данном случае потенциальный характер.

– Да.

– И вам не удалось найти ни одного человека, который бы имел по этому поводу претензии ко мне и к моей программе. А потому у вас нет никаких оснований утверждать, что программа будет закрыта.

– Знаете, я не судья. Я журналист.

– А вы вообще имеете представление, что это за исследования? Я пытаюсь выяснить, отчего люди становятся преступниками. Я первый человек, который нашел весьма перспективную методику изучения этой проблемы. И если все получится, я узнаю, как сделать Америку более безопасным местом для ваших же детей и внуков.

– У меня нет внуков.

– Ну, знаете, это еще не оправдание…

– Я не ищу оправданий.

– Может, и нет. Но почему бы в таком случае вам не найти хотя бы один случай вторжения в частную жизнь? Разве не выиграет от этого материал, над которым вы работаете?

– Ну, знаете, это мне судить.

Джинни вздохнула. Она сделала все, что могла. И изо всех сил постаралась закончить этот разговор на мирной ноте:

– Что ж, мне остается только пожелать вам удачи.

– Спасибо, доктор Феррами.

– До свидания! – Джинни повесила трубку и пробормотала: – Вот сука!

Тед протянул ей кружку кофе.

– Как я понимаю, они объявили, что твоя программа закрыта.

– Нет, это выше моего понимания! Ведь Беррингтон сам сказал, что мы должны обсудить, что делать дальше.

Тед понизил голос:

– Ты еще не знаешь Берри. А я его знаю. Он настоящая змея, ты уж поверь. На твоем месте я бы ему не доверял.

– Может, это просто ошибка? – спросила Джинни, готовая ухватиться за соломинку. – Может, секретарша доктора Оубелла что-то перепутала и послала этот пресс-релиз по ошибке?

– Возможно, – ответил Тед. – Но я бы советовал прислушаться к моей змеиной теории.

– Как думаешь, может, мне позвонить в «Нью-Йорк таймс» и сказать, что моим телефоном воспользовалась самозванка?

Он рассмеялся.

– Думаю, тебе надо немедленно бежать к Берри и спросить его, кто распорядился насчет пресс-релиза еще до твоих переговоров с ним.

– Ты прав. – Она отпила глоток кофе и поднялась. Тед направился к двери.

– Желаю удачи! И помни, я на твоей стороне!

– Спасибо. – Она подумала, стоит ли чмокнуть его в щеку, но тут же отказалась от этой мысли.

Джинни прошла по коридору, потом поднялась по лестнице. Дверь в кабинет Беррингтона оказалась заперта. Тогда она направилась в кабинет секретарши, работавшей с профессорским составом.

– Привет, Джули! А где Берри?

– Уже уехал, и его не будет весь день. Но он просил меня договориться с тобой о встрече на завтра.

Черт! Этот мерзавец явно ее избегает. Что подтверждает правоту теории Теда.

– А когда завтра?