– Вилар может знать о моём побеге, – по телу невольно пробежалась мелкая дрожь, а перед внутренним взором на мгновение вспыхнуло алое пламя гнева дракона.

– Он должен ещё спать. Не переживай, – Ниннель положила ладонь на моё плечо, ощутимо сжала, прямо глядя в мои глаза. – Мы снимем оковы раньше, чем он сможет отправиться по твоему следу.

Тускло ей улыбнулась, потеребив браслет на запястье. Я понимала, что они временно отрезаны от хозяина, но всё равно ощущала призрачную тяжесть цепей. Наверное, я избавлюсь от этого чувства только тогда, когда ведьмы снимут оковы.

– Пойдём. Нужно ускориться. И так потеряли больше часа, чтобы завести их в ловушку, – женщина недовольно поморщилась, бросив взгляд в сторону кустов, за которыми прятался овраг.

Мне оставалось только согласно кивнуть. Тело ныло от усталости, на грудь давила странная пустота, а голова раскалывалась так, что к горлу подкатывала тошнота. Видимо, я вновь отдала Вилару слишком много сил, которых мне сейчас и не хватает, чтобы поспевать за Ниннель. Стерев пот со лба, я подняла глаза к безоблачному небу. Молодую листву, колеблющуюся от лёгкого ветра, подсвечивали золотом рассветные лучи солнца. Мы всего ночь в бегах, а ноги уже в мозолях и не слушаются. Но жажда обрести свободу не иссякла.

Почти час мы шли молча. Почему-то ощущала я себя всё хуже. Голова начинала кружиться, тело било дрожью, хотя раньше я не мёрзла даже в горной реке ночью. Чтобы отвлечься, решила занять наш путь разговором и хоть что-нибудь выяснить о планах Ниннель.

– Скажи, что будет со мной после снятия оков?

– Обучение, – хмыкнула она, ловко запрыгивая на поваленный ствол дерева. – Ты хоть и сильна, но ничего не умеешь.

– Вы тем временем, выясните, для чего я нужна королю Арлану?

– Именно.

– А сама ты что думаешь на этот счёт?

– После гибели фениксов драконы начали медленно слабеть. Возможно, Арлан ищет способ вернуть своему народу прежнюю мощь.

– И как в этом помогу я?

– Не знаю, – Ниннель взглянула на меня из-за плеча, чуть наморщив лоб. – Может, мы ошибаемся, и Арлан думает лишь о себе. Вполне возможно, что ты сможешь составить равноценную пару дракону.

– Думаешь, он хочет того же, что и Вилар? – спросила шёпотом, внутренне содрогнувшись от омерзения только от мысли, что меня коснётся незнакомый мужчина.

– Не исключаю и такой вариант. Простая ведьма способна дать дракону сильное потомство. А уж ведьма первозданного пламени… Ведь Арлан тоже дракон огненной стихии.

– Но проводить сложный ритуал ради девушки в постель….

– Ради потомства, – покачала она головой. – Драконы слабеют, а новое поколение почти не способно обращаться ко второй ипостаси. Такими темпами через несколько сотен лет драконье племя выродиться. Но думаю, раньше, на наши земли придут люди, ведь ящеры обеспечивали защиту Тель-Мароса.

– Как ни крути, а всё плохо. С тех пор как пропали фениксы, – пожевала губу, пытаясь подобрать более обтекаемые слова. – Почему именно ведьм обвиняют в их смерти? И как это вообще случилось?

– Это произошло почти столетие назад. Многое переврали, многое скрыли. Фениксы рьяно поддерживали культ стихий. Хоть и истинные пары драконов, но они сильно отличались. Драконы сильны из-за второй сущности, а фениксы сами являлись стихией, – она взглянула на меня с улыбкой. – Думаю, ты понимаешь, о чём я говорю, даже лучше меня. Мне не дано так тонко чувствовать голос стихии.

– Огонь, он… живой, – иначе не могла объяснить свои ощущения.

Лишь коснулась груди, где всегда теплилось пламя. Но сегодня оно тускнело, почти обратившись угольком.

– День их смерти был особенным для всей страны. Затмение и парад планет совпали с днём рождения всех стихий. Ни одна из фениксов не осталась в стороне. Они прибыли к Храму всех стихий даже с маленькими детьми. Да там и погибли, – она махнула рукой, грустно понурив голову. – Храм находился в этих лесах. Но он исчез вместе с фениксами. От него остались лишь километры выжженной земли и эманации сложного заклинания, указывающего по составу ритуала на ведьм. Потому Ковен и расположился здесь. Для драконов земли за перевалом прокляты.

Ниннель вдруг исчезла, хоть и шла в метре от меня. Словно её отрезало пологом. Сначала испугавшись, я ускорилась. И как только пересекла определённую черту, увидела насторожившуюся женщину.

– Прячься, – прошипела она, приседая к самой земле.

Я мгновенно послушалась. Присела, затаившись у покрытого мхом ствола дерева. Здесь шум леса оказался почти не слышим, зато отчётливо различались голоса мужчин. Немного осмелев, я выглянула из-за куста. Тогда и увидела лесной лагерь, по которому перемещались вооружённые мужчины в доспехах и дорожной одежде. Вдруг спокойствие покинуло их. Они повскакивали, хватаясь за оружие, и стали оглядываться.

– Кто это? – спросила еле слышно, вновь прячась за ствол дерева.

– Враги, – ответила звенящим от напряжения голосом Ниннель. – И они нас уже заметили.

Юлия

Мы неслись между деревьями на пределе скорости. Сколько прошло с начала погони? Несколько часов точно. Мы то умудрялись оторваться и затаиться, то снова убегали, иногда уклоняясь от арбалетных дротиков. Но врагам было важно поймать случайных свидетелей, потому они отставали ненадолго. И воины ведь много выносливее двух уставших за ночной переход женщин.

– Я больше не могу, Ниннель, – прошептала и закашлялась от сухости в горле, когда мы в очередной раз сумели оторваться и спрятались у невысокой скалы, под которой какой-то крупный хищник вырыл нору.

По словам ведьмы, он давно покинул жилище, которое стало для нас временным укрытием. Голова кружилась, а лицо женщины расплывалось перед глазами.

– Проклятье. Мы должны были уже достичь Ковена, – она протянула ладонь к медальону на моей шее. Кажется, моё время заканчивалось. Но присмотревшись ко мне, Ниннель коснулась лба. – Юля, ты ледяная, – не на шутку обеспокоилась она.

– Мне плохо. И огонь… я его почти не чувствую, – положила дрожащую ладонь на солнечное сплетение. Кончики пальцев онемели и потеряли чувствительность. – Холодно.

– Что же это такое? – Ниннель быстро сбросила со спины рюкзак, начала в нём копаться, пока не извлекла знакомую мне бутылочку с восстанавливающим резерв настоем. – Пей неразбавленным. Быстрее.

Я послушалась, хоть и с огромным усилием удалось протолкнуть вяжущую жидкость через разодранное горло. Лёгкая волна пробежалась по телу, принося мимолётное облегчение.

– Скажи, а какие были симптомы у лорда Вилара? – голос ведьмы звучал задумчиво.

– Симптомы? – не сразу поняла я. – Ты про тот случай? У него началась лихорадка… – припомнила я. – Только он не горел, а становился ледяным. Как я, – выдохнула, поражённая внезапной догадкой.

– Вот почему мы не смогли выявить яд. Потому что его и не было. Это какая-то болезнь. Судя по стремительности наступления симптомов – магически усиленная.

Ниннель затихла, прислушиваясь к доносившимся голосам. Враг приближался, и минуты передышки заканчивались.

– Как же не вовремя, – она решительно поднялась. – Затаись. Я уведу их, потом… вернусь за тобой, – и обратила к артефакту на моей шее полный безысходности взгляд.

– Не вернёшься, – качнула головой, уже понимая, что моё время вышло.

В лесу затаился враг, из-за которого мы не смогли вовремя достигнуть Ковена. Дракон скоро найдёт меня.

– Вернусь и вытащу. Обещаю, – нежно проведя ладонью по моей щеке, она грустно улыбнулась. – Прости, – и рванула прочь, на бегу закидывая рюкзак на плечо.

Через несколько минут послышалось, как за ней устремились вражеские воины. Она отвлекла их на себя, чтобы не нашли меня. Допив остатки зелья, я прилегла прямо на сырую землю. Кажется, даже отключилась ненадолго. Нехотя, но резерв вновь наполнялся слабым теплом, разливающимся по одеревеневшим мышцам. Лихорадка отступала, но неизвестно насколько.