– Я принёс лекарство, – произнёс, не глядя на Андерса.

– Посланные вами солдаты уже прибыли, мой лорд. Я распределил лекарства между больными и уже занимаюсь анализом. К сожалению, девушке не помочь. Резерв почти потух.

– А если его наполнить? Наш огонь совместим, – пальцы подрагивали, когда я коснулся ледяной щеки Юлии.

И тогда веки её затрепетали и распахнулись. Невидящий взгляд блеклых глаз устремился ко мне.

– Это может сработать, – в словах Андерса не звучало уверенности, скорее желание поддержать.

Посчитав, что его долг исполнен, он оставил нас, задвинув ширму. Давал возможность попрощаться, понял я. Присев на колени возле кровати, я осторожно отодвинул край одеяла, чтобы положить ладонь поверх солнечного сплетения девушки. Алые язычки пламени заиграли на коже, призывая откликнуться внутренний огонь Юлии. Почти возликовал, когда ощутил слабый отклик. Но тут она встрепенулась, с невероятной силой оттолкнула мою ладонь, а карие глаза вспыхнули уже знакомой мне ненавистью.

– Никогда, – яростно воскликнула, и тут же сжалась от кашля.

– Что же ты делаешь? – я прижал содрогающуюся в приступе девушку к груди. – Прими мою силу, – зашептал, прижавшись губами к покрытому испариной виску.

– Нет-нет-нет, – зажмурившись зашептала она.

Скорее всего даже не понимала, что я пытаюсь помочь. Либо понимала и отказывалась. А ведь жизнь её таяла, уносилась сквозь мои пальцы туда, откуда не возвращаются. Подальше от меня…

– Пожалуйста, Юля, – впервые кого-то умолял, настолько сильно было отчаяние в этот момент.

Снова попытался призвать её силу, разжечь теплившуюся в глубине искру. Но она сопротивлялась, не принимала мой огонь.

– Как же помочь тебе? Как вернуть твоё пламя? – спросил я в пустоту, когда Юля успокоилась и затихла в моих объятиях, почти не дыша.

Тогда и пришла сумасшедшая мысль. Если что-то способно вытянуть почти ушедшую за грань душу, то только первозданная стихия. А Юля уже однажды касалась её. Аккуратно подняв девушку на руки, я вынес её из лекарского крыла, не обращая внимания на предупреждения Андерса.

Жрецы встретили моё появление воинственно.

– Приводить ведьму в Храм? Да как вы смеете?! – служитель стихии огня выступил передо мной.

– Вы сами просили найти того, кто коснулся первозданного огня.

– Это не может быть ведьма, – попытался меня остановить жрец, когда я решительно прошёл в закрытый коридор.

– Пустите меня во внутреннее святилище, иначе я пробьюсь силой, – рык дракона вторил моим словам.

Служители отступили, явственно задрожав. И больше не пытались меня образумить. Правильно, в этом нет смысла. Я добьюсь своего, пусть и понимаю, что её скорее всего не спасти.

Спуск на это раз показался мучительно медленным. А ведь времени нет. Не выдержав ожидания, я прыгнул вниз. Тяжело спружинил падение и, почти спотыкаясь, подлетел к пылающему золотом первозданному огню. Мелькнул страх, что так я лишь ускорю её кончину. Но ведь шанс на спасение того стоит?

Решительно отринув сомнения, я на вытянутых руках опустил девушку в пламя. Одеяло и одежда моментально вспыхнули, обратившись серым пеплом, который тут же исчез. То же самое случилось бы с любым смертным телом. Но языки первозданной стихии объяли тело Юлии словно живые. Оковы с её рук спали крупными каплями расплавленного металла. Кожа её утратила бледность, засияв золотым огнём. Волосы разметались, обретая ярко-алый цвет с мелькающим в глубине золотом. Громко вздохнув, она распахнула красные глаза, непонимающе глядя в потолок. После чего затихла. Огонь тоже утих, и я притянул девушку к себе.

Словно помешанный водил пальцами по её щекам, касался губ, носа, лба, пропускал алые пряди сквозь пальцы, до конца не веря в происходящее. Моя догадка оказалась верна. Стихия приняла её и исцелила, напитав собой почти опустевший резерв. И весьма изменила облик. Если не видеть ауру, можно подумать, что в мои руки попала феникс. Я слышал о ведьмах первозданных стихий, но никогда не думал, что увижу воочию. Скорее всего единственная во всём мире, Юлия лежала в моих руках. Хрупкая, нежная, невероятно сильная. Почти моя. Но как только эти глаза откроются вновь, их наполнит ненависть. Она пожелает уйти. Но как же её отпустить? Моя зависимость переходила в одержимость, бороться с которой не представлялось возможным. Подчиняясь моей воли, запястья и шею Юли опутали новые оковы.

Юлия

Мне снились неясные образы из прошлого. Не всегда счастливые, но близкие и родные, ведь иного я не знала. Подруги, Вера и Оля, готовые поддержать в любой ситуации правильными словами, объятиями или даже кулаками. В отличие от них, драться я не особо умела, зато в детстве яростно кусалась. Вспомнились лица воспитателей. Они держали нас в ежовых рукавицах, но никогда не допускали несправедливости. Потому старшие никогда не обижали младших, а поддерживали, и после ухода почти весь выпуск быстро устроился на новых местах. И у меня было всё хорошо, пока я не попала в новый мир.

При воспоминании о перемещении в волшебную реальность, в мыслях вспыхнули последние события. Побег, вражеский лагерь, болезнь, камера. Я что, умерла? Сердце в момент разогналось, болезненно ударяясь о рёбра, и я подскочила на кровати, испуганно оглядываясь. Плотные шторы не пропускали в комнату солнечных лучей, но света было достаточно, чтобы узнать помещение. Я в спальне Вилара, в его кровати. Почему? Он же сам бросил меня в камеру. Больную, почти сломленную. Ведь я хотела умереть. Это насколько же болезнь и побег измотали меня, что я допустила мысли о подобном? Всегда есть выход, а я, как последняя слабачка, опустила руки. Но когда мой огонь почти погас, я действительно не видела смысла в жизни.

Положив ладонь на солнечное сплетение поверх белоснежной ткани, надетой на меня сорочки, я зажмурилась. Он снова горел во мне, ярко и уверенно. И я больше не ощущала себя больной. Чувствовалась только слабость после сна. Дракон передумал и вернулся? Вылечил? Скорее всего, иначе что я делаю в его покоях? К счастью, надежда получить скорее ответы на роящиеся в голове вопросы зажглась с появлением в комнате Мины. Девушка осторожно заглянула в спальню, да так и застыла, увидев, что я проснулась.

– Юля, слава великому Драгону, ты очнулась, – всплеснув руками, она поспешила ко мне.

Стремительно села на кровать и крепко обняла меня. Кажется, действовала она в порыве чувств, потому что тут же смутилась и отстранилась. Мы были в хороших отношениях, но не дружили. Только это не мешало обеим испытывать друг к другу добрые чувства.

– Что произошло? Почему я здесь?

Мина приоткрыла рот в задумчивости, явно не зная с чего начать. Пытаясь успокоить нервы, я схватилась за косу, которую скорее всего она и заплела, начала теребить волосы. Тогда и заметила, что их цвет изменился.

– Что происходит? – порывисто притянула косу к глазам, больно дёрнув волосы у корней. Ведь точно мои.

Подскочив с кровати, я ринулась к настенному зеркалу в золотой оправе. Замерла перед ним, вскрикнув от неожиданности. Умом понимала, что девушка напротив – это я, а вот принять изменения не могла. Кожа приобрела лёгкий бронзовый оттенок, глаза сияли золотом, а волосы медью. Безвольно распустив косу, я встряхнула головой, наблюдая, как сияющие пряди, переливаясь алыми всполохами, скользят по плечам.

– Как это возможно? – еле шевеля онемевшими губами, спросила ни к кому особо не обращаясь.

А потом я почувствовала его. Резерв в груди запульсировал, заискрился, напитывая вены чистым огнём. Повернув голову, я встретилась взглядом с только вошедшим в комнату Виларом. В дорогом костюме чёрного цвета, расшитым золотом и мечом на поясе он выглядел, как всегда, величественно. Коса длинных волос отброшена назад. А на лице застыло настороженное ожидание, алые глаза блестели, выдавая тот поток чувств, что он сейчас испытывал. Но я не хотела их разгадывать, потому что только от одного его присутствия комок ярости, ненависти и обиды вновь зашевелился в груди, отравляя кровь не хуже яда.