Поглядела на меня.

— Выглядишь ты неважно, Никит. Работы много?

— Нет, вчера засиделся допоздна в клубе.

— Ничего, сейчас тебя приведём в порядок. Массажик, масочку для лица...

Я посмотрел на часы.

— Мам, у меня нет столько времени, чтобы надолго расслабляться. К тому же я ещё не завтракал.

— Ой, — она схватилась за телефонную трубку, с намерением позвонить в ближайшее кафе и заказать там еду с доставкой.

Я только вздохнул.

Слава богу, Кира жестами приглашала меня пройти к ее креслу.

Пока девушка колдовала над моим внешним видом, я обдумывал одно дело. Молодой парень влип в неприятности с деньгами.  Случай, казалось бы, выеденного яйца не стоил, но потом все жестко закрутилось. Именно так, как мне нравилось. Обожаю распутывать сложные дела, докапываться до сути и выстраивать такую линию защиты, чтобы уж точно никто не сломил. Кстати, этот парень был одним из бесплатных клиентов, которые у меня все-таки имеются. Деньги не всегда важны — репутация зачастую дороже.

В то время, как я решал как лучше провести защиту одного из своих клиентов, Кира освежила мою внешность. Она обычно молчит — знает, что я занят своими мыслями. Сняв с меня накидку, женщина улыбнулась.

— Ну вот, Никита Антонович, теперь вы свободны.

— Спасибо, — я удовлетворенно поглядел на себя в зеркало.

Увидел в нем отражение своей мамы, спешащей ко мне.

— Никитушка, массажик сначала или позавтракаешь?

— Массаж.

Мне нужно было дополнительное время, чтобы закончить продумывать дело этого парня.

Мама усмехнулась. Она слишком хорошо меня знала.

К черту все!

Хлопнула дверью и прислонилась к ней спиной. Горло сжималось от слез, которые я усиленно пыталась сдержать. Никогда не думала, что у моего отца может быть что-то серьёзное с этой надушенной квочкой. Теперь я понимаю, почему в последнее время он таскал меня на все эти светские приемы. Найти мне подходящего жениха! Ну не средневековье ли это?

Я оглядела свою комнату, белую, идеально убранную, такую похожую на кокон для гусеницы. Или для бабочки? Ах, как же хочется улететь отсюда! Не видеть зажратые физиономии всех этих снобов.

Я опустилась на пол, закрыла лицо руками.

Почему-то вспомнила свою маму. Даже не знаю, скучала я по ней или нет, но, наверное, мне все-таки ее не хватало. Я вообще ее не знаю, да и помню довольно смутно. Мне было лет семь, когда она бросила отца и меня. Я не совсем понимаю тех женщин, которые рожают детей, а потом бросают их на произвол судьбы. Таких я называю зайчихами.

Маме моей грех было жаловаться на что-либо. Знаю, отец ее очень любил и страдал, когда Галина, так её звали, ушла.

Помню ли я тот день? Помню ли свою мать? Смутно. Все воспоминания, как серая кинолента. Отрывками. Вот сижу и пилю гаммы на пианино. Болят кончики пальцев. Галина подходит, закрывает крышку, снимает меня со стула и несёт в спальню. Я плачу. Ненавижу пианино. А она грустно улыбается и вытирает слезы тёплыми ладонями с моего лица.

А вот лежит рядом со мной и при свете ночника читает мне сказку Ершова про конька-горбунка.

Ещё помню, как мы куда-то едем с ней в метро. Она немного нервничает, все время оглядывается и прижимает меня к себе. Она такая тёплая, и мне уютно и спокойно.

Вот и все, что мне осталось в наследство от этой женщины.

Ну все, все, нечего сопли и слюни размазывать. Надо действовать наперекор им всем! Хотели из меня сделать безответную скромницу? Нетушки. Я просто так не сдамся!

Так я думала, не мигая глядя в окно, за которым уже переливался оранжевым закатом московский вечер.

Вскочила с пола. Решение было принято.

Я открыла дверцы своего гардероба и вошла внутрь. Дизайнерская одежда от самых крутых кутюрье — скромные платья, брюки, юбки висели рядами, призывая мое тело облачиться в одну из этих вещей. Я прошла дальше, где находились любимые мной шмотки, которые так не одобрял папуля. Лайковая косуха, рваные джинсы, платья-коротышки.

Уже через полчаса я сидела перед зеркалом и наносила последние штрихи макияжа на своё лицо, одновременно заканчивая телефонной разговор с моей приятельницей Магдой.

Договорились, что она заедет за мной на новеньком «Гелендвагене» своего отца.

Последний раз бросила взгляд в зеркало на себя. Как всегда, хороша!  Не понимаю, почему отец хочет выдать меня замуж за каких-то уродов, пусть и с деньгами? Неужели нет предела человеческой жадности?

В вестибюле наткнулась на нашу горничную. Увидев меня, она ахнула. Наверняка получила указание от отца — следить за каждым моим шагом. Я подмигнула ей и, открыв дверь, вышла на улицу.

Машина Магды уже стояла за углом. Подруга прекрасно знала, мне не поздоровится, если отец узнает, что я уехала с ней. В столице о Магде ходила слава крутой и отшибленной на всю голову стритрейсерши. Мне нравилось проводить с ней время. Особенно, когда я была зла на своего родителя, и мне хотелось ему досадить.

Магда завела двигатель, взвизгнули покрышки, и мы начали наше вечернее приключение.

Московские улицы яркими полосами проносились мимо. Подруга врубила на всю катушку стерео, открыла окно. Мои волосы били меня по лицу, попадая в рот, прилипая к ресницам. Мне было все равно. Замечательно! Адреналиновый кайф. Я покосилась на Магду. Лицо девушки словно светилось. Она жила этим. Вот оно счастье — полет во времени, ощущение свободы.

На секунду глянула на свой телефон. Пара пропущенных от отца. Ха-ха. Плевать.

Я откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза.

Когда я пришла домой, было глубоко за полночь. В столовой горел свет. Отец? Я попыталась проскользнуть в свою комнату, но его жесткий голос остановил меня и заставил сжаться.

— Эвелина, сюда.

Резко выдохнула, расправила плечи, притворилась, что мне все по барабану. Отец стоял у камина. В одной руке он держал полупустой или наполовину наполненный стакан с виски. Остановившись в проеме дверей, я слегка склонила голову на бок.

— Где ты была?

— Гуляла.

— Разве тебе не было велено сидеть дома до моего приезда?

— Пап, я не понимаю, почему?

Уголок его губы слегка дернулся.

— Мы должны были идти сегодня на обед к Киркадиям.

Мои глаза не выдержали и закатились, вызвав новую волну раздражения у моего папочки.

— Его сын приехал из Англии всего на два дня. Мы договорились, что ты встретишься с ним сегодня.

— Для чего, пап? Для интервью? Мне это неинтересно.

— Какое к черту интервью!

Я вздрогнула и вжала голову в плечи от грохота стакана о каменную поверхность камина. Хорошо, что сам остался стоять на месте.

— Мы с Лидией решили, что для тебя этот молодой человек станет прекрасным супругом. У него свой весьма успешный  бизнес.

— Какой бизнес? Какой молодой человек? Да ему лет чуть меньше, чем тебе! И при чем тут твоя Лидия? Она-то вообще здесь каким боком?

— Эвелина, ты взрослая и прекрасно понимаешь, что Лидия для меня является равноправным партнёром. Я с ней советуюсь, она со мной. Так мы и приходим к важным решениям. А ты моя дочь, и твоё будущее — это наша великая ответственность.

— Но я не маленькая девочка-подросток. Мне двадцать пять лет. Я дипломированный специалист.

— Почему же ты ведёшь себя как глупый подросток без мозгов? Где ты была и с кем?

Я молчала, нервно покусывая внутреннюю сторону губы.

— Ну, зато я знаю... — продолжал папочка. — Опять была с этой Магдой! Тебе от таких, как она, надо держаться подальше. У неё каждый месяц новые аварии.

Я усмехнулась про себя. Магде наплевать. У неё крутые родители, и для них отмазать дочку, как в лужу плюнуть.

— Короче, завтра твой последний шанс. Ярослав Киркадий приглашает тебя на ужин в «Турандот». Не забудь одеться соответствующе. А не это... — он брезгливо кивнул в мою сторону.

Ах, ах, ах! А может, выпендриться и нарядиться в какую-нибудь хламиду.