— Эвелина? — он удивился, впуская меня внутрь. — Я рад, что ты пришла.

— Ой, как они тебя!

Ярослав был бледный, на лице вымученная, но тем не менее радостная улыбка.

— Тебе тоже нужен врач.

— Тоже? — он уловил это. Я прикусила язык.

— Я вызвала врача для Никиты. У него рёбра, челюсть...

Ярослав кивнул, пропуская меня в комнату.

— Не надо.

Я вопросительно поглядела на него.

— Врача не надо. Все нормально. Я улетаю завтра.

— Ты голодный? Тебе приготовить что-нибудь? — засуетилась я.

Ярослав покачал головой.

— Эвелина... Никита, это он?

— Что?

— Тот, которого ты любишь.

Я рассмеялась как можно естественней.

— Ну о чем ты? Лучше скажи, что у тебя болит.

Он продолжал, не отрываясь, смотреть на меня.

— Уже завтра я буду в Лондоне. Я всегда рад тебя видеть. Никогда не поздно все изменить. Помни это.

Нервно улыбнулась, кивнула. Ярослав похлопал меня по плечу.

— Знаешь, ты иди. Мне что-то хочется вздремнуть. А потом ещё надо будет сумки собирать...

Он наклонился, быстро прикоснулся к моей щеке. Открыл входную дверь.

Я заметила явное облегчение на лице Никиты, когда он увидел меня, стоящую на пороге. Неужели для него действительно имеет значение, что я вернулась?

— Ну вот видишь, я здесь, — разулась, прошла в просторную кухню. По дороге заехала в гастроном и купила кое-что из еды.

Никита прошёл следом. Сел на стул, наблюдая, как я раскладываю продукты по полкам.

— Это твоя квартира? — спросила я.

Он кивнул.

— Раньше здесь жил мой дед. Я все детство провёл в этом доме. С ним. Дед был известным адвокатом.

Я нахмурилась, вспомнив про отца Никиты.

— Вель, — по-видимому, он почувствовал смену моего настроения. — Мой дед был очень хороший человек. И честный. Мы не должны быть ответственным за проступки других, будь это отец или мать.

— Ты о чем сейчас? — я горько усмехнулась, пытаясь подогреть в себе чувство обиды.

— В том, что произошло с твоей семьёй, нет моей вины. Я ничего об этом не знал, но, похоже, близок к решению этой загадки.

О чем он говорит? Какая загадка? Хорошо бы он посвятил меня во все эти тайны. Свадьба отца уже в следующие выходные, и мне надо решать, что делать — лететь в Лондон к Ярославу или остаться здесь и попробовать взять управление компанией отца на себя. Пока он ещё жив.

— К сожалению, Никит, уже поздно. Что сделано, то сделано.

Я услышала звук отодвигаемого стула. В следующий момент почувствовала его руки на моей спине.

— Верь мне, все будет хорошо, — горячий шёпот. — Я не дам тебя в обиду, девочка моя. Из каждой ситуации есть выход.

Его губы прикоснулись к моей шее, заставляя сбиться мое дыхание.

А мне на самом деле так хотелось, чтобы то, что говорил Никита, было правдой.

— Я что-нибудь придумаю, и все будет хорошо. Расслабься. Будь моей. До конца. 

Его пальцы запутались в моих волосах. Я чувствовала его дыхание. Я повернулась к Никите, отдавая свои губы в его власть. Мужчина слегка вздрогнул, когда я прикоснулась к его телу. Поврежденные рёбра давали о себе знать. Нежно провела пальцами по его спине, слегка царапая ноготками. Его стон смешался с моим. Одной рукой Никита стянул с моего плеча бретельку платья, языком провёл по шее до плеча.

— У тебя такая вкусная кожа, — прошептал.

Другая рука скользнула под подол моего платья. Я ощутила влагу между ног. Этот  мужчина заставлял меня истекать от вожделения. Я безумно хотела его. Хотела до скрежета зубов. Почувствовала его пальцы, осторожно коснувшиеся моего сокровенного местечка, и слегка раздвинула ноги, приглашая и соглашаясь. Ладошкой прошлась вниз по торсу мужчины, на миг задержалась и нырнула под резинку боксеров, жадно обхватывая его ствол.

Вырвавшийся из горла мужчины стон доставил мне ощущение неземного счастья.

— Откройся мне, девочка...

Я стянула с Никиты то, что прикрывало его мужественность. Теперь он стоял передо мной полностью обнаженный. Его орган  был красив в своей готовности — твёрдый, гордо восставший. Я почувствовала, что вот-вот кончу просто от одного его вида.

— Да, — обхватила руками его шею, прижимаясь вплотную. Ладони Никиты обхватили мои ягодицы, задирая платье вверх. Трусики упали к моим стопам.

Он быстро вошёл. Резко и глубоко. Я вскрикнула в восторге, растворяясь в своих ощущениях. Его движения были чувственны, словно он оттягивал финальный момент. Почувствовав, что меня накрывает горячей волной, я зажмурилась, вскрикнула, невольно прикусывая мочку его уха. Мои ногти впились в спину мужчины.

— Ева, любимая, сейчас... — его ритм убыстрился, сбиваясь. Он прорычал что-то, окончательно погружаясь в меня на всю глубину. Замер.

Мы долго стояли, сжимая друг друга, словно боясь потерять ощущение единого организма.

Наконец он прошептал мне на ухо.

— Спасибо.

Я улыбнулась, прижимаясь лицом к его груди.

— Похоже на твоём теле стало ещё больше ран.

Счастье накрыло меня с головой. Я готов был забыть, что не было связано с Эвелиной — телесную боль, работу, друзей. С тех пор как  сообщил своей секретарше, что беру отпуск, я посвятил все своё время своей девочке, своей Еве.

Она осталась со мной. В моем доме, крепости, где ещё не бывала ни одна из моих любовниц. Каждое утро мы просыпались вместе. Единственное, чего мне хотелось — это прижимать ее тело к себе на протяжении всей ночи. К сожалению, мои ушибленные рёбра не позволяли этого делать. По утрам мы вместе принимали душ, а по вечерам, расслабляясь, лежали в пенной ванне. Эвелина готовила мне завтраки, а я кормил ее ужинами. Мы смеялись, разговаривали обо всем. Как ни странно, я хотел бесконечно слышать ее голос, чувствовать прикосновения, целовать ее, любить.

В редкие моменты, когда я оставался один, спрашивал, что со мной происходит. Ответа не было. Я ведь никогда не испытывал подобного. Это случилось впервые в моей жизни — я любил.

Время летело незаметно, и я осознавал, что мне надо срочно заняться неотложным делом — найти этот проклятый паспорт матери Вели.

— Никита, — девушка вошла в спальню и остановилась посередине, внимательно глядя на меня. — Что у тебя с лицом?

Я вздрогнул, провёл по подбородку ладонью.

— Оно немного побито.

— Ну и чересчур серьезно. О чем ты думаешь здесь в одиночестве?

— Хочешь составить компанию?

— Ну только если ты позволишь мне залезть в твои мысли.

Она села рядом, и я обнял ее за плечи.

— Мне надо срочно решить одну проблему. И да, я поделюсь с тобой мыслями. Потому что это касается тебя, Вель.

Я видел, как в удивлении поднялись брови девушки.

—  Речь идёт о твоей матери. Извини, — ее глаза потемнели.

Заметил, как судорожно сжались ее кулачки.

— Меня она больше не интересует. То есть интересовала давно, когда я была маленькая. Сейчас нет. Она не та, за кого себя выдаёт.

Я внимательно посмотрел на Эвелину.

— Я чего-то не знаю?

Она вздохнула.

— Я виделась с ней.

Вот это да! Становится интересно.

— Когда ты уехал, она, моя мать, нашла меня на твоей даче. И, — казалось, Эвелина чувствовала себя виноватой, — я уехала с ней. Туда, где она живет. Знаешь, Никит, она мне рассказала про твоего отца и про моего тоже. И про тебя...

— Ты поверила.

Девушка кивнула.

— Я совсем запуталась. Не понимаю, что происходит. Я только знаю, что мой отец серьезно болен, и того гляди его не станет. Мой папа — для меня всё.

— Подожди. Я сам все расскажу тебе. Но мне нужна твоя помощь, Вель.

Она ждала, что я скажу дальше.

— Ты видела, какая у меня большая библиотека? У нас с тобой день на то, чтобы проверить все книги. Мой отец когда-то припрятал настоящие документы твоей матери. Их надо срочно найти, потому что мне нужны доказательства, что он до сих пор женат.