Несолоно хлебавши Липочка отправилась домой, а там ее ждал скандал. По закону подлости раньше времени вернулся Ваня и, не застав жены, часа два провел в ожидании. К приходу Липочки он уже был на взводе.

— Ты где ходила? — с порога обрушился он на жену. — Почему так долго?

Липочка лепетала в ответ что-то невразумительное, но Желтухин не слушал ее. Он бушевал. А, набушевавшись, плюнул, хлопнул дверью и из дому ушел. Как очень неверный муж, он был невероятно ревнив и длительную отлучку жены объяснил по-своему. Не то, чтобы он допускал измену, но фантазировал буйно и так же буйно и страдал. Страдал… А напрасно. Липочка была не просто ему верна, а верна беспредельно. Жизнью готова была ради Вани своего рисковать. И рисковала. Да что о том? Кто это ценит?

Когда Ваня хлопнул дверью, Липочка упала на кровать и разрыдалась.

— Умоляю вас, не плачьте, — раздалось из-под кровати.

— Как я могу не плакать, когда только что поругалась с Ваней? — пожаловалась Липочка и поинтересовалась: — Он долго меня ждал?

— Мне показалось, что вечность, — вылезая из-под кровати, “успокоил” ее Роман. — Еще один такой инцидент, и я умру от инфаркта. Он, как лев в клетке, метался по всему дому, вас искал. Казалось, еще немного и под кровать заглянет. Нет, так нельзя, надо что-то предпринимать. Почему вас так долго не было? — строго спросил он.

— И вы туда же, — всхлипнула Липочка. — Что за допрос? Будто не знаете.

Роман покачал головой:

— Знаю, потому волнуюсь за вас больше вашего Вани. Рассказывайте, что разведали?

— Очень немного. Только то, что Вовану известно о нашем пустом сейфе.

— И все?

— И все.

Роман возмущенно фыркнул:

— Стоило из-за этого рисковать!

“Это он еще не знает как именно рисковать мне пришлось”, — поежилась Липочка, не собираясь его просвещать.

— Видите ли, Вовану известно о пустом сейфе! — сердито воскликнул Роман. — Да эту информацию я ему и подкинул.

— Как?

Он отмахнулся:

— Какая вам разница? Через наших с Сан Санычем общих знакомых.

— И что вы сказали им?

— Не волнуйтесь, все как надо сказал. Зашифровал, не в открытую. Дело нехитрое, но речь не о том. Обещайте сейчас же, что больше туда не пойдете.

Липочка заупрямилась:

— Нет, не могу обещать.

Роман возмутился:

— Как это не можете? Очень даже можете и не пойдете! Не пойдете!

— Пойду! — отрезала Липочка.

— Не пойдете!

— Пойду!

— Ах так!

Роман перевел дух и выпалил:

— Тогда вы сегодня же все расскажете своему Ване. Если вы не расскажете, сам ему расскажу.

Она рассмеялась:

— Что? Что вы ему расскажете?

— Все! Все-все!

Липочка не поверила:

— Блефуете!

Он грустно покачал головой и настораживающе спокойно возразил:

— Нет, не блефую. Не хочу, чтобы с вами случилась беда, а я до конца жизни корил себя за это. К тому же, вы мне выхода не оставляете. Он же почти заглядывал под кровать. Если и завтра ваш Ваня попытается туда заглянуть, боюсь, нервы мои не выдержат.

— Ах вот вы о ком печетесь! Вы печетесь только о себе! Вы эгоист, а я на любые жертвы пойду ради Вани! А вы пекитесь о себе как-нибудь по-другому!

Липочка торжествовала: она уложила его на обе лопатки. А Роман спорить не стал, он согласился:

— Да, я пекусь о себе. Как любому нормальному человеку, мне не нужны лишние проблемы. Поэтому вы никуда не пойдете. Будете своего Ваню поджидать дома, чтобы он по квартире не рыскал и меня не нервировал. Раз меня вам не жалко, пожалейте хотя бы своего любимого мужа.

— Не волнуйтесь, о Ване я позабочусь, — с видом решившегося на крайность человека воскликнула Липочка. — Он не будет мешать вам лежать под моей кроватью, раз только в этом дело.

— Дело не только в этом, — возразил Роман, но Липочка его уже не слушала. Она бойко бегала пальчиком по кнопочкам телефона, набирая номер.

— Глаша, ты дома? — спросила она и, победоносно взглянув на Романа, с тяжелым спокойствием добавила: — Зайди ко мне.

Глафира явилась мгновенно и, сгорая от любопытства, закричала прямо с порога:

— Что случилось?

Глаза ее сами собой (против Глашиной воли) шарили по углам в поисках Липочкиного любовника.

— Где Ваня? — спросила она, не решаясь заговорить о главном, о том, что видела прошлым утром, стоя на общем балконе.

— Ваня на работе, — хмурясь ответила Липочка, не зная как приступить и с чего начать. — У меня к тебе важное дело.

— Это насчет него? — спросила Глафира, игриво толкая подругу в бок и делая глазки в сторону спальни. — Он что, у тебя под кроватью живет? При живом Ване? Ох и озорница ты, подружка! Устроила их прямо как в поезде: один — на верхней полке, другой — на нижней. И оба твои!

Глаша, такого не допуская, конечно же пошутила, но невольно попала в самую цель. Липочка вспыхнула и рассердилась.

— Не понимаю, о чем ты говоришь! — яростно топнув ножкой, воскликнула она.

— Не о чем, а о ком. О Романе.

— О каком Романе? — не сдавалась Липочка, отчаянно разыгрывая недоумение.

Глафира рассмеялась:

— О каком Романе? Ой, не надо! Не надо, я все слышала. И, кстати, видела как вы вчера утром на лестнице скандалили. Ты же на моих глазах повела его к себе. А он симпатяга, твой Роман, ей богу! — она снова игриво толкнула подругу в бок. — Не горюй, милые дерутся, только тешатся.

— Какой ужас! — воскликнула Липочка и, схватившись за сердце, убежала в спальню.

Там (на всякий случай под кроватью) ее поджидал Роман.

— Все пропало, вылезайте, — зашипела она. — Глаша вас видела, она все знает.

— Ну и что? — спокойно поинтересовался Роман.

— А то, что я в панике! Как мне быть?! Я пропала! Какой ужас! Что она теперь обо мне думает?! Осуждает, верно, меня!

— Осуждает? Чья бы мычала, пусть она лучше себя осуждает. Да и какая вам разница? Вы ее, если не ошибаюсь, о чем-то просить собирались?

Липочка подтвердила:

— Не ошибаетесь, собиралась.

— Ну так и просите, — посоветовал Роман. — Случай для этого подходящий. Теперь ей и объяснять ничего не надо, сама догадается. Если вы попросите то, что я вам рекомендовал, и она идею поддержит, тогда можно не волноваться. Глаша точно не проболтается Ване. Будет язык за зубами держать.

— Вы правы, — согласилась Липочка. — Но вряд ли Глаша на это пойдет. Ах, как это все неприятно, — посетовала она.

— Хорошо уже то, что вы больше не кричите “какое счастье”, — заметил Роман.

Липочка хотела ему ответить, но ее позвала Глафира:

— Куколка, ты где? Что это, ва-аще, такое? Пригласила и бросила!

— Я сейчас! — крикнула Липочка и сердито прошептала:

— Видите, вы заварили эту кашу, а теперь я должна расхлебывать. Даже не знаю с чего начать.

— Вернитесь к ней, — невозмутимо посоветовал Роман. — И завершите начатое.

— Посмотрим, что из этого получится.

А получилось совсем неплохо. Понурившись, Липочка отправилась к подруге и честно призналась:

— У меня беда, но подробностей не выспрашивай. Позже сама тебе расскажу, а пока нельзя. Но это совсем не то, что ты думаешь, — строго поджав губки, предупредила она. — Ты права лишь в одном: Роман действительно живет в моем доме.

— А-аах, ешкин кот! — ахнула Глафира. — А как же Ваня?

Липочка скорбно вздохнула:

— Ваня об этом не подозревает. Роман живет под кроватью.

— В вашей спальне?!

— В нашей спальне.

— Вот так хохма! — прыснула Глафира. — В доме любовник, а Ваня и не в курсах. Ну, Липка, ты настоящая стерва! — похвалила она подругу. — Муж на кровати, а любовник под кроватью. И оба под рукой, точнее под…

Глафира запнулась, стрельнула глазами в дверь спальни и заключила:

— Ну, не будем углубляться в подробности. Главное я поняла и должна признаться: завидую, страшно завидую. Это надо же, засыпать под бочком у мужа, а просыпаться в объятиях любовника! Просто блеск! Представляю как это бодрит, как нервы щекочет!