— Теперь нас вся деревня на смех поднимет, — говорит средний брат.

— Убьем Цугулю, — говорит старший. — Ты возьмешь его коня, а я — невесту.

Сказано — сделано.

Ночью поднялись они, зарезали Цугулю дрожащими руками, взяли коня и девицу и — бежать. Всю ночь бежали и, когда забрезжил день, оказались близ родной деревни.

Девушка плакала горючими слезами, и никак не могли они ее утешить.

— Слышь ты, — говорят ей братья. — Убьем и тебя, коли скажешь, что мы зарезали Цугулю.

Пришли они к родителям.

Как услышали старики от братьев, что пал Цугуля в битве со змеями, стали так убиваться, что и камень и дерево разжалобились бы. Не осушая глаз, плакали и причитали они и никак не могли уняться.

Девица, бедная, тоже плакала потихоньку, но не смела вымолвить словечка.

А в Цугуле оставалась еще малая искорка жизни, не убили его братья до смерти. Когда ударили они его саблей, дрогнула у них рука, и не отсек удар ему голову. Пришел он в чувство, а встать не может. Начал он стонать от боли и гнева, особливо когда увидел, что нет с ним ни девицы, ни коня.

Думал он о судьбе своей и о бедной девушке, ей ведь невесть что придется перенести от его братьев, и тут пришли ему на память орел с медведем.

Не прошло много времени, как явился над головой его орел.

Стал Цугуля ему рассказывать, что с ним случилось, как вдруг послышался из лесу медвежий рык: уррр!

Это шел медведь из темной дубравы; трещал валежник, где он ступал, ломались ветки, где он продирался.

Орел чуть было не улетел со страха, но как увидел, что медведь идет на помощь Цугуле, вернулся обратно.

Еле-еле смог Цугуля рассказать медведю, что с ним стряслось. Потом слабым голосом попросил испить водицы. Орел слетал к ручью и принес в зобу воды, а медведю велел ощупать Цугулины раны и вправить вывороченные косточки.

Принес орел воды. Цугуля испил. Потом медведь говорит орлу:

— Как нам помочь нашему благодетелю, не дать ему умереть?

— Найди два ковшика, — отвечает орел, — да привяжи мне к ногам. Полечу я быстрее мысли к Иорданским водам: есть там два источника с мертвой и с живой водой. Принесу я исцеленье для Цугули, ведь и он нам много добра сделал.

Нашел медведь ковшики, привязал их к орлиным лапам; полетел орел как ветер к Иорданским водам и вернулся оттуда быстрее мысли.

А медведь не отходил от изголовья Цугули.

Как прилетел орел, окропил медведь мертвой водой все раны — и срослось тело. Потом брызнул два-три раза живой водой — раны зажили, и вскочил Цугуля целый и невредимый, каким был матерью на свет рожден.

Увидев, что он жив и здоров, как прежде, поблагодарил Цугуля медведя и орла и сказал им:

— Вижу я, что вы любите меня больше, чем мои братья. Теперь у меня никого на свете нет. Буду жить с вами как с родными братьями.

— Спасибо тебе, — отвечает орел. — Только как же ты сможешь жить без любимой своей невесты и без коня-скакуна?

— Да ведь невозможно это, — говорит Цугуля. — Ведь…

— Слушай меня, — говорит медведь. — Надо, чтоб стало возможно. Орел полетит вперед — поразведает, что делают твои братья. Я же пойду с тобой. А как настанет удобный случай — иди и забирай свою жену, и, коли придется, рассчитаемся с братьями.

— Добрый вы мне совет даете, — согласился Цугуля.

Полетел орел, поразведал, вернулся и говорит, чтоб Цугуля поторапливался, потому что девушку принуждают выйти замуж за одного из братьев — думают, что Цугуля убит.

Как услышал это Цугуля, отправился в путь со своими товарищами и через несколько дней добрался до дома. Дождались они вечера и в сумерках пробрались во двор.

Вошел медведь во двор да как зарычит! Братья испугались, выскочили на улицу и побежали за медведем, а он спрятался за угол и вернулся к Цугуле.

Девушка тем временем взяла его оружие и пошла навстречу Цугуле. Орел же кинулся в стойло, где был конь Цугули, развязал клювом недоуздок и вывел коня к хозяину.

Как увидели орел и медведь Цугулю с оружием, распростились с ним и пошли восвояси, а уходя, напоследок остерегли Цугулю, чтоб он не попал еще в какую западню.

Простившись с ними, вошел Цугуля в отцовский дом. Родители его сначала не признали. Но девушка со слезами на глазах поведала им всю правду, как убили Цугулю.

Братья Цугули подняли на ноги всех соседей, говоря, что в деревню забрел медведь. А как вернулись в дом да увидели Цугулю, так и оцепенели, словно их громом поразило.

Конь Цугули вздыбился и убил их обоих копытами, а потом подбежал к своему настоящему хозяину, прослезился и стал лизать ему руки.

Услышали соседи рассказ про черное дело братьев и сказали, что гнев божий пал на них, раз погибли они от конского копыта.

Только успел поведать Цугуля родителям, что пришлось ему испытать в скитаниях, как послышался на дворе шум.

Вышли они посмотреть, в чем дело. И как думаете, кого увидали? Целое войско! Командир слез с коня, подошел к Цугуле и подал ему царские грамоты.

Умер стрирский царь, отец Цугулиной невесты, а грамота была его последней волей. Когда заболел он и пришел его смертный час, спросили его бояре и народ, кому завещает он царский престол, так как других детей, кроме царевны, у него не было.

Ответил им царь, что не знает он никого лучше Цугули. Такое и составили завещание, и подписано оно было и царем, и всем миром.

На следующий день отправился Цугуля с невестой и с родителями в свое царство. А как добрался туда, то узнал, что выбрали его царем и в той стране, какую избавил он от Змеюки-колдуньи и ее гаденышей. Оказывается, и тамошний царь умер, а наследников не оставил.

Соединил Цугуля оба царства, повенчался с любимой девушкой и устроил такую свадьбу, о какой прошла молва по всему свету, и рассказывают о ней и поныне потомки их потомков.

И правили они, пока господь не призвал их к себе.

ИЛЯНА-КОСЫНЗЯНА[2]

Дело было в старину, когда жил на свете дедушка Мороз, бел как снег. В то время жил один царь, богатый, как и полагается царю. Имел он при себе сына по имени Ионицэ Фэт-Фрумос. Разные забавы любил Ионицэ, и поплясать любил, и музыкантов послушать, но милее всех забав ему были кони. Частенько ездил Ионицэ пасти коней на луга. А надо вам сказать, что лучшее царское пастбище с клевером было возле озера Волшебниц. Из того озера порой выходили волшебницы, чтобы показаться людям.

Вот однажды поехал Ионицэ с табунщиком пасти коней на луг у озера Волшебниц. Ионицэ прилег на берегу и уснул, а табунщик за конями присматривал. Как вдруг расступилась вода в озере, вышла на берег волшебница в образе девичьем, собой такая красавица, другой подобной в целом свете не бывало. Подходит она к Ионицэ, целует его и говорит:

— Пробудись, милый друг!

Однако Ионицэ не проснулся. Девица стала слезы ронять, опять его целует, а он все не просыпается. Разобиделась волшебница, вернулась в озеро и пропала под водой.

После того как насытились кони, табунщик разбудил Ионицэ, и поехали они верхами домой. По пути рассказал табунщик царевичу про все, что делала волшебница. Подосадовал тут на себя Ионицэ, как это он проснуться не смог.

На другой день опять они отправились на пастбище. Ионицэ теперь уже держал на мысли вовсе не спать, да сладкий сон сморил его поневоле. Ведь недаром загадку загадывают: «Что слаще всего на свете?»

Вышла из озера волшебница, поцеловала Ионицэ, уж чего только не пробовала, чтобы разбудить его, да все понапрасну. Так и ушла в слезах и пропала в озере.