Преимущество такой схемы действий состоит в том, что она не предполагает законодательной волокиты. Местному совету потребуются лишь подтверждённое законом право вызывать к себе гражданина и защита от судебных исков, связанных с диффамацией[34]. Какие возможны тут возражения? Наверное, кто-то скажет: такие люди всё равно откажутся идти в армию. На это останется лишь один ответ: столь бесчестный человек всё равно не стал бы хорошим солдатом.

Должен извиниться, сэр, за длинное письмо, но мне кажется, что вопрос этот очень важен и сопряжён с опасностью. Неразумный подход к его решению может иметь серьёзнейшие последствия. Впутываемые сюда экономические аргументы не кажутся мне убедительными, ибо основная масса призывников уже подписала контракты; условия последних мы нарушить не вправе, так что снижение зарплаты коснулось бы только новых рекрутов. Остаётся надеяться, что компромисс (мной ли предложенный, или другой, более удачный) будет найден, и мы сможем самым эффективным образом использовать боевой потенциал наших людей, позволив каждому исполнить свой долг без всякого принуждения. Последнее всегда было чуждо нашему обществу и породить в нём может лишь самые опасные настроения.

Артур Конан-Дойль

21 августа, 1915 года

«Таймс»

15 октября 1915 г.

Сэр! Убеждён, что пришло время дать решительный ответ на злодеяния немецких цеппелинов. Думаю, сделать это будет нетрудно. Разместив на востоке Франции небольшую эскадрилью скоростных самолётов и заявив от лица правительства, что с этих пор каждый немецкий рейд на незащищённые города Великобритании будет автоматически и безжалостно караться тремя аналогичными налётами на города Германии, мы приведём немцев в чувство немедленно. Понимаю, наши лётчики сочтут такую работу грязной, но им следует помнить, что жертвами подобных актов стали многие наши женщины и дети. Мы долго терпели, но теперь ничто, кроме актов возмездия, не оградит наших граждан от варварских бесчинств.

Искренне Ваш

Артур Конан-Дойль

Отель «Метрополь», 14 октября

«Таймс»

18 октября 1915 г.

Милостивый государь!

Немного найдётся людей, чьё мнение я бы уважал больше, чем мнение сэра Эдварда Кларка. Более того, в отвлечённом споре такого рода я был бы готов признать его правоту, на что косвенно указал в первом письме, заметив, что наши лётчики пошли бы на подобное задание с отвращением. Но мы живём в такое время, когда сохранить руки чистыми можно лишь за счёт чужих страданий. То же можно сказать и об отравляющем газе: сам по себе этот способ ведения войны отвратителен, но отказаться от него мы не можем просто потому, что враг продолжает травить им наших людей на фронте. Если, превратив в руины несколько германских городов, мы сможем спасти жизни наших сограждан, такая мера, на мой взгляд, будет совершенно оправданна. Думаю, те, кто называют и эту акцию «массовым убийством мирного населения», занимаются демагогией: речь идёт о мести за уже совершённые массовые убийства и предотвращении подобных преступлений в дальнейшем. Мы ведь без возражений позволили французским лётчикам бомбить Карлсруэ и Штутгарт, причём во втором случае было официально заявлено, что это — ответ на бомбардировку беззащитных городов Франции и Британии. Налёт, последовавший сразу же за первым немецким рейдом на Лондон, и был воспринят как реакция на совершённое варварское преступление. Да, это работа, мягко говоря, грязная (хоть и необходимая), но остаёмся ли мы чище, позволяя союзнику выполнять её от нашего имени и при этом объясняя миру, что сами мы, мол, на подобное неспособны, а следовательно, врагу дозволяем и впредь играть жизнями наших сограждан, ничуть не опасаясь за безопасность своих горожан?

Искренне Ваш

Артур Конан-Дойль

Уиндлшем, Кроуборо, Сассекс

«Спектейтор»

13 ноября 1915 г.

Сэр! В настоящее время у нас в стране насчитывается триста тысяч волонтёров, большая часть которых может считаться подготовленными военнослужащими. Генерал О’Мур-Криг, проинспектировав многие из этих подразделений, заявил, что самые опытные отряды по уровню подготовки сравнимы с лучшими частями территориальной армии начала войны. Возникает вопрос о том, как использовать этих бойцов. С одной стороны, государство нуждается в людях. С другой — волонтёры исполнены желания послужить стране. Пришло время выработать тут какой-то практический план.

Следует признать, однако, что эта задача — не из лёгких. Чем ближе знакомишься с проблемой и чем лучше понимаешь, из какого человеческого материала слеплена добровольческая армия, тем яснее понимаешь сопряжённые с этим трудности. Особенность армии волонтёров состоит в том, что, призвав её к действию одномоментно, мы нанесём жесточайший удар по промышленности страны. Ничто, кроме крайней необходимости (например, неприятельского вторжения) не может оправдать подобную меру. Пока такой необходимости нет, эти силы можно использовать лишь посменно — так, чтобы подразделения, отслужившие определённый период времени, уступали место другим.

Где могут служить волонтёры? Обычно говорят: на охранных объектах, в лагерях для военнопленных, на железнодорожных станциях и так далее. Но задачи такого рода уже выполняют служащие Национального резерва, люди также немолодые. Кроме того, рассеяв волонтёров по всей стране, мы не сможем превратить их в эффективные боевые подразделения. Единственный выход я вижу в создании централизованного лагеря, откуда отряды отправлялись бы на задания и куда бы они по выполнении их возвращались. В этом случае волонтёры смогли бы, обслуживая отдельные посты, сохранять эффективность и в качестве квалифицированной армии пехотинцев.

Впрочем, столь значительную военную силу вряд ли стоило создавать лишь для охраны объектов. Подумаем, какие ещё она могла бы выполнять задачи. Мне кажется, для пеших добровольцев трудно подыскать более подходящую работу, чем гарнизонное обслуживание укреплений. Она не потребует от бойца особой подвижности или выносливости, а уж по надёжности и преданности вряд ли кто с волонтёром сравнится. Думается, шестидесяти тысяч пехотинцев будет достаточно, чтобы составить гарнизоны наших главных городов-крепостей: Дувра, Портсмута, Плимута. Организовать снабжение этих отрядов следует исходя из того, что полки будут выходить на службу каждый четвёртый месяц. Убеждён, что собравшись с силами и отказавшись от многих жизненных благ, волонтёр сможет на один месяц из четырёх отлучиться от дома. Поначалу власти будут держать в каждом укреплённом пункте по одному-два полка — пока не убедятся в их боевых качествах. Таким образом, волонтёры смогут сразу же оказать стране немалую помощь.

Уверен, что позже, когда мы увеличим протяжённость наших коммуникационных линий на Континенте, большое подразделение волонтёров сумеет взять на себя и их защиту.

С совершенным почтением

Артур Конан-Дойль

Уиндлшем, Кроуборо, Сассекс

«Таймс»

18 января 1916 г.

Милостивый государь!

В европейских газетах всё чаще появляются достаточно правдоподобные сообщения о том, что германские цеппелины готовятся к ещё более масштабным бомбардировкам Лондона. Вопрос о том, как нам встретить эту угрозу, обретает огромную важность.

Против любой попытки нанести налётчикам поражение непосредственно в небе над Лондоном, мне кажется, следует возражать самым решительным образом. Чем сбить цеппелин, обрушив его вместе с грузом взрывчатки на крыши огромного города, лучше уже вынести бомбардировку. Он ведь может упасть не на безлюдный пустырь, а в густонаселённый район, где станет причиной массовой катастрофы. С другой стороны, цеппелин, поднявшийся в воздух, трудно перехватить или как-то остановить, прежде чем он достигнет цели. Боюсь, придётся признать: мы не способны ни предотвратить их появление здесь, ни рассчитаться с ними после того, как они сделают своё дело.