Итак, что нам теперь делать? Необходимо выпустить официальное (но написанное живым человеческим языком) заявление, заверенное офицерами, ставшими свидетелями и жертвами злодеяний такого рода. Документ нужно перевести на немецкий и сунуть под нос каждому военнопленному, отбывающему срок в Англии: пусть он хотя бы поймёт различие двух культур. В обращении с заключёнными немцами мы столь педантично корректны, что когда в самом начале войны я предложил каждую тюрьму снабдить экземпляром «J’accuse»[36], мне всерьёз возразили в том смысле, что международное право запрещает всякие попытки обратить военнопленных в свою веру. И это происходило в те самые дни, когда Кэйзмент и немцы пытались голодной пыткой заставить ирландских военнопленных выступить против Британии в составе германской армии!

Текст заявления необходимо зачитать по радио в наших оружейных цехах и в казармах. Работники военной промышленности терпят массу мелких лишений, нервы их на пределе. Лишь возбудив сильные первобытные чувства, можно морально поддержать их в труде.

Давайте проиллюстрируем эту и подобные ей истории и в каждом магазине вывесим этот фотографический репортаж. Распространим его в тех районах Ирландии, что контролируются партией Шинн Фейн, в пацифистских гнёздах Англии и Шотландии. Ирландец всегда отличался благородством натуры, и я никогда не поверю, что безумнейший из шиннфейновцев способен опуститься до уровня пруссаков и турок, коих полагает своими союзниками. Пусть же взгляд его отдохнёт на фотоснимках, показывающих истинные дела его друзей; может быть, после этого он осознает, наконец, на какой почве стоит и чью сторону принял в войне за свободу, развернувшейся на планете. Скотская сущность германской породы, по меньшей мере, даёт нам право применить действенное оружие, которое на нынешней стадии войны пришлось бы весьма кстати. Давайте разберём факт за фактом, опишем их кроваво-красными буквами. Оставив в покое единый английский Юг, в проповедях не нуждающийся, развернём пропаганду везде, где заметны следы вражеских интриг — на Тайне и Клайде, в Центральной Англии, но более всего в Ирландии и франкоязычной Канаде. Не станем обращать внимание на пошлых епископов, угрюмых настоятелей и прочих высоколобых господ, выступающих против актов возмездия и проявления воинственности как таковой. Мы должны победить, а сделать это сможем, лишь поддержав в наших людях боевой дух и решимость.

С совершенным почтением

Артур Конан-Дойль

Уиндлшем, Кроуборо, Сассекс

«Таймс»

31 декабря 1917 г.

Милостивый государь!

Я с величайшим уважением отношусь к епископу Винчестерскому, но утверждение о том, что ненавидеть следует грех, но не самого грешника, уводит его в такую область метафизики, которая — по крайней мере, для меня — к реальной жизни не имеет ни малейшего отношения. Когда я слышу о том, что немец пинает раненого британского солдата, объектом моей ненависти становится немец, а не пинок. Ненависть к этому человеку, желание покарать его и сообщников — вот что поддерживает меня в борьбе. Утверждаю, что подобные чувства, действуя точно так же на любого британца, являют собой мощную силу, которая в полной мере нами всё ещё не используется — просто из-за неумения факты подавать так, чтобы их смысл доходил до народа.

Епископ использует затасканный аргумент: мол, раз мы осуждаем поведение немцев, значит, не должны брать с них пример. То же говорилось и по поводу использования отравляющих газов; сегодня ясно, что оппоненты, воспреобладай их взгляды тогда, крайне ослабили бы нашу военную мощь. И в отношении ударов возмездия с воздуха произносились те же слова. Крайне безответственно осудив таковые, епископы мешали действиям наших военных до тех пор, пока само развитие событий не показало, что нападение — лучшая форма защиты. Но сегодня мы снова слышим тот же аргумент! Ответ на него ясен: да, первым использовать подобные средства нельзя, но раз уж враг их принял на вооружение и извлёк из них военную пользу, необходимо либо последовать его примеру, либо смириться с поражением в борьбе за прогресс и свободу.

Пусть грех ляжет на тех, кто вынуждает нас согрешить. Если мы будем вести эту войну, руководствуясь Христовыми заповедями, толку не будет. Подставь мы, следуя известной рекомендации, вырванной из контекста, «вторую щёку», империя Гогенцоллернов уже распростёрлась бы по Европе и вместо Христова учения здесь проповедовали бы ницшеанство.

В сотнях писем люди спрашивают меня, какие шаги я бы советовал предпринять. Да самые простые. Я не верю в силу памфлета, ибо тот, кто находится во власти предрассудков, не станет открывать книгу. Я верю в действенность плаката и фотографии, не увидеть которые невозможно. Мне кажется, нужно простым человеческим языком сформулировать очень краткое, ясное обращение и поместить его в обрамлении фотографий, иллюстрирующих злодеяния вроде того, о котором я только что рассказал. В фактическом материале нет недостатка. Тон обращения должен меняться в зависимости от аудитории, к которой оно адресовано. Рабочим военных заводов нужно сказать, что сограждане знают об их тяжёлом труде и сочувствуют тем тяготам, неудобствам и раздражению, что они испытывают. Внимание рабочего следует привлечь к испытаниям, выпавшим на долю других; к монтажу, наглядно показывающему, против какого зла борется он на своём рабочем месте. Подобное обращение можно адресовать и угольщикам. В обращении к ирландцам мы должны воззвать к благородству нации, привести высказывания кардинала Мерсье, фотографически проиллюстрировать всё, что пришлось вынести бельгийским священникам. В общем, каждому нужно показать проблему под понятным ему углом зрения. Конечно же, ныне действующие комиссии по военной стратегии и пропаганде вполне на это способны. Сколько раз уже мне предлагали финансовую поддержку с тем, чтобы я провёл это мероприятие в частном порядке. Но только официальные власти могут организовать и развернуть дело, в котором вопрос о распространении печатной продукции выходит на первый план. Так что, думаю, решение этой задачи следует оставить в их ведении, и очень надеюсь, что из всего этого выйдет толк уже в ближайшее время.

Искренне Ваш

Артур Конан-Дойль

Уиндлшем, Кроуборо, Сассекс

«Таймс»

16 января 1918 г.

Сэр! Настоятель Манчестерский употребляет выражения «неутолимая ненависть» и «непоколебимая решимость» так, словно они являются взаимоисключающими. Я же всё это время только и пытался доказать, что «ненависть» или (если кому-то так покажется благозвучнее) «праведный гнев» — есть то самое средство, которым «непоколебимая решимость» может быть достигнута; во всяком случае, в этом смысле я только и призываю её использовать. Слабые эмоции способны обеспечить и результат половинчатый. Узрев воочию, какие злодеяния совершались против наших людей, рабочие исполнились бы именно этим чувством (неважно, как мы его назовём) и работать бы стали с удвоенной энергией. Поскольку увидеть случившееся своими глазами они не в состоянии, информацию следует донести до них всеми возможными средствами, устными или художественными. Не понимаю, как вообще получается, что почтеннейшие священнослужители из кожи вон лезут, чтобы укорить меня за настроения, которые они называют (неважно, правильно или нет) «антигерманскими», и при этом не находят слов, чтобы вынести общественное порицание тем из своих коллег, которые публичными заявлениями способствовали подавлению нашего боевого духа и препятствовали принятию важных военных решений.

Искренне Ваш

Артур Конан-Дойль

Уиндлшем, Кроуборо, Сассекс

14 января

«Сассекс дэйли ньюс»