— Что?! Кто ты такая, чтобы за него решать? Это его дело, а не твоё. И вообще, неприлично знатной сеньорите так откровенно себя выпячивать. Смотри, у тебя сейчас грудь вывалится из корсажа. Об этом узнают многие, церковь первая, посмотрим, что скажут твоему отцу о твоём поведении. У вас итак всё не очень хорошо в семье, а будет ещё хуже, не так?

— М-м-м, Мерседес, а я и не знала, что ты выросла в такую стерву. Эрнандо, ты слышишь?! Видишь, кого ты раньше любил!.. Она ведёт себя, как торговка на базаре! Слава Деве Марии, он давно уже разлюбил тебя, Мерси-и-и.

— Что?! Это не твоё дело, кто кого разлюбил! Как разлюбил, так и полюбит обратно, — в запале проорала Мерседес, а мне захотелось быть отсюда подальше. Но сбежать возможности у меня не было потому как дворянин, а вмешиваться — было себе дороже.

А в это время на крики стали оборачиваться редкие студенты, гуляющие в парке. Не найдя ничего лучшего, я просто закрыл орущую Мерседес собою со стороны здания, чтобы хотя бы оттуда не было видно девичьих разборок. Заодно я мог всегда вмешаться в эту перепалку и заранее стал готовить контрзаклинание, собирая отовсюду воду.

За себя я не беспокоился. Мой защитный амулет спасёт меня, а заряжать я его умею. А вот девушки в процессе перепалки могли нанести друг другу увечья, и тут меня осенила простая до безобразия мысль. А почему мне не поставить «купол тишины»? Пусть смотрят, но ничего не видят и не слышат. Девушки всё же драться не будут, а орать они точно не перестанут.

Нужное заклинание я нашёл в своей памяти, но оно требовало много магической энергии. Долго я бы его не смог удерживать. Надеюсь, девушки быстро поругаются и разойдутся. Энергия скользнула по моим пальцам, осветив их на миг, и зажгла мерцающие стенки купола. Соединившись со всех сторон, они стали полупрозрачной стеною и сошлись в верху в одной точке, закрыв всех нас троих.

Со стороны окружающим была видна только разноцветная плёнка мыльного пузыря, а за ней смутные фигуры. Никаких звуков оттуда не прорывалось, и никто не слышал, что там творилось.

Мариз де Брийон решила к вечеру прогуляться в академическом парке и заодно поразмышлять над своим новым артефактом. Она спокойно, не торопясь, вышла из своей комнаты и, пройдя по коридору, которому шныряли студиозы, вышла из академии.

На неё тут же пахнуло прохладой. Воздух с каждым днём теплел, предвещая скорую весну, а с ней и лето. Мариз прошлась вдоль стены и направилась в самый центр парка, как вдруг её внимание привлёк переливающийся пузырь.

«Что это?» — сама себе задала она вопрос и поспешила к нему. Недалеко от пузыря стояли студиозы и что-то громко обсуждали. А в самом пузыре видны были только три фигуры, к тому же весьма неясные. Кто это был — непонятно, но две фигуры были очевидно женскими, а одна мужскою. И вообще: данное заклинание было довольно редким и использовалось совсем нечасто.

— Сеньоры и сеньориты, что происходит? — обратилась Мариз к кучке студентов, — На что вы смотрите и кто там?

— Там ругаются Элеонора де Тораль и Мерседес де Сильва, — пояснил один из студентов.

— А третий кто?

— Это Эрнандо Гарсия, вроде, — пояснила уже одна из студенток.

— А он то, что там делает?

Все только пожали плечами.

— Так, а что за купол там установлен?

— Не знаем.

— Понятно, а теперь отойдите и дайте подойти своему декану, чтобы он сам со всем разобрался, — и Мариз решительно пошла к троице.

***

— С чего это ты взяла, Мерседес, что он тебя снова полюбит? Ты же стерва! А у меня есть от него подарок для помолвки.

— Что ты врёшь, глупая девица! Откуда у ТЕБЯ подарок от Эрнандо? За что, собственно, и когда он успел сделать тебе его? Ты лжёшь, как и вся ваша святая семейка. Или ты уже стала оказывать некие интимные услуги за деньги?!

— Что-о-о? Ах ты ж низкородная шавка! Я тебе сейчас покажу!

Элеонора де Тораль с победной улыбкой на лице полезла в небольшую сумочку, что была у неё с собой, и торжественно вынула из неё маленькую золотую шкатулку, всю усыпанную жемчугом.

— Вот, смотри! Это от Эрнандо.

Мы с Мерседес уставились одновременно на этот подарок. Я-то знал, кому я дарил шкатулку. А вот Мерседес — нет. Дальнейшее развитие событий я предсказать не мог и, грубо говоря, просто получил по морде.

Мерседес, не говоря ни слова, развернулась и влепила мне смачную пощёчину — даже дёрнуться не успел. Больно не было, можно сказать, что кроме лёгкого морального ущерба и чуть красной полосы на щеке ничего и не было. Я не понимал, чем мне ответить. Был бы это идальго, вызвал бы его на дуэль.

А что делают благородные девицы, когда оскорбляют друг друга, я не знал.

— Я ничего не дарил ей, подарок предназначен её отцу, который вручал мне титул, — вырвалось у меня.

— Ага, я же говорила, ты врёшь! — Мерседес повернулась к ней.

— Я?! Это твой новоиспечённый граф врёт! Гарсия меня взасос целовал недавно, предлагал свою любовь! И к тому же теперь он должен защитить мою честь, раз ты оскорбила меня в его присутствии.

— Что?! — я потерял дар речи. Мерседес достаточно было одного взгляда на меня, чтобы поверить, что это ложь.

— Опять ваши де Торальские штучки! Эрнандо мне подарил подарок, а не тебе. Я не хотела его показывать, но тебе покажу, как только заберу его у ювелира. И это не твоя жалкая шкатулка, в которую поместятся только твои губы! Это полноценное ожерелье, что украсит мои шею и грудь. А она больше, чем у тебя, — напоследок Мерседес уколола соперницу.

— Фи, как низко, — скривилась Элеонора. — Ты же виконтесса! Как тебя воспитывал твой отец? Я не буду дальше с тобой разговаривать, выселяйся из моей комнаты! Выселяйся куда хочешь, например, к своему кавалеру. Раз уж вы помолвлены, то можно и не стесняться. У вас же всё решено, тогда зачем формальности? Никто не будет демонстрировать простынь…

— Ах ты ж… Элеонора. Я за себя сама решу, где мне спать и с кем. Поняла, дешёвка?! Ты дешёвка и…

Тут я не выдержал и положил руку на плечо Мерседес, пока она не наговорила глупостей.

— Фу, так мы ещё и до оскорблений дошли, и всё это в присутствии идальго?! До чего же ты докатилась, подруга? Я ухожу, пропустите меня. А вас, идальго, я привлеку к суду, если вы не защитите мою честь.

И только сейчас она обнаружила, что все мы находимся под куполом.

— А? Что это?

В это время, очнувшись от увиденного, я заметил возле купола Мариз и, судя по её мимике, та ругалась последними словами, бомбардируя купол различными заклинаниями. Тут я ощутил, что силы-то на исходе и снял купол. Мне нужна была всего лишь минута, чтобы продержаться до окончания разговора.

— Ты, Элеонора, можешь говорить что угодно, никто кроме нас с Мерседес ничего не слышал и твои слова будут ложью, чтобы ты не сказала суду. А и я, и Мерседес, — тут я взглянул на девушку, и та подтвердила кивком, что так и будет, — Мы скажем, что ты нас оскорбляла, а не наоборот. Два голоса против одного. Тебе не поверят, графиня.

В это время купол рухнул, де Тораль тут же побежала к зданию и вскоре исчезла, а Мерседес победно смотрела ей вслед, уперев маленькие кулачки в бока.

Декан специалитета с удивлением обнаружила, что никаким способом не может проникнуть за купол, что было довольно странным, если не сказать больше.

Сначала она пыталась в него проникнуть общедоступными способами, но купол держался. Словно упругая стенка из резины, он ничего не пропускал внутрь, лишь дрожа и прогибаясь от прилагаемых усилий.

Мариз уже было хотела взять и пробить его боевым заклинанием, когда он неожиданно дрогнул и распался, выпустив из заточения Элеонору де Тораль. Девушка опрометью выбежала из-под купола и бросилась в направлении академии. А Гарсия, а это был он, и де Сильва безучастно остались стоять на месте.

— Что здесь происходит? — насупив брови, спросила Мариз.

— Небольшой неприятный разговор, — ответил Гарсия.