Проблема в том, что, если он увидит меня, потом может кому-то рассказать. В случае остальных — я всё проделал, находясь на расстоянии.

Да и, если прямо говорить, этот день выжал меня настолько, что тупо не осталось сил. Ни на что.

— Так, — сказал я. — И что? Мы просто остановимся?

— Курт, ты себя видел? В зеркало посмотри, если нет. Ты серый, у тебя уже три раза кровь носом шла, постоянно морщишься от головной боли, — с нешуточным беспокойством сказала Соня. — Остальным поможем позже. Проживут как-нибудь день-два без нас.

Люди — удивительные существа. В начале этого дела Соня пылала решимостью всех спасти. А когда мы прошлись по половине списка, её жажда справедливости и отмщения была частично удовлетворена и на передний план вышли другие чувства. Беспокойство за меня и банальная человеческая усталость.

— Тогда поехали, — согласился я. — Ты домой?

— Я…

Этот вопрос вызвал цунами в её голове и сердце. Но к тому моменту я был настолько уставшим, что едва улавливал мелькающие мысли и образы.

— Мне страшно, — сказала Соня тихо.

— И?

Да-да. В тот момент я не только устал, но ещё и сказочно, феерично затупил.

— Не знаю, как буду спать одна, — ещё тише сказала Соня.

Одна. Бум-бум-бум. В голове бил колокол, и я больше походил на труп, чем на живого человека, но её слова были как ушат холодной воды.

— Можешь переночевать у меня, — ответил я, сглотнув. — Готов отдать тебе свою кровать, а сам на полу переночую. Ты видела это роскошное ложе, от такого трудно отказаться.

— Ты прав, — рассмеялась Соня. — Как от такого отказаться?

Я породил столько проблем, готов был умереть, чтобы спасти сестру, но ни разу не задумался о том, как будет выглядеть возвращение домой с триумфом.

Пока о триумфе говорить было рано. Но важная цель — возвращение таланта — была достигнута. Казалось, чего уж проще. Подойди к сестре и сделай то, в чём успел хорошо натренироваться. Будь я чуть глупее, так бы и поступил. Случай Али не был стандартным. Там поработал кто-то другой, и неизвестно, что произойдет, когда я верну талант. Это первая причина для осторожности. Вторая — моё состояние.

Поглощение силы, постоянный риск, чрезмерно частое применение способностей — это довело меня до состояния, когда примитивное прощупывание дома, чтобы незаметно привести Соню, вызвало настолько сильную вспышку боли, что я чуть не рухнул.

Так что это не я девушку привёл. А она меня втащила. Приехали мы ближе к двенадцати ночи, оставили машину за пару улиц и дальше шли пешком.

— Отец уснул в гостиной, — пробормотал я, тихо открывая дверь ключом. — Сестра спит у себя.

— Никаких посиделок допоздна?

— Такая уж мы семья.

— Скучная? — пошутила Соня, которая в этот момент испытывала сильнейшее в жизни смущение.

Я бы посмеялся, будь на это силы.

До комнаты дошли, не привлекая ничьего внимания. Это было само по себе чудо. Не то, что дошли, а то, что дома ничего не случилось.

Неужели мои испытания закончились? — мелькнула глупая, наивная мысль.

С того раза, как Соня побывала у меня в гостях, в комнате ничего не изменилось.

— Ну… — протянул я. — Чувствуй себя как дома. Есть хочешь?

— Хочу, — призналась девушка. — Но, если что, потерплю.

— Я и сам хочу, поэтому не надо терпеть. Главное, не разбудить отца. Посидишь здесь?

— Мне бы ещё в душ… — Соня опустила глаза, а меня бросило в жар.

Я не был идиотом. И, видимо, тело шестнадцатилетнего парня настолько заряжено гормонами, что фривольные мысли пробивались через всю усталость.

— Сейчас придумаю что-нибудь, — пообещал я и пошёл вниз.

Пока разбирался с поздним ужином, проснулся отец.

— Курт? — позвал он. — Это ты?

— Как видишь, пап. Опять уснул в гостиной?

— Ага, — стушевался отец. — Всё в порядке?

— Да. Перекушу и спать пойду. Тебе бы тоже не помешало выспаться. Завтра на работу.

Я не вмешивался в его поток мыслей, но и без этого, зная отца, несложно было на него повлиять.

— Ты прав, ты прав… — покивал он. — На ночь есть вредно.

— Не есть ещё хуже, пап, — протянул я с тщательно рассчитанной долей сарказма.

Пусть отец беспокоится о питании сына, а не о том, что у него болезненный вид, он поздно приходит ночью и непонятно себя ведёт. А ещё о том, что из его комнаты могут доноситься странные звуки.

Я выдохнул, когда отец ушёл. Постепенно мне становилось лучше, в голове прояснялось. Отчасти потому, что я повторно закинулся обезболивающими. Как бы не убить себе организм такими методами, но это последнее, о чем стоит беспокоиться сейчас.

В холодильнике обнаружил готовую еду. Как мог, сделал из того, что было, нечто нормальное. Не бутербродами же Соню кормить.

— Ого, — воскликнула она, когда увидела, что в тарелках, которые я принёс. — Ты запомнил про пасту.

— Я бы приготовил лучше, но не хотел шуметь.

— Да и так сойдет, — Соня отобрала у меня тарелку, подошла к окну и села прямо на пол, поджав ноги. — Что? — спросила она, заметив мой взгляд. — Я часто ем у окна.

Я сел рядом и какое-то время мы молча ели. Не спеша, оттягивая тот момент, когда не останется поводов держаться друг от друга на расстоянии.

Первым закончил я. Встав, поставил тарелку на стол, а сам взялся менять постельное белье. Соня наблюдала за этим молча. Вокруг неё расплывалась красно-розовое облако. Постелил я и себе. Как и обещал, на полу.

— Ты хотела в душ, — сказал я, когда Соня закончила есть.

— Было бы неплохо. Ещё бы вещи постирать, но обойдемся без этого.

— Я могу включить машинку. Главное, достать их до того, как все проснутся.

— Давай не будем рисковать. Как-нибудь переживу.

— Идем.

Я взял Соню за руку, и мы дошли до ванной.

— Ты со мной? — спросила она.

— Эм… Я…

— У тебя же есть занавеска? Посидишь со мной?

Соня прикалывалась. Она знала, что вопрос прозвучит двояко и хотела увидеть мою реакцию. Это было верхним слоем её чувств — дерзость и озорство. За которым скрывался страх остаться одной хотя бы на секунду после всего, что с нами произошло за день.

— Конечно, — нашёлся я с ответом.

В этот момент Соня думала о миллиарде вещей разом. Ругая себя за это, она в то же время надеялась, что хаотичный поток, в котором невозможно разобраться, станет помехой и для Курта.

Он был слишком хорошим. Или просто видел сонм чувств девушки и опасался давить. Соня и сама не могла знать, чего хочет. Зайдя в ванну, Курт отвернулся, а она разделась и залезла под душ. Парень сел на пол и облокотился на стену.

Соне же хотелось, чтобы он залез к ней и обнял. Без лишних слов, просто взял и сделал это. Что будет дальше — она понятия не имела. В теории имела, просмотренные фильмы и разговоры с другими девчонками давали общее представление, но… Но разговоры — это разговоры, а живой парень, который заходит к тебе в душ, и вы оба голые — совсем другое. Соня надеялась, что им двоим хватит ума разобраться.

В то же время она себя ненавидела за все эти мысли и, чего уж, желания. Как можно хотеть близости после того, что они натворили? Убили человека. Ограбили логово суперзлодеев. Соня не была дурой и понимала, что после этого её жизнь недорого стоит. Неожиданно для себя девушка осознала, что нет гарантий, что она доживет до конца недели. Курт, может, и выберется со своими способностями, а вот она легко может стать разменной монетой.

Это пугало. До одури.

Пугало и освобождало. Соня для себя решила, что раз так, то бояться нет смысла и надо взять от жизни всё. И раз уж они с Куртом могут друг друга любить…

Не выдержав, Соня отодвинула занавеску и увидела парня, который опустил голову на грудь. Его руки расслабились, как и лицо.

Он спал.

Не выдержав, Соня нервно хохотнула, подумав, что стоит здесь, голая, под струями воды, возбужденная и напуганная, а он… отключился.