Я прошёл на кухню и сделал проклятому гостю кофе.

— Никогда не понимал, как старик пьёт эту бурду.

— Почему ты его не убил?

— Зачем? — удивился мужчина.

Эмоции на его лице искажали страшные шрамы. Вместо глаз — темные провалы. Ещё и на переносице уродливая, грубая полоса.

— Он же охотится на тебя.

— Так это и забавно. Наблюдать за тем, как далеко старик готов зайти. Знаешь, кто убил тех двоих?

— Кто же? — спросил я, заранее зная, что он скажет.

— Ты ведь догадался. Я всегда уважал старика за его непоколебимые принципы. Он человек старой закалки. Такие сейчас если и встречаются, то крайне редко. Словно отлитый из стали. Тем интереснее было увидеть, как он сломался и изменил своим принципам. Тебе стоит его опасаться, Курт. После того как он сожрал тех двоих неудачников.

— Он всегда казался мне безумным стариком.

— Как думаешь, — Еретик не обратил внимания на мои слова, продолжая отпивать маленькими глотками кофе, который он не любил. — Что важнее: придерживаться своих принципов до самого конца и проиграть или ради цели отбросить их и получить шанс победить? Впрочем, ты слишком юн, чтобы что-то в этом понимать. А я слишком далеко зашёл, чтобы у меня были друзья, с которыми можно разделить интеллектуальную беседу.

— Ты хотел поговорить. О жизни?

— Да нет, всё о том же. Убей Ату.

— Я недавно встретился с её тенью. Сомневаюсь, что оригинал мне по силам.

— Сейчас — конечно, нет. Но до того, как вы встретитесь, пройдет достаточно времени. Ты, главное, не стой на месте. Продолжай в том же духе и успеешь набрать достаточно силы, чтобы Ата подавилась тобой.

— Зачем это всё? Я видел твою силу. Прикажи и не трать время на уговоры.

Я стоял на своей кухне напряженный. Совсем рядом, за стеной, находился мой отец, что застыл в коридоре по пути в туалет на первом этаже. Мне хотелось выстрелить в Еретика, схватить нож и порезать его, избить до смерти — сделать что угодно, чтобы он убрался из моей жизни раз и навсегда.

— Трудно иметь дело с необразованными людьми, — качнул Еретик головой. — Давай я тебе кое-что покажу. Ударь себя по лицу.

Ладонь против моей воли устремилась наверх, и я ударил себя по лицу.

— Ещё раз.

Второй удар. На этот раз левой рукой.

— И ещё.

Я напрягся, рука замедлилась, но удар всё равно произошёл.

— Повтори.

Напрягшись изо всех сил, я несколько секунд боролся, но не справился.

— Ещё.

Зарычав, я ударил своей силой по Еретику, но та, как вода, упавшая на песок, исчезла бесследно. На этот раз удар ладонью был куда больнее.

— Не расстраивай меня.

Сосредоточившись, я направил все силы, чтобы остановить руку. Та замерла в считанных сантиметрах от кожи. Рука тряслась, а мышцы заныли от противоречивых команд.

Еретик замолчал, продолжая попивать кофе. А я боролся, чувствуя напряжение сильнее, чем при борьбе с тенью Аты.

— Чуть больше двух минут, — сказал Еретик, когда я смог опустить руку, тяжело дыша. — Столько тебе понадобилось, чтобы сбросить простое внушение.

Дернув за ручку шкафчика, открыл его и схватил нож.

— Не так быстро, — усмехнулся Еретик.

Нож замер в моей руке и пошёл к лицу, к глазу.

На этот раз сбросить внушение получилось быстрее. До того как я частично лишился зрения.

— А теперь пойти и ударь ножом своего отца.

Я не поверил в то, что услышал. Слова дошли до меня с опозданием, когда я сделал пару шагов.

— Вспори ему брюхо, чтобы умер медленно, — добавил он, когда я прошёл мимо. — Потом поднимись к сестре. Перережь ей горло. Как закончишь, иди к своей девчонке. Я отпущу её, и она будет видеть, как ты её убиваешь.

— Нет! — закричал я.

Ноги сами несли меня к отцу.

Нет. Нет. Нет!

Нужно сконцентрироваться. Заблокировать хотя бы одну ногу. Это была дельная мысль, которую я тут же обратил в дело. Обрушил свою силу на себя же. Отдал один-единственный приказ.

Рука с ножом описала круг и полетела прямо в Еретика. Тот успел её перехватить. Легким движением, едва уловимым.

— А ты хорош, — признал он. — Молниеносно нашёл решение. Но урок-то был в другом. Иди.

До отца я так и не дошёл. Понял уже, что нужно делать. Перехватил контроль над одной ногой и упал на пол. Начал ползти, но ударил по руке и остановился. Прошло ещё несколько минут, и я полностью вернул контроль над телом.

Подняв нож, который выпал при падении, хотел было замахнуться на Еретика, но что-то не позволило.

— Садись уже. Понял, что я хотел сказать?

— Внушениям можно противиться.

Этот человек был в сотни раз сильнее меня. Я послушно обогнул его и уселся на стул напротив. Нож положил рядом. Если представится шанс, не упущу его.

— Какая ярость, — поцокал довольно Еретик. — Ты мне нравишься, Курт. Поэтому буду добр и расскажу кое-что. Как ты видел только что, простое внушение можно обойти. А не простое другой сильный повелитель заметит. В этом и проблема. Поэтому мне и нужно добровольное сотрудничество. Чем сильнее будешь становиться, тем сложнее незаметно подчинить тебя. Пока ты слаб, ничего не получится, поэтому ситуация патовая.

Я не верил ни единому ему слову. При виде этого человека меня в дрожь бросало. Какая тут вера.

— Хорошо, что есть и другие способы замотивировать человека, — едва заметно усмехнулся он. — Например, не уезжать из города и довести дело до конца.

Я невольно сглотнул. Еретик прямо говорил, что не отпустит меня.

— Доверие — такая редкая вещь в жизни повелителей. Меня расстроило, что, узнав, кто убил твою мать, ты до сих пор не разобрался со своими воспоминаниями.

Живые важнее мертвых. Вот и вся причина.

— Исправь это недоразумение поскорее, и мне не придётся создавать дополнительные стимулы.

Намёк был понятен без всяких слов. В следующий раз внушение будет сильнее, и я перережу близких быстрее, чем успею опомниться.

— Это всё? — спросил я.

— Осталось не так много времени. Поспеши.

— До чего?

— До игр. Ты должен на них победить, тогда попадешь на аудиенцию к Ате, — сказал Еретик с насмешкой.

— Что в этом смешного?

— То, что, когда обрел силу, ты подумал, что увидел реальный мир. Недавно ты понял, что это было обманом и реальный мир куда сложнее. Но чуть позже ты узнаешь, что снова ошибался, — Еретик рассмеялся.

— В чём же?

— Узнаешь на играх. Победи, Курт. Не разочаруй меня. А то дракон может и вернуться.

Сказав это, Еретик встал и, не прощаясь, ушёл.

Как же я ненавидел эту тварь.

После ухода Еретика обдумать разговор я не успел. Стоявшая рядом сестра очнулся и дернулась, увидев меня.

— Как ты здесь оказался? — возмущенно-удивленно воскликнула она.

— Подошёл, — невозмутимо ответил я, уводя её мысли в сторону. — Думал, может, помочь завтрак приготовить, но вижу, ты и сама справляешься.

— От помощи не откажусь, — растерянно ответила она и передернулась.

От стояния в одной позе её мышцы затекли, и она не могла понять, как это произошло.

— Курт? — на кухню заглянул отец. — Уже проснулся? Ты бы оделся.

Вниз я сбежал в одних наспех натянутых штанах.

— Да, сейчас поднимусь наверх.

Сверху уже полыхало удивлением Сони, которая целовалась с парнем, а тот исчез. Быстро поднявшись, открыл дверь и посмотрел на девушку. Та сидела, обнаженная, натянув одеяло до груди, и смотрела на меня.

— Курт?

— Всё в порядке.

— Ты ещё и телепортироваться умеешь? Не вовремя же поцелуев!

— В гости заходил повелитель. Это он превратил всех, кроме меня, в статуи. Я тебе всё объясню, посиди пока здесь, надо отца с сестрой успокоить.

И проследить, чтобы они сброшенный в подвал труп не увидели.

— А-а… — протянула опешившая Соня, но у меня не было времени вдаваться в подробности. Натянув футболку, побежал вниз.