Вдовствующая герцогиня, она же принцесса, торжественно выплыла из комнаты. В конце концов, зеркала врать еще не научились. Она действительно всё еще красива. Почти ослепительна. И до ухищрений северных кокеток, подшивающих рюши под лиф и юбки, дело еще не дошло. К счастью.

И не дойдет. Если заставить себя меньше страдать о том, что всё равно сейчас не изменить.

Коридоры, коридоры, коридоры. Много места, мало света, мало хозяев, много слуг. Мало улыбок, много тоски.

Мрак, факелы и свечи. Хуже — только в северных замках.

Нет. Лучше. Если они — твой родной дом, а не узилище. Если там тебя любят.

Столовая — почти так же мрачна, как всё прочее. Как вчера, позавчера и до приезда Кармэн.

Пожалуй, ярче всего здесь — платье гостьи. Алое — как в прежние времена. И даже сшито — дома. Всё еще. И даже не слишком еще велико. Не до безобразия.

А что в особняке графа Валентайна больше всего поражает — так это стол. Размерами. Не считая, разумеется, комнат, количества слуг и самого особняка.

Кармэн всегда любила роскошь. Но теперь даже она оказалась в положении завзятого лакомки, вдруг переевшего конфет. А их суют и суют… И отныне будут совать ежедневно. И попробуй откажись.

К тому же… роскошь должна нести свет и радость. И комнаты лучше убрать любого цвета бархатом. Но не исключительно черным, темно-бордовым, темно-каштановым. И еще более мрачным оттенком фиолетового.

Неужели граф Валентайн настолько любит помпезность и мрак? Но его камзол, хоть и дорогой, совсем прост и скромен.

А значит, к гадалкам не ходи — такая прорва слуг в доме не столько моет-убирает-подает, сколько доносы строчит. В другой дворец. Еще пороскошнее и побогаче. И может — даже в других тонах.

А граф Валентайн и рад бы всю эту толпу тут не видеть. Да кто же его спрашивает? Как и насчет дома и прочего имущества. Не сам он их себе выбирал. И в этих стенах он — почти такой же пленник, как и Кармэн с ее двором.

4

Виктор Вальданэ — наследник Аравинта. И потому должен принять гостеприимство короля, а не королевского брата. Как и тот, от кого Аравинт наследуется.

Кармэн Вальданэ — тоже принцесса, пусть и условная. Но к ней троны не прилагаются. Следовательно — ей положен лишь дом графа Валентайна.

А для ее дам достаточно и монастыря. Где настоятельницей служит дочь упомянутого графа. Та, что послушная и «милейшее создание». Кармэн всегда побаивалась именно таких. Когда в их мягкие лапки вдруг сваливается власть. Или хоть ее крупица.

Итак, бывшая графиня, а ныне — аббатиса Анжелика. Всё предельно ясно. Настолько, что хочется взвыть. Или кого-нибудь пристрелить. А еще лучше — и то, и другое. В любой последовательности.

Ладно, Темный с ними — с послушными и нет дочерьми. Чужими. Таланты самой Кармэн как воспитательницы — еще меньше, чем у графа Валентайна. Судя по чопорности и скромности Виктора и Арабеллы. И слава Творцу!

Другое дело — сам господин хозяин дома. Условный. Достаточно ли еще Кармэн прекрасна, чтобы Виктор, Элен и остальные — жили? А если обнаглеть — то и в одном доме с ней.

Или для этого нужно быть красивой для правящего графского братца? А у него выбор наверняка побогаче. И помоложе.

А еще говорят… поневиннее. Не первой свежести вдову со шлейфом любовников может и не пожелать. Или пожелать не настолько.

— Госпожа, вы сегодня особенно прекрасны. Просто яркая роза.

А вчера была не особенно? Так себе? Как чертополох или куст крапивы?

Или чтобы понравиться герцогам и их братьям — нужно стать серебристо-белой лилией? Цвета чистоты и скромности?

Очередной выход «в свет». То есть трапеза в кругу семьи графа Валентайна. Скучная, как и предыдущие.

Хозяин дома — в том же костюме. Что он носит, когда это стирают?

А вот дуэнья хоть и в черном мешке, но в другом. Тот был свободнее в груди. Не могла же она за ночь настолько располнеть.

Мальчик кажется еще скромнее вчерашнего, гувернер — еще наглее. А хозяйки дома по-прежнему нет. Кармэн на ее месте точно сбежала бы. Из такого-то мрачного склепа.

Хулия лишнего не сболтнет, а самой ее выспрашивать… Незачем давать лишние сведения в другой дворец.

Вышеозначенная Изабелла не появилась и сегодня. А жаль — с нею стало бы повеселее. Или хоть попонятнее.

— В следующий раз я настаиваю сесть рядом с нашей гостьей! — заявила грымза… то есть дуэнья. — Я — почтенная дама и заслуживаю столь же почтенного общества.

Что? Кто здесь почтенный? Что сотворили дорога, Мэнд и ночь в этом склепе с Красоткой Кармэн, что у нее теперь нарисовался респектабельный вид? В компанию к тоске, печали и страху.

— И я совершенно не понимаю, почему должна сидеть в обществе невоспитанной девицы…

Которая здесь не факт что вообще бывает. И потом — кого тут интересно приставили за девицей следить? Господина графа? Гувернера с шалыми глазами? Младшего брата?

— … когда в доме теперь живет знатная дама…

А юная Изабелла, очевидно, крестьянка? Или посудомойка?

— … и мать двоих детей!

А вот про детей лучше бы мегера молчала! Кармэн так старается не думать об Арабелле… Да и о Викторе.

— А сегодня я и вовсе оказалась за одним столом с молодым человеком. А подобное бросает тень на мою репутацию.

Можно подумать, вчера старая грымза сидела на другом месте. Или вообще обедала у себя. За закрытыми дверями.

Кармэн едва сдержала дикий истерический хохот. На такую репутацию бросить тень вообще невозможно.

И как это тетка не сказала: «Рядом с двумя молодыми людьми»? Посчитала бы уж тогда и мальчишку. Вдруг он в его годы тоже уже способен скомпрометировать? Кармэн еще не такого маразма в жизни наслушалась. Особенно от куриц — бестолковых шпионок, приставленных отцом к матери. Следить за нравственностью бывшей жены и не совсем бывшей дочери.

И кстати — о репутации. Мы ведь забыли самого господина графа. А он еще тоже вполне… в соку.

Сумасшедшая дуэнья, сумасшедший Мэнд. И такой же мир.

Кстати, интересно — почему никто не беспокоится о репутации Изабеллы? Получается, обычно место рядом с гувернером занимает она? Или ее всё еще считают ребенком? Настолько?

Когда же этот ужин наконец кончится?

— Чудесная погода, не так ли? — всё с той бесчувственной миной заявил граф.

Если б любезность вдруг проявили стол или вилки, Кармэн удивилась бы меньше.

— Почему бы вам завтра не погулять в саду?

Она еще и достаточно респектабельна, чтобы избежать подозрений в попытках побега? Кстати, действительно — достаточно. Бежать допустимо лишь при непосредственной угрозе жизни или здоровью. Своему или близких.

Причем при первом варианте — еще не факт. Кармэн свое худо-бедно уже пожила. А вот подставить сына или приемных детей…

Некуда им бежать в чужой стране. Нет у них укрытия — ни здесь, ни где еще. Кончилось.

Да, друзья — есть. Но сами в такой же, если не в худшей беде. И далеко отсюда.

Союзники… С этим еще хуже. Насколько же всё плохо с Кармэн Вальданэ, что их у нее нет? Потому что ей нечего им дать. Пока.

— С удовольствием, — мило улыбнулась она графу.

— А я с удовольствием поставлю вам компанию, — резво вцепилась в идею дуэнья.

Очевидно, испугалась не только за свою репутацию.

Кармэн мужественно сдержала зубовный скрежет. Хуже — только компания наглоглазого гувернера. Потому что он шпионит точно.

Хотя и дама — наверняка. Потому что терпят ее здесь с трудом. Но почему-то всё еще терпят.

Впрочем, кто не шпионит на графских врагов, шпионят на него самого.

— Если вас не смутит моя привычка быстро ходить, — выбросила последнюю карту Кармэн. Козырную.

— О, я сама ненавижу жеманных девиц, строящих из себя неженок! — закатила глаза дама. Только вчера едва не рухнувшая в обморок на руки галантного гувернера. — Розги на них нет — выбить лишнюю дурь! Я всегда говорю, что нет ничего полезнее здоровой пешей ходьбы. И чем больше, тем лучше!