Передвигая бельевой шкаф, Ганин неожиданно обнаруживает за ним доселе неизвестную дверь и не может сдержать любопытства, чтобы ее не открыть. Он-то, наивный, думает, там еще одна комната, а оказывается — общий коридор, по которому снуют какие-то некрасивые озабоченные люди. Едва увидев открытую дверь, они со всех ног кидаются туда, грубо отталкивают хозяина, заходят, как себе домой, развязно рассаживаются на креслах и диване. Затем принимаются портить мебель, тушить бычки о полировку, играть в карты, сорить и шуметь. И сколько Ганин ни пытается их выгнать обратно в коридор, все безрезультатно:
— Ты сам пустил…
Так может действительно никого не пускать? Запереть свое гнездышко на два замка, перекрыть воду и газ отключить на всякий пожарный? Увы, тити-мити, как эти уродские ученики любили говорить, шибко нужны, позарез. Никак без них не обойтись. Впрочем, кому они не нужны?!
На Банном переулке, где происходила основная квартирная тусовка тех лет, в засаде постоянно сидел десяток натренированных пауков и паучих, готовых поймать в свои липкие сети и уже не отпускать любого, предлагающего хотя бы клопастый угол с койкой. Все перспективные квартиранты пытались представиться чуть ли не потомками академика Ландау или, на худой конец, русского историка Ключевского, а сами…
А сами так и норовили устроить притон, наговорить на тыщу со своей бедной израильской родней( и сбежать, не оплатив счета) или сделать еще чего плохого — да хотя бы шашлык на балконе готовить( кавказцы), разводить в ванной выдр( новые коммерсанты) или вьетнамскую общагу — семью из восьми студентов, организовать.
Ганин предполагал сдать квартиру настоящему одинокому русскому интеллигенту, такому же настоящему, одинокому и русскому, как и он сам. Ганин хотел видеть в будущем жильце человека достойного и образованного, не какого-нибудь там черного чурку или прощелыгу бестолковую. И чтобы безо всяких детей, без этих сопливых шалунишек( да пальчики им бы всем поотрывать, поганцам). О домашних животных и говорить нечего — даром что биолог, а всех бы этих блохастых хвостатых на живодерню отправил. А иначе нельзя — все загадят, провоняют, погрызут.
Но даже если все первичные признаки устраивают, и тут ведь ошибиться можно, дать маху — в душу-то никому не заглянешь. Так-то оно так, но разве невозможно слегка порыться в мозгу, приоткрыть, образно говоря, черепную коробку? Вполне возможно. В помощь этой трепанации был составлен список из 10 интеллектуальных вопросов по широкому спектру знаний, в которых Ганин чувствовал себя докой( точнее, чувствовал себя докой в кроссвордах, в которых эти вопросы часто встречались). Проходной балл во второй тур равнялся восьми.
Читатель, если хочешь, оцени и ты свой коэффициент интеллектуальности и шансы понравится Ганину. Лично я вряд ли бы въехал в его квартирку.
1. Столица Бенина
2. Что такое гуава
3. Кто написал «Вия»
4. Что мельче атома
5. В какой стране обращаются драхмы
6. Какой пролив разделяет Европу и Африку
7. Самый большой спутник Марса
8. Как расшифровать НАТО
9. Кто такой Шнитке
10. Что такое ямб
Второй тур состоял всего из одного вопроса, правильный ответ на который открывал, даже распахивал настежь, двери Ганинской квартиры:
Является пестик мужским или женским органом
Результаты первых дней тестирования оказались удручающи низкими. Из 15 претендентов наибольшее число баллов, а именно всего-то 5, получил седой профессор, заслуженный изобретатель СССР. Круто поругавшийся со своей стареющей супругой, он подыскивал небольшую жилплощадь, дабы безболезненно переждать ее климаксический гнев. Профессор долго и основательно тужился над вопросником, но больше плюсов выдавить не смог. О всяких же бесквартирных военных и рыночных торговцах и говорить не приходится — в подавляющем большинстве безнадежные круглые нулисты.
И вот уже разочарованный Ганин, которого так и поджимало желание побыстрее отвалить в деревню к Кларке, решился было уменьшить проходной балл, когда к нему подошел щегольского вида молодой человек. Подошел и сказал так:
— Здравствуйте, меня зовут Ерофей. Я хотел снять двухкомнатную квартиру, но теперь передумал и согласен на вашу однокомнатную…
(— ха, согласен… тут уже двадцать человек соглашались, да все мимо…):
— А знаете ли вы, молодой человек, что ищу я в жильцы человека воспитанного и образованного, не тунеядца и не шаромыжника…
— А я и есть образованный, более чем. В университете на первом курсе учусь. Сессию на отлично сдаю, жаль только, зачетку дома оставил…
В доказательство своих слов, Ерофей извлек студак, который не вернул при отчислении, заявив, что он выпал из кармана брюк в унитаз, куда потом и был спущен с дерьмом. Не по злому умыслу, а просто по недосмотру. Так прямо и сказал с дерьмом, заставив поморщиться образованных чистоплюев.
— Тут вот даже один шибко умный профессор долго тужился, и то мимо.
— Подумаешь! У всех этих профессоров мозги давно набекрень. Думают, что гении, а сами живой кошки от дохлой собаки не отличат.
(— молодец, студент! правильно понял их суть):
— Хорошо. Вот вам список вопросов — хотя бы на семь ответите, считайте, зачет сдан! Вот, полюбуйтесь на ключики и — бог в помощь!
Словно приманку, Ганин вытащил связку ключей и не мелодично позвенел ими около уха претендента.
(— отвечу, старый дурак, на все отвечу)
Конечно, Ерофей от рождения отличался изрядной наглостью и самоуверенностью, и причины, как всегда, надо искать в генах, но в данном случае присутствовало и более конкретное объяснение его олимпийскому спокойствию:
Этого типа, в помятом костюме от Большевички, Ерофей приметил уже давно. Тип ходил по пятачку перед переулком со значительным и, одновременно, скучающим видом счастливого обладателя — могу, мол, кое-что предложить, да есть ли среди вас достойные соискатели? И, все таки, он являлся явным лохом — такого провести, как два пальца…
Умудренные соискатели жилья мгновенно вычислили квартиросдатчика и облепили, как голодные мухи бесхозный навоз, а Ерофей благоразумно решил пока не толкаться. Он свое слово чуть позже скажет. Когда, обескураженные своей необразованностью, претенденты стали понуро отходить и тихо материться, Ерофей поинтересовался у одного из отвергнутых:
— Чего сдает?
— Однокомнатная, в центре, недорого, да вот…
— Прописку требует?
— Если бы! Составил список из десяти вопросов, кто на восемь ответит — того и поселит.
(— во черт, как на экзамене…)
Ведомости подделывать здесь не требовалось, а требовалось всего лишь узнать все вопросы и вечером покопаться в энциклопедии. Часть информации досталась хитрецу легко и бесплатно:
— Да идиот он, этот мужик, может и квартиры у него никакой нет, дурака валяет. О столице какого-то Бенина спрашивает, а что это, Бенина?
— Я-то всю жизнь думала, что Шнитке философ, немец, а этот говорит: Неправильно, следующий.
— Да знал я, доподлинно знал, кто написал, ВИЙ, Гоголь, мать его так, но со страху перепутал. Говорю Пушкин, а какой еще Пушкин, Пушкин, тот РУСЛАНА И ЛЮДМИЛУ изобразил, а вот ВИЯ проклятого… — досадливо лепетал маленький нелепый мужичонка в потертой куртке.
— Да не переживай, старина, все равно на другие вопросы ты бы правильно не ответил, кишка тонка — успокаивал его благодарный Ерофей, только что сделавший еще один шаг на пути к заветной цели.
— И вправду, не ответил бы.
Не вся информация досталась Ерофею бесплатно, пришлось немного и раскошелиться. Один шустрила не поверил в абстрактное любопытство и потребовал за вопрос о ямбе гонорар. Ерофей вытащил четвертак:
— Хорошо, хорошо… Сейчас сбегаю за бутылкой.
Шустрила же обиделся:
— Я тебе не сантехник. Давай полтинник.
— За что так дорого?
— А за вопрос. И чтобы промолчал о твоих методах.
(— вот негодяй, пройдоха чертов, так ведь действительно все испортит):
