Взгляд скользнул по интерфейсу, а потом словно сработало наитие, и я заглянул в профиль, открыл список навыков и увидел строку с названием способности, которую никогда не использовал. В Дисе в ней не было необходимости, а в Преисподней хватало того, что есть. Награда за победу в Демонических играх, медальон Свирепость демоноборца, имела интересное свойство: «Особый эффект при активации: сама Жизнь обжигает демонических отродий при соприкосновении с владельцем медальона, причиняя им непереносимую боль и страдания». Может, и урон повысит? Самое время попробовать его в деле!
Доли секунды ушли на то, чтобы мысленной командой вывести активацию медальона на панель управления и врубить его. Ну-ка, попробуем! Возбуждение и азарт боя смыли усталость.
Улыбаясь, я ринулся навстречу протодемону, врезал ему Молотом, рассчитывая выбить прилично жизни… Зря надеялся!
Меня отбросило назад, а урон увеличился незначительно! Правда, эмиссар Хаоса издал такой пронзительный рев, что шерсть моего тифлинга встала дыбом и затряслись поджилки. Ревел монстр на несколько голосов, с истошным визгом и верещанием.
Бездна! Похоже, медальон лишь причиняет страдания, я не дамажит! А мои миллионы базового урона, усиленные бонусами того же медальона, не способны пробить даже защиту протодемона! Черт тебя заде…
Ксафанмельхомутбурдпаймон контратаковал. Сперва щупальцем вмял ребра в и без того развороченную грудную клетку, при этом заверещав и выронив меня. В глазах потемнело от боли, но я заставил себя подпрыгнуть-взлететь и напоролся на струйку черноты плечом — его половина словно растворилась. Следующий удар щупальца я встретил в полете кулаком здоровой руки. Хрустнули кости, меня отбросило кувырком. Протодемон тоже отшатнулся.
Я упал на спину. Кровь хлынула изо рта. Не имею права умирать! Нельзя! Слишком многое зависит от моей жизни! Собраться! Должен быть выход…
В сознании вспыхнуло понимание: эмиссару Хаоса хреново от физического контакта со мной. А значит, бить его необязательно. Туманящимся взглядом я смотрел на летящую на меня тушу, на переплетение щупалец, пальцев и прорезавшуюся пасть, похожую на открывающийся шлюз…
И в Ясности рванул навстречу. Рыбкой нырнув в глотку, похожую скорее на черную пещеру, чем на рот, я вцепился в прорезавшийся передо мной глаз… Плоть затряслась, задымилась, я прожигал в протодемоне дыру, как раскаленный нож в масле. Глаз затрещал, как жир на сковороде, и вытек, щупальца обвили мои ноги, но отпрянули. Эмиссар Хаоса захлопнул пасть, стиснув меня, будто клещами, но не раздавил: соприкасаясь со мной, его плоть становилась мягкой, как пластилин.
Моя жизнь тоже утекала, правда, не так стремительно, как здоровье протодемона. Был мизерный шанс выстоять, и я это сделал!
Верещание противника заставляло вибрировать все поле боя, каждую клетку материи и воздуха. До меня доносились крики и рев демонов снаружи — легионы корчились от боли, наносимой ультразвуковым визгом эмиссара Хаоса…
А потом трясущийся эмиссар вывернулся наизнанку, и я оказался снаружи.
Вцепившись в него изо всех сил, зажмурился, и от пронзительного визга кровь брызнула из ушей, но я не сдавался. Протодемон бил щупальцами, кусал, пытался попасть в меня струей черноты. Моя жизнь скатилась в красную зону, и все, что я чувствовал, — боль, равную страданиям, испытанным в чреве Живого сита в Бездне.
Минуты растянулись в вечность. Я оглох, мне выжгло глаза, потому не сразу сообразил, что очередной удар — это падение на землю. Боли больше не было, значит…
…протодемон сдох. Сдох! Не выдержала тварь «непереносимую боль и страдания»!
В то же мгновение в меня впиталось живительное хао.
Частицы хао: +874 339 462.
Получена 6-я оранжевая звезда!
+20 % ко всем базовым характеристикам!
Получена 7-я оранжевая звезда!
+20 % ко всем базовым характеристикам!
Получена 8-я оранжевая звезда!
+20 % ко всем базовым характеристикам!
Получена 9-я оранжевая звезда!
+20 % ко всем базовым характеристикам!
Получена 10-я оранжевая звезда!
+20 % ко всем базовым характеристикам!
Судороги, сопровождающие рост тела, после того, что я пережил, показались волнами экстаза. Где-то в великом ничто усмехнулся Хаос, чье порождение я только что убил.
Восстановившимися глазами я смотрел на тринадцатый легион Белиала. Бойцы застыли в недоумении. Наверное, они все еще не верили, что их первый инстига в прямом смысле слова выбил им игровое преимущество в виде Хаотического исступления. Впрочем, и себе тоже — мой рог украсила временная одиннадцатая оранжевая звезда.
Я ожидал привычного рева и скандирования собственного имени, но Аваддон пресек попытки на корню ревом:
— Тринадцатый легион! В атаку! Больше огня… — и над долиной разнесся торжествующий рык легата.
Ощутив на себе его взгляд, я завертел головой, но он принял энергосберегающий размер и не был виден. Начался откат после адреналинового всплеска, картинка перед глазами поплыла, и меня качнуло, но я удержался на ногах, лишь переступил с копыта на копыто.
Собраться! Остался последний рывок. Я мотнул головой, фокусируя зрение на колышущемся красно-белом шахматном море воинов Люция. Поначалу шумные и резвые, они поубавили пыл.
С новыми звездами я полностью восстановился, и объем духа заполнился до краев. Потому я не стал тянуть котопса за хвост и сразу ушел в Ясность, рванул к своим, огибая незнакомых оскалившихся демонов, чертей, сатиров и прочих бесов моего легиона, готовых принять бой. Они застыли живыми изваяниями, а я взлетел над ними, чтобы отыскать Летучий отряд. Мелькнула шальная мысль рвануть за вражеской Ставкой одному, но слишком велик был риск. Если, по словам Ридика, есть хоть малейший шанс, что меня обездвижат, будет уже не вырваться. Нужен мой отряд.
Поэтому я понесся над рогатыми головами во фланг, наиболее близкий ко вражеской Ставке. На лету я пытался продумать план действий, но мысли путались от усталости. Единственное полезное, что удалость рассмотреть в полете, — одиноко торчащий высокий валун, скошенный так, что он был похож на бумеранг. Стоял булыжник недалеко от Ставки противника — хороший ориентир.
Летучий отряд я узнал по Лерре, которую Абдусциус посадил себе на плечи, чтобы мне было видно издали, и разноцветным рогам Ридика. Шутник застыл, растянув пасть в акульей улыбке. Он перекидывал карты из руки в руку, и они медленно-медленно передвигались в полете, напоминая старинный музыкальный инструмент — аккордеон.
Я вышел из убыстрения перед ними, и от неожиданности все, кроме Ридика, вздрогнули, а Лерра чуть не свалилась с Абду. Суккуба резво слезла на землю и сгребла меня в объятия.
— Командир, это было что-то с чем-то! Я чуть свои губы не съела, так переживала!
— Да мы все переволновались! — прострекотал Руперт, прыгая с копыта на копыто. — Ох и зальюсь я сегодня, если выживу!
— С меня пойло! — радостно воскликнул Мотиф.
Грянул бой, послышался лязг металла, боевые кличи, хрипы раненых, захлопали крылья виверн.
Перекрикивая шум битвы, я отругал бойцов:
— Стоп! Битва только началась, а вы уже о пойле! Слушайте план действий…
Нас потеснили демоны, рвущиеся в атаку. Один из них обернулся, указывая вперед, и крикнул:
— Трусы, вам не отсидеться… — но узнал меня и заткнулся, а потом заорал: — Хаккар с нами! Во славу доминиона!
— Во славу! — взревели его товарищи. — Хаккар с нами!
Теперь точно нельзя было отсиживаться. Марку будущей легенды нужно было держать, а потому, подбодрив демонов криками, я повел своих за ними, говоря на ходу:
— Наши захватчики Ставки уже выдвинулись. Все они либо всадники, либо крылатые, рассеяны по когортам. В нужный момент по сигналу все рванут к Ставке и встретятся там, чтобы атаковать. Так что мы спокойно движемся вперед и ждем, пока внимание защитников не отвлекут основные захватчики флага…
— Да в курсе, — перебил Мотиф и тут же получил подзатыльник от Шутника.
