Прием был протокольный, то есть не посвященный какому-то конкретному событию, вроде вывода в свет девицы из рода Брандербург или тезоименитства самого курфюрста, а ежемесячный. Традиция или обычай, которым Великий князь пользовался, чтобы продемонстрировать прусскому дворянству расстановку сил при дворе. Приглашен, стало быть, его светлость благоволит роду. Усажен в числе двух десятков гостей за монарший стол — в фаворе. Не получил приглашения, ну что ж, вспоминай, где и что сделал не так, а заодно и к отставке готовься.

Эссены, точнее, маркиз Штумберг и баронесса Эссен с компаньонкой, получили «обычные» приглашения. Что говорило о том, что нового подданного заметили, измерили и взвесили, решили приблизить, но не слишком, а лишь чтобы посмотреть, чем этот новый в княжестве человек является. Разумеется, нечего было и думать о том, чтобы в первый же прием попасть в список тех, кто на ужине сядет за один стол с курфюрстом и его семьей. Да и Ян, признаться, этого не особенно желал.

Его вполне устроило само участие в мероприятии, на котором соберется большинство дворянских родов. Многие, конечно же, будут без детей — а именно те интересовали охотника в первую очередь, — но зато можно будет познакомиться в непринужденной обстановке с их родителями и при необходимости напроситься в гости.

На входе во дворец гостей встречали слуги и представители местного отделения «семерки». Первые сообщали пришедшим их места за общими столами, которые накроют после легких закусок и напитков, вторые же проверяли на предмет скрытого оружия и модумов. Ян, пользуясь статусом марочного барона, мог бы пройти внутрь со шпагой, была у его рода и такая привилегия. Однако делать этого он не стал. Понятно, что многим было известно, что юноша не просто наследник затворника-скупердяя, но еще и кровь от крови охотников на демонов. Однако большинство из них вполне себе приняли на веру рассказ маркиза о том, что на самом деле это больше титул, нежели стиль жизни. А если так — зачем всем демонстрировать имеющиеся возможности? Начнут еще опасаться. Особенно те, у кого на то имелись причины.

Внутреннее убранство дворца, как и его фасад, Яна не впечатлил. Сестра что-то щебетала про неоготический стиль, про мраморный пол, люстры эпохи семнадцатого века и китайские вазы, которым по самым скромным подсчетам перевалило за тысячу лет. Юноша же смотрел на людей. Улыбаясь, приветливо кивая и холодно раскладывая их по полочкам.

Вот мимо прошли сухопарый мужчина с супругой — пивным бочонком в розовом атласе. Им кивок и тщательно отмеренный поклон — род Боэр не слишком древний, да и сами они не очень богаты. Но люди приятные, особенно супруга, болтушка и сплетница, благодаря которой Ян узнал очень много малозначительных, но все же важных деталей о жизни здешнего общества.

А вот в адрес Кранцев улыбок расточать не стоило. С главой этого семейства Эссен не сошелся по причине его крайней желчности и завистливости, прячущейся за маской угодливости. Кивок, но без поклона.

Графа же Мантайфеля, которому Ян еще не был представлен, он заметил издали — тот только вошел в зал. Полноватый мужчина с упрямым подбородком держался особняком от большинства гостей, стоя в компании девушки лет шестнадцати.

«Ну, не все тебе от меня бегать!» — с торжеством подумал маркиз, выстраивая маршрут движения так, чтобы через несколько минут оказаться рядом.

Граф был одним из немногих, с кем Ян так и не встретился за все это время. А очень хотелось — вдовец и затворник имел дочь подходящего возраста. Видимо, именно она держалась сейчас за его локоть.

Юноша вскользь мазнул по лицу девицы взглядом, больше полагаясь на тайный дар Эссенов. Понятно, что от химер далеко не всегда разило Скверной, да и на таком расстоянии сложно было что-то почувствовать, но вдруг? Неожиданности не произошло, но уже пару секунд спустя Ян снова повернулся в сторону девушки. Не сразу, но он понял, что смотрит на почти точную копию Кристель Штайн. Одетую в богатое платье, с драгоценностями на шее, с более нежной кожей лица, но Кристель. Осознав это, он тут же отвел взгляд.

София, чуть позже брата заметившая это явное сходство, вскинулась, но не успела ничего сказать. Ян сжал ей локоть и взглядом приказал молчать. А позже, снова сменив маршрут так, чтобы точно не встретиться с фон Мантайфелем, еще и добавил, склонившись к уху.

— Уводи Кристель куда угодно, но чтобы она и графская дочь за вечер друг друга не могли увидеть!

— Ты с ума сошел, братик? — прошипела в ответ девочка. — Это же!..

— Именно поэтому! Соф, не будь дурой. Прием у курфюрста. Мы приглашены. В приглашение вписана твоя компаньонка, девица Кристель Штайн. И тут мы случайно встречаемся с дочерью графа, которая с твоей воспитанницей на одно лицо. Представляешь, какой будет скандал?

— Но она же!..

— Закончили обсуждение. Это не случайность. Кто-то проделал определенную работу, чтобы в один вечер здесь оказались и мы, и граф фон Мантайфель с дочерью. И я далек от мысли, что этот кто-то задумал счастливое воссоединение семьи!

— А что, если как раз это он и задумал? Нельзя быть таким параноиком!

На шепчущихся брата и сестру уже начали обращать внимание. Пока не слишком пристальное, просто добродушно и снисходительно посмеиваясь — молодежь, дескать, совершенно не умеет себя вести, но ведь мы и сами были такими, верно?

— Серьезно? Нельзя?

Ян без отрыва смотрел сестре в глаза. До тех пор пока она наконец не фыркнула и не произнесла:

— Ну хорошо! Убедил!

После чего, подхватив ничего не понимающую Кристель под руку, потащила ее в противоположный от Мантайфелей конец зала. Ян же выдохнул и в одиночестве направился к графу. Но не дошел до него, заметив по пути Хельмута фон Мольтке с женой, возле которых и остановился.

— Добрый вечер, граф. Графиня, — поклонился он, приветствуя обоих с улыбкой.

— Маркиз! Какая приятная неожиданность! Хотя о чем это я! Курфюрст был просто обязан пригласить на прием такого верного патриота, как вы!

Супруга графа лишь поджала губы и кивнула юноше. Ему, впрочем, было наплевать — нуждался он в графе, а не в ней.

— Я, кажется, вижу здесь графа фон Мантайфеля? — произнес он через пару минут болтовни ни о чем. — Говорят, он жуткий затворник и редко покидает свое загородное имение?

— Ха, так старина Вернер так и не приглашал вас для знакомства? — фон Мольтке понял вопрос совершенно правильно. — Как это на него похоже! Что ж, предлагаю исправить эту оплошность! Я немедленно представлю вас ему. Дорогая. Поскучай минутку, я вскоре вернусь.

Не тратя больше времени, Хельмут фон Мольтке устремился к графу Мантайфелю с дочерью, не забыв, удалившись на безопасное расстояние от супруги, цапнуть бокал с подноса проходящего мимо слуги.

— Приемы у курфюрста славятся замечательными винами! — подмигнув Яну, сказал он.

Вскоре фон Мольтке уже раскланивался с фон Мантайфелем, представляя последнему «замечательного и весьма правильно воспитанного молодого человека».

— Граф Вернер фон Мантайфель, — под конец своей речи произнес он. — Его очаровательная дочь виконтесса Кристин фон Кёниг.

Ян тут же поклонился, начал было говорить что-то из обязательного при представлении, однако сбился, почувствовав спиной Дыхание Скверны.

Не чувствуя прямой угрозы, Ян не стал спешить оборачиваться и искать того, кто смердел Геенной. Обменялся кивками с графом Мантайфелем, приложился к узкому, затянутому в шелк запястью его дочери, отступил на шаг и лишь после этого с деланой рассеянностью огляделся. Почти сразу столкнувшись взглядом с молодым человеком в мундире кавалерийского оптиона. Тот смотрел на барона с нескрываемой ненавистью.

Ян поднял бровь, мол, а мы вообще знакомы, чтобы я вызывал у вас такие сильные эмоции? Получил в ответ выдаваемый за улыбку оскал и стал наблюдать, как незнакомец чуть ли не строевым шагом движется к нему, даже не пытаясь огибать фланирующих по залу гостей. Последние сами убирались с его пути — большинство молча и с отчетливым испугом, некоторые же ворча и бросая гневные взгляды.