Всё ещё стоя на четвереньках, я опять открыла глаза. Я села на покрытую мхом землю, затем посмотрела на Салема.

— Я сделала то, что должна была, — моя новая мантра. Быстро становилось понятным, что эти слова в ближайшем будущем могут быть выгравированы на моём надгробье.

Салем наклонился ближе, и его приятный аромат окутал меня — дым и гранаты.

— Полежи на мху, Аэнор. Дай мне попробовать, вдруг я сумею исцелить тебя.

Я откинулась на мягкую землю, почувствовав себя немного лучше после того, как легла на спину.

Как только его ладонь легла на мою грудь, и его магия задрожала на моей коже, я поняла, почему он унёс меня в это уединённое место. Это тот странный способ, которым наречённые исцеляли друг друга. Он не хотел, чтобы остальные знали. Он не в курсе, что наш секрет уже разоблачён.

Более того, он не знал, что я уже догадалась, и, похоже, не планировал мне сообщать.

Магия Салема нагрела мою грудь, покалывающее ощущение заплясало на моей коже, заставляя сердце часто биться. Тепло лучилось из его ладони, и оно ощущалось успокаивающим, но я всё равно чувствовала что-то разъедающее под кожей.

Спустя несколько мгновений я подняла запястья и уставилась на чернила в своих венах.

— Сомневаюсь, что это работает, — я приподнялась на локтях, и мой живот скрутило от тревоги.

— Нет, — голос Салема звучал так тихо, что я едва расслышала его. — Я и не думал, что это сработает против проклятья божества. Но мы найдём другой способ. Может, обратимся к ведьме. К кому-нибудь безгранично могущественному.

Салем снова обвил меня руками, и за его плечами появились крылья. В медовых лучах послеобеденного солнца тёмные перья сверкали золотистым отливом.

Я обхватила руками его шею. Вне зависимости от того, способен ли он любить, находиться рядом с ним было приятно. Его крылья захлопали по воздуху, и солёный ветер омывал наши тела, пока он нёс меня по небу. Тёплая и шелковистая магия Салема струилась по моему телу.

— Мне нужно найти Шахар, — пробормотал он скорее себе самому, нежели обращаясь ко мне. — Анат сказала, что она позволит тебе жить, если ты освободишь меня?

— Это подразумевалось. Она сказала, что чувствовала твою боль в клетке души. Что ты как будто горел. Я сделала то, чего она хотела.

— Она ждёт меня.

— В смысле? — переспросила я.

В его глазах вспыхнуло пламя.

— Моё предназначение — вернуться на небо как небесный бог, бог сумерек. Только тогда я вновь стану целым. Моя мать ждёт меня и Шахар. У меня есть время до Самайна, чтобы вернуться туда.

Маленькая ниточка боли обвилась вокруг моих рёбер.

— Вновь стать небесным богом. Внушительное предназначение, Салем.

Салем опустился ниже, устремляясь к Оссиану и Лиру. Он аккуратно поставил меня на камни.

— Потрудишься объяснить мне, что происходит? — рявкнул Лир.

Салем выгнул бровь.

— Я пытался использовать свою целительную магию, и это не сработало.

— Я заберу её к Бейре, — решительно сказал Лир. — Она может исцелить что угодно. Даже такое проклятье божества.

Мышцы Салема напряглись, но он ничего не сказал.

Я покачала головой.

— Думаю, мы можем найти другую ведьму, верно? Лир… ты же помнишь, что она хотела забрать мою силу? Тем связывающим ошейником. Именно поэтому я от тебя убежала.

Лир пожал плечами.

— Похоже, у тебя всё равно нет силы.

— Смысл не в этом, — сказала я. — Я ей не доверяю.

Оссиан пристально посмотрел на меня.

— Что насчёт мамы Салема?

Мы втроём уставились на него, разинув рты. Жар Салема вновь согревал камни, плавя иней на трупах вокруг нас. Вонь смерти поднималась в воздухе.

— Анат хотела освободить Салема, — добавил Оссиан. — Может, она будет благодарна. Дарует милость или типа того. Она небесная богиня. Она обязана иметь лекарство.

— Моя мать — богиня бойни. Она не занимается жизнью, — завитки дыма витали вокруг Салема, пока он говорил, и приобретали очертания его тёмных крыльев. — Боги нам не помогут. Они лишь захотят ещё больше жертв, больше долгов, более крепкую связь обязательствами. Нет… Думаю, у меня есть кое-кто ещё на примете.

Мой разум горел. Кончиками пальцев я гладил рукоятку Светоносного… моего меча, высеченного из звёзд. Осталось всего несколько дней…

Если она переживёт это божественное проклятье, курсирующее по её венам, тогда после этого Аэнор убьёт моя любовь. Чем больше времени мы проведём вместе, тем более велик риск для неё. И всё же… я не собирался бросать её в таком плачевном состоянии.

Я взглянул на солнце, до сих пор поражаясь тому факту, что я пробыл под морем всего один день. Ощущалось всё так, будто я провёл там века. Ну как минимум месяц. Один день казался чем-то немыслимым.

Эти новости были изумительными и ужасающими. С одной стороны, у меня по-прежнему оставался шанс вознестись на небеса. С другой стороны, до тех пор передо мной стояла практически невыполнимая задача. Излечить Аэнор так, чтобы никто не догадался, что она на самом деле мне небезразлична.

Капелька воды стекла по моему телу и зашипела на горячих камнях. Всё ещё баюкая Аэнор на руках, я повернулся к морю. Завитки пара клубились, поднимаясь от камней под моими ступнями.

Шахар… Что, если она являлась ответом? Когда-то она была целительницей. Я повернулся к остальным и аккуратно опустил Аэнор на камни. Я продолжал держать её одной рукой за талию, давая опору и прижимая её к себе.

— Я призову свою близняшку. Она понимает в целительстве.

Аэнор прочистила горло.

— Она не будет сердиться из-за… ну, ты понимаешь… того факта, что я утопила её на сто пятьдесят лет?

— Возможно, но она тебе не навредит, — Аэнор, может, и не в курсе, что она моя наречённая, но Шахар знала. И ради меня Шахар никогда не навредит моей наречённой. Это разрушит мою жизнь.

Я закрыл глаза и зашептал на безвременном наречии богов — ангельском языке, который являлся моим родным языком. Через нашу древнюю связь близнецов я почувствовал, как красноватые оттенки моей магии сливаются с её прохладным утренним светом.

Я глубоко вдохнул, и запах дыма заклубился вокруг меня. После всего одного дня в клетке души я чувствовал, что опять теряю контроль над собой, и моё древнее проклятье разгорается всё жарче. Я сделал ещё один вдох, в этот раз уловив запах Аэнор. Импульс жара рябью прокатился по моему телу. Я был подобен мотыльку на пламени связи наречённых, сгорал заживо…

Когда Аэнор находилась рядом, я рисковал отвлечься. Все мысли о небесах испарялись из моего разума, как вода на углях.

Потому что в данный момент я думал о том, чтобы исцелить её, а потом затащить в пещеру и содрать с неё одежду. Я думал о том, как мои руки и губы будут хозяйничать на всём её теле.

А мысль о том, что Лир стоит поблизости, наполняла меня уже другим огнём. Я бросил на него быстрый взгляд, воображая, как его кожа трескалась бы от жара звезды. От этой мысли на моих губах заиграла лёгкая улыбка.

Но покинув этот мир, я буду свободен от этих мучительных мыслей. Небесные боги не имеют плотских желаний, их не тревожат порывы материальных существ.

В следующий момент я почувствовал мягкий, золотистый жар магии Шахар, словно лучи утреннего солнца согрели мою кожу. Прошло так много лет с тех пор, как я ощущал её магию.

Я посмотрел на небеса, и моё сердце ёкнуло, когда я увидел, как она по дуге летит через облака, хлопая крыльями по воздуху. Когда я только нашёл её, она была так слаба, но явно уже оправилась. Когда она устремилась к нам, её серебристые волосы струились позади её тела. Свет сиял вокруг её головы как нимб, а серебристые крылья каскадом опускались за спиной, слегка позолоченные солнцем.

Пока она подлетала ближе, моё сердце снова сжалось. Хотя магия светилась вокруг неё, она по-прежнему оставалась слишком худой. Она выглядела так, будто ей лет десять надо питаться одними пирогами.