Были ли у меня проблемы с доверием? О да, чёрт подери.

Сверху величие магии Салема расходилось по морскому дну, отражаясь от стекла ярким божественным светом. Этот маленький проблеск синевы полыхал как звезда.

Я схватила стекло с камней, и между моими пальцами оно ощущалось гладким и холодным. Я засунула осколок в карман джинсов, надеясь не заколоть им саму себя.

Со дна моря я снова посмотрела на клетку из коряг, едва не ослепнув от переливающегося света Салема. Первозданный голос бога эхом раздавался в моём черепе. «Используй мою силу, заплати мою цену».

Я поплыла к Салему, прикрывая глаза от его сияния. К тому моменту, когда я добралась до клетки, мне пришлось закрыть глаза от света. Мои руки дрожали, когда я распахнула дверцу.

Весь свет вокруг Салема метнулся обратно в его тело. Его глаза распахнулись, пылая цветами закатного неба. Он был без рубашки, его тело являлось воплощением божественно очерченных мышц. Его меч лежал рядом. Теперь с ним всё в порядке.

Напряжение ушло из моего тела.

Но в следующее мгновение я осознала, что его огненный взгляд не выражает облегчения.

Нет, это был взгляд, полный ярости.

Моя кровь жарко пульсировала по венам, воспламенившись, когда я посмотрел на богиню передо мной. Моё сердцебиение отдавалось эхом как барабан. Я хотел войны и завоеваний, проводить языком по податливой коже, пальцами сминать плоть. Гортанный рёв прокатился в моём черепе. Всё вокруг меня окутало красной дымкой.

Она плыла передо мной, и я хотел снять с неё одежду, придавить её тело своим, крепко сжать её ладонями и заявить на неё права.

«Зверь возвращается…»

Я хотел пировать плотью, оставить за собой след сожжённых городов. Я выкрашу стены своей пещеры кровью.

Но постепенно жар, опаляющий мою кожу, сменился ледниковым холодом магии богини. Внушать трепет — выражение, испорченное людьми — некогда означало смесь ужаса и изумления. Такова была сила, исходящая от богини передо мной. И я томился по ней.

Я в раю или в аду?

Затем меня вновь накрыло осознанием — боль, сотрясающая моё тело, нехватка воздуха. Я находился под водой, у клетки души.

Моё сердце слабо стучало в груди. Мой разум словно переполнился илом, и я с трудом ориентировался, когда магия вернулась в моё тело.

Передо мной не богиня. Она прекрасна как богиня, но она фейри. Даже сквозь воду я мог ощущать её аромат. Полевые цветы. Она моя.

От её близости воспоминания начали возвращаться.

Я вспомнил, что её зовут Аэнор, и что она моя наречённая. Её голубые волосы клубились вокруг её головы под водой. Тёмные ресницы обрамляли мерцающие зелёные глаза. Влажная одежда липла к телу, грудь вздымалась и опадала. Моё желание оттрахать её до потери рассудка не ослабевало.

Глядя на неё под волнами, я забыл про всю боль от утопления. На мгновение существовали лишь она и я, начало и конец. Мы были парой мотыльков, танцевавших друг вокруг друга, а наша связь наречённых была пламенем свечи, которое сожжёт нас заживо.

Она пришла за мной, и от этого моё сердце забилось чаще.

Но время в клетке души изменило меня, подумал я.

Давным-давно я был проклят. Я провёл вечность, пытаясь победить это проклятье, и сейчас оно ревело и трещало как никогда громко. Я потянулся к Светоносному, с облегчением обнаружив, что мой меч по-прежнему при мне.

Аэнор прикоснулась к моему лицу, и прохлада её магии успокоила меня. Может, с ней я смогу вновь завоевать контроль, подавить пожары внутри меня. Но я смогу пробыть с ней всего несколько дней, потому что моё предназначение ждало меня.

Моя свобода… после стольких лет.

Я хмуро посмотрел на Аэнор, и ужас запустил свои пальцы в мою грудь.

Что-то в ней было чуточку не так. Самая крошечная капелька тёмной магии струилась под её кожей. И что-то в её глазах было не похоже на неё…

В тот момент в моём сознании встал вопрос: как она открыла клетку души? Где она достала магию, чтобы запечатать раскол без моей силы?

Когда её взгляд метнулся ко дну, я увидел ответ. Она ещё не заточила фоморов. Мир вокруг нас рокотал, и я выскользнул из клетки коряг. Я смотрел, как тёмное дно раскалывается, словно ярко-красный шрам рассекает поверхность земли. В этой расщелине горела расплавленная лава.

Честно говоря, выглядело это как место, в котором мог бы жить я.

Пламя первых фоморов заполыхало в тёмных водах подо мной, когда они начали выползать из раскола. Аэнор поплыла прочь от меня, устремившись к зияющей расселине. Похоже, у неё есть план.

Но из глубин моря слышал отдалённый голос, разносившийся по волнам. «Используй мою силу, заплати мою цену».

Мои мышцы напряглись. Что она натворила?

У меня возникало ужасающее чувство, что теперь уже не я один проклят.

Она действительно сделала это ради меня? Мне хотелось заново сжечь себя самого.

Она даже не знала всей правды обо мне. Я не мог любить её по-настоящему. Потому что моя любовь будет означать её смерть.

Солнечный свет под наклоном лился свыше, персиковые и коричневатые лучи окрашивали воду.

Во мне расцветала жизнь: водоросли, кораллы, ракушки моллюсков множились на моих костях. Я была божеством.

Но мой разум был тёмным — мутным, примитивным. Бог первой живой тины.

Всё было так, как я и надеялась, бог моря работал через меня. Подо мной таилась опасность, но это вскоре закончится.

Пламя от голов фоморов расходилось от трещины. В этот раз я не ощущала страха, только тьму, курсирующую по камерам моего сердца.

Я поплыла к огненной расщелине и позволила древнему источнику жизни спиралями выходить из моего тела. Слова в моём сознании теперь уже меркли, и только море пульсировало в венах. Лёд струился в моём черепе.

Это было подобно тёмному экстазу, когда жизнь вырвалась из моего тела зелёными и серебристыми завитками, тенистыми существами под вонами. И холод пронизывал меня до костей. Сила бога сотрясала меня.

Может… может, это больше того, с чем мне суждено справиться. Моё тело дрожало, и странная навязчивая музыка раздавалась в воде. Она становилась всё более громкой и дикой, затапливала мои мысли и слова. Божественная мелодия оказалась для меня слишком мощной, сводила мои мысли с ума.

Постепенно моя эйфория слилась с ужасом. Тени кошмаров подкрадывались вверх по моей груди, пока магия продолжала вырываться из меня. Жизнь вибрировала в моих костях, в моих конечностях. Вот оно, конец угрозе фоморов. И я была инструментом богов. Я уже не Аэнор, а просто сосуд для силы.

Пока моё тело дрожало, я чувствовала себя так, будто мои вены вскрылись и сочились холодной кровью.

«Используй мою силу, заплати мою цену».

Ледники скользили по моим венам, выдалбливая ущелья, вскрывая мои рёбра своим медленным спуском. «Бог глубин, меня вырезают изнутри».

Тени разворачивались во мне, и мой страх множился с ними. Бог забирал то, что ему причитается…

Когда ужас начал подступать к моему горлу, в мой разум врезался образ, подобный удару мощного кулака по черепу.

Это был мужчина, которого я казнила, разбила о камни. Я всё ещё видела его синие глаза, широко раскрытые и уставившиеся в пустоту после того, как море вышибло из него жизнь. Мама шептала мне на ухо: «Ты убила его, Аэнор. Ради Ис».

Некоторые из нас делали то, что нужно, даже если приходилось пачкать руки. Но…

Какой же натурой надо обладать, чтоб тебе нравилось убийство?

Здесь, на морском дне я могла видеть этого мужчину так, будто он лежал прямо передо мной. Его расшибленное тело раскинулось на камнях, конечности выгнулись под странными углами. В его глазах светилась боль.

Образ был таким же ярким, как и много лет назад, его грудь была вспорота зазубренным камнем. Рёбра торчали сквозь прорвавшуюся кожу. Кровь стекала по груди и плечам, ручейками струилась по рукам, образуя изящные узоры на запястьях. Кровь текла; багрянец мерцал в лучах солнцах. Гримаса исказила его черты, и он тянулся ко мне с мольбой в глазах.