— Можно?

Хмур выглядел действительно хмуро. Суровый носяра, клочковатые густые брови, сросшиеся на переносице. Пожав плечами, словно нехотя, он кивнул. Сталкер присел, кашлянул, не зная с чего начать разговор.

— Говорят, вы мастер луков?

— Мастер — не мастер… Перебиваемся понемногу. — Голос был низкий, медлительный.

— У меня дома есть несколько луков с разными зачарованиями. Некоторые, правда, сильно изношены… Я в луках не разбираюсь, никогда не пользовался. Вы не могли бы меня проконсультировать?

— Чего там разбираться-то? Бери да стреляй…

— Один у меня с чарами сила-3 и отбрасывание-2, а на другом — сила-4 и бесконечность, но оба требуют серьёзного ремонта, и я вот думаю — с какого начать.

— Лук с отбрасыванием — неплохой. Да. С ним можно без меча — не даёт врагам приблизиться. А если силу нарастить, тогда никакой меч с ним и не сравнится. И прочности добавить… Приноси, могу заняться. Дорого возьму. Двадцать камней.

— Зелёных? — уточнил Сталкер.

— Само собой.

— А второй лук?

Хмур помолчал. Потом неохотно проворчал:

— Нездешний лук. В Озёрной таких не делают. Бесконечность… Чёрная магия! Слыхал я про такие. Запас стрел к нему не нужен, хватит всего одной. И стреляет он не стрелой этой, а её образами колдовскими… Наши мастера за ремонт не возьмутся… Чародея из ваших, гладколицых, ищи.

— Меня ещё сестрёнка просила тебе привет передать. Остроушка.

Хмур крякнул, оживился.

— Нешто и вправду брат Остроушкин?

— Да точно. Сам её недавно только нашёл, много дней искал.

— Остроушка — важная! Но незаносчивая, как иные… Наши много от неё добра видели! У Ерофея кролики как-то половину поля вытоптали. И никому дела не было! Остроушка к Рычагу пошла, ругалась, на чём свет стоит! На следующий же день начальник распорядился — поле вскопали, забор поставили… Потом уже, когда Рычаг её на строительство пригласил, и мне хижину помогла подправить: я ж теперь тоже важный, у меня целых три двери в доме!

Хмур совсем оттаял, разговорился. От него Сталкер узнал много занятного о местных. Себя они называли без затей «жителями». Жили по-простому: выращивали хлеб, овощи, мастерили инструмент и одежду, при случае — торговали с «гладколицыми», как они называют игроков.

К гладколицым отношение у них было двоякое. С одной стороны, многие из игроков относились к жителям высокомерно и пренебрежительно, и ходили даже страшные рассказы, что в диких землях есть деревни, полностью вырезанные рейдерами. С другой стороны, гладколицые — почти единственные, кто мог защитить местных от извечных врагов — зомби.

У жителей есть табу: они никогда не используют оружие. Поэтому защититься от зомби они могут только прячась у себя в домах. Но деревянные двери не всегда спасают. В иные ночи, когда монстров слишком много, они выламывают двери, врываются в дома и кусают жителей! И тогда эти жители превращаются в зомби-жителей и тоже начинают свою мрачную охоту…

В большие деревни — где жителей много — старый бог посылает големов. Эти трёхметровые железные дядьки охраняют жителей от любых обидчиков, но они не всегда успевают, ведь зомби бывает много, а големов — мало. И мертвяки иногда успевают сломать чью-нибудь дверь. А если нет двери, такой дом уже не считается пригодным. Постепенно жилых домов становится всё меньше, в деревне перестают рождаться малыши, население уменьшается…

Ужас ситуации в том, что жители не умеют строить! А может быть не могут, подчиняясь своим странным древним обычаям. Поэтому игроков, которые помогают жителям, те очень уважают; считается огромной удачей, если в деревне заводится начальник, вроде Рычага, который берёт на себя вопросы ремонта дверей, строительства новых домов, освещения территории, охраны.

Про верования много узнать не удалось, Хмур неохотно говорил на эту тему. Насколько Сталкеру удалось понять, жители поклонялись двум богам. Старому богу, который создал мир и жителей, и новому, который дал жителям Понимание, а для противостояния силам тьмы привёл в мир гладколицых. К сожалению, некоторых гладколицых Тьма всё-таки одолела и призвала на свою сторону, но в этом новый бог уже не виноват.

Просидели они довольно долго. Потом Хмур забеспокоился и сказал:

— Серый сталкер, скоро вечер, пора домой. Волноваться мои будут. Приглашаю тебя в своё жилище гостем.

— Да и пойдём. Покажешь свои двери, про луки расскажешь…

С тех пор, как Озёрную обставили приватами и домами, обнесли стеной, осветили — по ночам стало совсем безопасно. Говаривали, правда, что бывают такие Нашествия, когда зомби появляются даже на свету, но большинство считало это просто страшилками, поскольку ничего подобного здесь никогда не случалось. К тому же улицы были круглосуточно заполнены людьми, да ещё порядок в Озёрной охраняли два голема. Сталкер мельком видел одного издали — реальный монстр. Живая сталь… Но, чуть смеркалось, старые привычки по-прежнему гнали жителей по домам.

Жилище Хмура располагалось неподалёку от кузницы, на песчаной дюне у озера. Дом был явно новый, построенный человеком. Ненамного больше обычных хижин, но двухэтажный, изящный — из каменного кирпича и жёлтого песчаника, с крепкой дубовой крышей. Небольшой палисадник был засажен цветами, а над дверью висел жестяной фонарь со свечкой внутри.

Встретили их жена Хмура, Анфиса, и их мелкий детёныш без имени, который со страшной скоростью перемещался по дому, то и дело оказываясь в самых неподходящих местах. Анфиса не слишком отличалась по виду от Хмура, разве только длинными чёрными волосами. Она добродушно поздоровалась и, предложив располагаться, пошла в огород.

Хмур домом заметно гордился. Он показал Сталкеру все три своих двери: помимо входной, ещё одна вела в общий с соседом Ерофеем огородик, а третья — со второго этажа открывалась на переход в соседнее здание, похожее на церковь. Внутри дома стоял сундук, маленький столик и пара диванов.

— Богатый дом у тебя!

— Важный! — слово «важный» у жителей имело какой-то сакральный смысл, очень уж они его любили. — Спасибо Остроушке. Она строила! И кресла, как у вас, гладколицых у меня первого появились! Сейчас-то все переняли… Раньше-то в старые времена, кто ж мог подумать! Ведь как: и место вроде занимает, а и не мешает! И можно подняться выше, не запрыгивая, а можно сесть и сразу ниже вполовину! Впрямь удивительно! Да, вы, гладколицые, что и говорить, на всякую хитрость горазды. Вот ведь как боги всё сходно сотворили!

Совсем стемнело, небо засыпало звёздами. Сталкер с Хмуром уселись возле столика в уголке. Анфиса принесла хлеба и морковки.

Сталкера внезапно посетило давно забытое ощущение чего-то настоящего, правильного… Такое бывает, когда случайно проходя мимо дома друга, ты вдруг останавливаешься, плюёшь на дела, потом забегаешь в ближайший магазинчик за парой пива, поднимаешься, звонишь… И вот вы сидите, не спеша обсасывая сухие и солёные до хруста сорожьи плавники, и умиротворённо молчите о чём-то давнем и важном…

Он порылся у себя в инвентаре и достал три бутылки зелья лечения. Пусть это и не местная «гуща», а Хмур с Анфисой — вообще лишь компьютерные творения, но Сталкер чувствовал, что правильно будет встречу и знакомство как-то символически утвердить, освятить.

— Хмур, Анфиса! У нас, гладколицых, есть старинный обычай. Когда встречаются хорошие люди, нужно отметить встречу. Иногда празднуют, вместе выпивая разные… напитки. Так вот, предлагаю нам выпить этого лечебного питья — за дружбу!

— Ох! — всплеснула руками Анфиса. — Это ж очень, очень дорого!

— Да мелочи… В этом и суть! Время и деньги… ну, камни — не должны быть важнее радости общения и дружбы! Давайте!

Он как-то не подумал, умеют ли жители вообще пить, но — всё оказалось как надо! Хмур, выпив зелье, аж крякнул, у Сталкера было полное ощущение, что зелёные глаза жителя увеличились на какое-то мгновение вдвое; вокруг Хмура и Анфисы в воздухе появились разноцветные пузырьки.

— Вот же ж, оно какая штука! — изумлённо произнёс Хмур. — Анфиса! Ты ж подумай, а? Конечно недёшево… Однако, может припасти нам на именины малого по бутылочке зелья сего?