Анфиса перевела дух, присела, сложив руки, рядом с мужем.

— И как же это тебе таких людей затейливых боги постоянно посылают?! Ох, ну, ладно, — она снова вскочила и через несколько секунд водрузила на стол огромный торт. — Вот, Серый сталкер! Самый мой дорогой товар! Угощайся, гулять, так гулять!

Хмур одобрительно гукнул ей что-то по-своему, потом повернулся ко мне:

— Вы с Остроушкой — самые удивительные люди, каких я встречал. Всегда! В любое время, наш дом — ваш дом. Человек, который просто так делится самым дорогим, — посланец богов. Очень важный! Очень. Да, не зря у вас имена такие… Привози свой лук — я тебе его починю почти совсем без камней!

Они просидели всю ночь, поедая торт и разговаривая о всякой всячине. Хмур рассказывал о разных свойствах луков, о том, что для хорошей стрелы подойдёт не всякий кремень, объяснял чем древесина акации лучше сосны. Анфиса поделилась секретом шоколадного печенья и на пальцах объяснила, что яблоки гораздо проще покупать у неё, чем вырубать для этого целые дубовые леса.

Сталкер рассказал им несколько старых детских сказок, и они, как малые, замирали, когда Злой Серый Волк сдувал домики поросят, и с чудесной искренней непосредственностью покатывались со смеху над хитрой Машей, обманувшей медведя.

Попутно они посасывали воду из бутылок от зелий: выпить ещё по лечилке хозяева наотрез отказались, всё ж-таки, по их мнению, это было слишком дорогое удовольствие. Тогда Сталкер, сбегав до колодца, наполнил пустые бутылки водой. Вряд ли жителям было знакомо чувство жажды, но сам процесс пития показался им настолько необычным и увлекательным, что вполне мог даже войти в обычай.

В общем, это была отличная ночь. Даже в реале такие выпадают редко.

Под утро Сталкер с Хмуром вышли на балкон-переход посмотреть восход. В это время со стороны таверны показались трое. На перекрёстке они остановились ненадолго и разошлись — двое направились мимо колодца в западную часть посёлка, а один — в сторону храма. Когда он приблизился, Сталкер, наконец, разглядел ник.

— Рычаг, приветствую! — окликнул он того сверху. — Есть времечко потолковать?

Мэр Озёрной присмотрелся, хмыкнул:

— Серый сталкер! Хай. Наслышан… Времечка здесь как грязи, куда бы деть… Привет, Хмур. Серый, ты так и двигай, через храм и дальше, ко мне… Я сейчас дверь открою.

Простившись с Хмуром и пообещав ещё заскочить до отъезда, Сталкер пошёл по переходу. Дверь внутрь храма была не заперта, крохотный второй этаж каменной башенки оказался проходным, и очередной переход привёл его к металлической двери в надстройку над кузней.

Через несколько секунд дверь открылась изнутри.

— Залетай.

Помещение было совсем непритязательным. Кровать, верстак, пара сундуков, пара кресел. Стены каменные, окна — даже не застеклены. Впрочем, от глаза Сталкера не ускользнуло, что несмотря на аскетичный вид, всё так просто: другой двери в комнату не было, никаких люков в полу он тоже не заметил. Но как-то же Рычаг попадал домой?

— Ну, рассказывай, каким ветром.

— Осваиваюсь… Решил, наконец, ревизию навести: Приморье посмотреть, белых проведать. Что тут где, да как. Ну а Озёрную — не обойти… Уж очень ловко ты тут устроился.

— Ловко… — Рычаг махнул рукой. — Веришь, в реале так не упахивался, не сплю вторую декаду, просто засада какая-то.

— Народ говорит, житель у тебя потерялся?

— Одно слово — деревня. Ничего не утаишь! Потерялся, ага. Да ладно бы просто житель! Священник! Светокамень, жемчуг, зелье опыта… Это ж придётся всё на стороне покупать теперь! Возить… Затраты лишние, риски. Нового священника — пока доищешься… А тут, понимаешь, три дня уже его никто не видел, а куда он пропасть мог? Стража моя клянётся, что никто не шалил последние дни, убить его не могли… Да и где тут? Народ круглосуточно вокруг! Через ворота — не выходил… Три дня! Я лично каждый закоулок облазил, переговорил со всеми — глухо! А ведь что хуже всего-то? — Священник рано или поздно новый появится. Но ведь если один пропал, где гарантия, что и другие не пропадут? Может, это заговор? Подо мной тут многие рады яму вырыть…

— Да, не позавидуешь. Но, даже не знаю, чем помочь. Я тут слишком нуб… Я чего хотел-то вообще. Во-первых, разузнать насчёт закупки стержней ифрита: почём, объёмы возможные. А во-вторых, у меня появилась возможность организовать курьерскую службу — абсолютно защищённую. Могу любую секретную хрень доставлять по миру со стопроцентной гарантией, что она не попадёт в чужие руки. Даже если меня грохнут — никому ничего не перепадёт. Не интересно?

— Хм. Интересно. Но как это проверить? В таких делах полная уверенность нужна. Но — подумаю. Слушай, Серый. Вот ей-богу, голова пухнет. Выспаться хочу, невмоготу. Я ж чего перед тобой разливаюсь… Мне Остроушка тебя рекомендовала как хорошего спеца, ты же вроде кризисным менеджером в реале работал? Может, задержишься, попробуешь разобраться с этим исчезновением? Я распоряжусь, всю инфу тебе дадут.

— Да… я не то что бы кризисный менеджер. Аналитик. Варианты посмотреть могу, вероятности просчитать… А знаешь, почему и нет. Задачки я люблю, ну а если не выйдет — что мы теряем? Давай!

Утро он встретил, обходя границы Озёрной. Несмотря на то, что Рычаг действительно предоставил всю информацию, какую мог, Сталкер хотел кое в чём убедиться лично. Его интересовали две вещи: есть ли в Озёрной места, где священника (его звали Шаманом) в принципе могли убить, ведь в приватах это невозможно, и — существуют ли помимо ворот другие способы пробраться за стену.

Защита городка была организована довольно грамотно: к центральному привату Рычага, в котором находилась первоначальная деревушка, вплотную прилегали представительские приваты белых, приморских и ещё три частных. Большая часть крепостной стены с выступающим карнизом для защиты от пауков и деревянной оградой поверху также находилась в границах чьей-нибудь собственности. То есть сломать её или открыть проход на своём участке могли только владельцы или участники приватов. Список этих людей у Сталкера имелся.

Прореха в защите всё-же обнаружилась: участок стены возле маяка вместе с южными воротами находился на ничьей земле.

Сом, человек Рычага, пояснил, что в планах у шефа было купить ещё один приват, чтобы забрать землю до самого причала, тогда и вся стена окажется полностью запривачена. К сожалению пока до этого руки не дошли.

Получалось, что эту часть стены мог проломить, а потом заделать кто угодно. Кроме того, внутри крепости оказался небольшой кусок ничейной территории, на которой и могло произойти убийство. Туда же могли вывести подкоп.

Побродив по стене, поговорив с охраной, Сталкер пришёл к выводу, что это направление поиска малоперспективно. Понимая уязвимость участка, Рычаг держал здесь сразу несколько охранников, которые контролировали его денно и нощно. Кроме того на стене дежурили и приморские, и белые, а по ночам поохотиться на нечисть подтягивались и другие добровольцы, иной раз даже из рейдеров. Вероятность того, что вся эта толпа одновременно могла проспать что-то важное, была крайне мала.

Ворот в стене было всего двое: северные — «приморские», и южные — возле маяка. На воротах всегда кто-нибудь был, открывались и закрывались они охраной и пройти через них незамеченным было невозможно. К тому же введённое Рычагом года два назад правило записывать всех входящих и выходящих выполнялось неукоснительно.

Закончив обход, Сталкер отправился на маяк. Ему нужно было где-то уединиться и всё хорошо обдумать: в таверне было слишком шумно, а торчать дома у Хмура с Анфисой он постеснялся.

По каменной винтовой лестнице он забрался почти на самый верх башни и там, присев на ступеньку, открыл свою записную книжку.

«1. Шамана могли убить».

«2. Шаман мог уйти — сам или по принуждению».

Он долго размышлял: всё ли тут верно? Мог ли Шаман в кого-нибудь превратиться? Вознестись? Спрятаться? Стать невидимым? Просто исчезнуть, деспауниться?