'Кто я сегодня:

Воин Света или Зла?'

Резким выпадом пробиваю копьем сердце безголового, у которого на шее подозрительно быстро начала пузыриться кровь, словно что-то вот-вот было готово оттуда вырваться. Через мгновение тело твари замерло и осыпалось на землю невесомым черным пеплом.

'Один на один, глаза в глаза,

Один на один, ты и Сила Зла!'

Оборачиваюсь ко второму противнику и едва успеваю отклонить древком брошенный в горло кинжал. Но недостаточно сильно - лезвие все же распарывает кожу на шее. Толчком на плечо выбрасывается немного крови, но рана тут же затягивается.

Глядя на лицо смертоносного монстра, застывшего напротив меня, замечаю в его глазах удивление и отголосок страха.

'Один на один, твой вечный бой,

Один на один, с самим собой!'

Только собравшись сделать выпад, тут же меняю положение копья, блокируя древком тяжелый удар ногой в бок от третьего противника. От силы удара трещат кости и темнеет в глазах. Ноги отрываются от земли. Свист воздуха в ушах и боль в спине, которая пробивает деревянный забор. Падаю на спину и тут же обратным перекатом вскакиваю на ноги.

'Снова бой, земля горит!

Жажда победы мой разум пьянит!'

Едва успеваю отбить древком два брошенных кинжала, как гибкая женская фигурка в черном обтягивающем костюме оказывается возле меня, и в грудь прилетает прямой удар. Тело вновь отрывается от земли и впечатывается уже в стену дома. В груди разрастается адская боль, которую не может заглушить даже музыка.

'Я один - и воля и судьба,

Рая и Ада открыты врата!'

Вмятая грудина с хрустом встает на место и боль утихает. Поднимаю взгляд. Желтые звериные глаза с вертикальными зрачками полны ненависти. Красивое бледное лицо с алыми губами искривлено и по нему пробегают судороги боли - видимо подобные атаки тоже бьют по моей противнице неслабой отдачей.

'И в бесконечном сражении

Тени сомнений терзают меня!'

Красивая. Но смертоносная. И, почему-то странно знакомая...

Но музыка уже вымывает все лишние мысли. Смывает боль, страх и сомнения. Она враг. И ее нужно разорвать на куски.

Оскалившись, отталкиваюсь от стены и прыгаю вперед, метя наконечником в горло все-еще не пришедшей в себя твари. Острие почти касается жертвы, но с линии удара ее отталкивает другой вампир.

'Кто я сегодня:

Воин Света или Зла?'

Чудовище жертвует собой ради нежизни другого чудовища. Лежащая на земле вампирша с ужасом смотрит на превращающегося в черный пепел собрата. Но мне это безразлично. Еще одна тварь мертва. В очередной раз порванные связки и мышцы срастаются с приступами чудовищной боли. Берса в этот раз идет на грани, давая на организм запредельную нагрузку, чтобы я мог поспеть за врагами.

'Один на один, глаза в глаза,

Один на один, ты и Сила Зла!'

Оскалившись, медленно надвигаюсь на отползающую тварь. Ее желтые глаза перепуганы.

Где то грозное чудовище, что еще секунду назад швыряло меня в стену? Где? Неужели вид убитых товарищей так сильно ее потряс? Не смешите! Ты пришла убивать! Ты монстр! Так почему же ты так боишься?

- Почему? - собственный голос, больше похожий на рык, едва пробивается через рев музыки. - Почему ты боишься?

Приставляю острие копья к ее горлу и наклоняюсь почти к самому лицу.

Почему ее лицо мне так знакомо? Почему в ее глазах только страх?

Вглядываюсь в 'зеркала души'. И оттуда на меня скалится окровавленный монстр с горящими алыми глазами...

'Один на один, твой вечный бой,

Один на один, с самим собой!'

15.

Пустота была холодна и темна. Как и много раз до этого.

Тут ничего не меняется. Все те же звезды. Все тот же голодный взгляд Бездны.

Я все же умерла?

- Еще нет... - шепот тысяч голосов проходится по душе, вызывая нестерпимую боль. - Но на грани...

Тогда почему я тут?

- У меня есть... поручение. Выполнишь его... сможешь вернуться к Хозяину.

Шепот Бездны терзал сознание и душу, но терпеть подобную боль для меня было не впервые. Справлюсь.

Что я должна сделать?

- Приглядывай за детьми... Их защитят люди, но... опасность все равно остается. Черные зоны... иди туда. Там поймешь... что делать.

Сознание медленно погрузилось во тьму забытья...

***

Очнувшись, я еще какое-то время просто лежала, приходя в себя. Подо мной было что-то мягкое, пахло костром и жареным мясом, слышались негромкие разговоры моих товарищей. Я бы еще полежала, наслаждаясь покоем, но в животе призывно заурчало, потому как запахи мяса становились все более и более соблазнительными.

Вздохнув, я открыла глаза и села. Огляделась.

Мы стояли лагерем около какого-то дома. Территория вокруг была обнесена высоким бетонным забором, за которым виднелись ровные посадки деревьев, на самом участке разрослись трава и какие-то кустарники, и стоял потрепанного вида одноэтажный домик с треугольной крышей. Машины сюда загнали через довольно широкий пролом в заборе, который сейчас перегородил один из пикапов.

Водители и целительница сидели у костра и, довольно мирно переругиваясь, запекали над углями нанизанное на железные прутья мясо. Макс чистил свое ружье, а Дамир и Сергей о чем-то беседуя, стояли рядом с кузовом второго пикапа, в котором я и лежала.

- Антуанетта, - Дамир расплылся в облегченной улыбке. - Пришла в себя. Как самочувствие?

Вместо меня ответил мой желудок, почти львиным рычанием оповестив о своих намерениях всю округу.

- Есть хочешь? Ну тогда пошли, шашлычки почти готовы, - они вдвоем направились в сторону костра. - Макс, тебя это тоже касается! Война войной, а обед по расписанию!

Посмотрев на устраивающийся у костра отряд, я на всякий случай еще раз огляделась. Нет, все правильно. Скоро закат, мы на вражеской территории... Так почему они так спокойны? Прикрыв глаза, прислушалась к своим ощущениям.

Только остаточная угроза из дома рядом с нами - видимо сидела какая-то зверушка, но ее уже 'зачистили'. Больше никакой опасности в радиусе нескольких километров я не ощущала. Скорее всего, Дамир тоже это прекрасно чувствовал и позволил отряду расслабиться, пока есть возможность.

Секунду подумав, я стянула с себя нагрудник и перчатки, оставив из комплекта только латные сапоги. Кинув снятые доспехи к лежащим рядом мечу и щиту, выпрыгнула из кузова и до хруста потянулась. После чего неспешно направилась к остальным членам отряда.

Подойдя к костру, я невольно остановилась в двух шагах от рассевшихся людей, потому как все, практически одновременно, замолкли и подняли на меня шокированные глаза.

И что я на этот раз сделала не так?

- Кхм... Антуанетта... - начал Дамир, тактично подбирая слова. - А это не слишком... беспечно?

- Вай мэ! Красавицэ, где ж ти такой наряд прятал, э? - хитро прищурился Ержан, довольно меня разглядывая.

- Истинно, брат! - кивнул Азат. - Цветок наш мрачный расцвел предзакатной красотой...

Татьяна почему-то оглядела себя и пробормотала:

- Зато провожают по уму...

- С твоим умом тебя только пинком проводят, - хмыкнул Макс, потом пихнул в бок Сергея. - А ты чего молчишь? Видишь же, девушка комплимента ждет.

- А? - растерялся тот, подбирая челюсть. - А... а что сказать-то?

Пока отряд продолжал непонятную перепалку, я наконец разобралась с причиной их реакции. Это оказалось несложно, достаточно было опустить взгляд вниз и посмотреть на свое платье. Вернее, на то, во что оно превратилось.

Черные тонкие кружевные перчатки закрывали руки почти до плеча, а на шее, прикрывая узор рабского контракта, была повязана черная лента с небольшим красным бантиком. Само платье незаметно стало очень тонким и облегающим, с узким подолом, доходящим до колен, но имеющим сбоку длинный разрез до самого бедра, который при любом движении демонстрировал мои ноги всем желающим.