— Спать пора, завтра рано вставать, — поднимаясь, тихо произнес он фразу, которую обычно говорила его проводница.

26 сентября 2х51 года по земному календарю.

ЗЕМЛЯ. Джунгли Сахары. Стажерский храм.

Стена между Усольцевым и Ершовой дала заметную трещину. Теперь Андрей с удовольствием расспрашивал Ольгу о Городах, о силовых полях, о флакарах. Рвался увидеть своими глазами. Один раз Ольга сводила его на экскурсию в храм. Нашла глубокий колодец, бросила в него шарик силового поля. А потом они вдвоем до вечера развлекались, прыгая в колодец. Андрей веселился как ребенок — раскрасневшийся, вспотевший, с широкой улыбкой на все лицо и трогательными ямочками на щеках. Впервые за последние дни Ершова увидела парня таким беззаботным. Раньше, о чем бы ни заходил разговор, рано или поздно Андрей вставлял свое "а вот у нас…", после чего он неизменно вспоминал дом, погибших родных и замыкался в себе. Однажды рассказал, что у него в деревне был велосипед. Точнее отцовский, но он еще мальчишкой с удовольствием на нем гонял, девчонок катал на раме… но давно, еще до войны. А потом еще в части на трофейном мотоцикле пробовал ездить. Ольга в ответ предположила, что ему понравится езда на солокаре, и сама себе мысленно пообещала погонять месте с ним по Городу, если получится.

Прошло еще два дня. Саяны все не было. Если поначалу Ершова ежедневно по несколько раз осторожно обходила храм по периметру, прислушиваясь, не появилась ли сержант Аскер, то затем махнула рукой на это неблагодарное занятие. Взамен Ольга успела научить Андрея строить хижины, ориентироваться в окрестностях, показала съедобные фрукты, а заодно переложила на него обязанности по готовке, обнаружив, что бывший деревенский житель вполне состоянии приготовить съедобную еду. Общение становилось все более легким и приятным. Усольцев старался не говорить о себе, Ольга не спрашивала. Как-то утром, сидя над котелком, парнишка сам начал рассказывать:

— Я на войну ушел почти сразу. В сорок первом. Батя мой в первый же заход под мобилизацию попал. Тогда мы еще не знали, что война это надолго, и что все так… — солдат замолчал, не окончив фразу. Перемешал суп, попробовал и продолжил. — Мне тогда шестнадцать стукнуло. Мы с пацанами дурные были. Война нам казалась… как объяснить… никаких тягот, одни сплошные подвиги. Следом за родителями втихаря в область поехали. Вроде как добровольцами. Много там таких как мы ошивалось. Тогда малолеток еще не забирали, позже уже начали — абы оружие в руках держалось. Я уже тогда рослый был, соврал, что мне восемнадцать — поверили, записали. Мать плакала сильно. А Мишку, товарища моего, домой отправили. Но через год и его забрали. Танкистом. А я вот в пехоте все… — Андрей снова замолчал. На этот раз надолго. — Война это страшно… Хорошо, что у вас войн нет.

Он грустно усмехнулся, бросив серьезный взгляд на слушательницу.

— Суп готов. Несите тарелки, товарищ начальница!

Ольга поднялась, но не успела дойти до палатки, как издалека донесся громкий хлопок выстрела, эхом разошедшийся по лесу. Ершова вскинулась, в несколько шагов взобралась на пригорок, под которым раскинулась территория храма — с другой стороны над лесом взметнулось облачко разнокалиберных галдящих птиц.

— Что за…

Майор не успела договорить. Рядом с ней мгновенно появился Усольцев.

— Пистолет, — сообщил он, перебивая Ершову. — Мой пистолет! Я думал, что потерял его.

— Откуда ты знаешь, что твой?

— Мне его майор наш отдал. Его ранили сильно. Понимал, что не выживет, — серьезно проговорил он, всматриваясь вместе с Ольгой в ту сторону, где над лесом кружили птицы. — Он стреляет с таким…, - Андрей запнулся, не зная, как описать, — с вжиканием.

— Вот как, — сухо отозвалась Ольга. — Ты его потерял, а Саяна, подозреваю, нашла. Надеюсь, она себе ничего не отстрелила, с ее-то везением, — процедила майор Ершова, вспомнив, как обычно заканчивались походы девушки в Сахаре. Затем четким командирским тоном, не терпящим возражений, добавила: — Жди здесь. Я скоро вернусь.

К храму, Рей с Саяной добрались через два дня, как и предполагала разведчица. Однако в полукилометре от точки назначения случилась непредвиденная неприятность.

— Вау! Смотри, что я нашел! Мушкет! Надо же, почти как настоящий, — Рей с восторгом крутил в руках старинное оружие. — Миленькая штучка.

Рукоять удобно легла в ладонь, указательный палец нашел курок. Мужчина с удовольствием взвесил в руке находку, осмотрел с разных сторон, погладил металлический бок, заглянул в дуло… Подскочившая Саяна едва успела ударить Шеверса по руке, как раздался выстрел.

— Твою мать! — Рей рухнул как подкошенный. По штанине джинсов мгновенно расползлось темно-красное пятно. — Ты мне ногу прострелила!

— Ты сам себе ногу прострелил! — огрызнулась девушка, оценивая размер очередных проблем, и резко добавила. — Скажи спасибо, что в голову не дала выстрелить, придурок! Кто это в своем уме в дуло незнакомого пистолета заглядывает?!

Саньку ощутимо трясло от понимания, что она и в самом деле сейчас могла потерять Шеверса. Насовсем. Заряд его искина давным-давно сел… он бы не смог подстраховать актера. Хорошо, что в храме можно будет зарядить импланты.

— Я ж не знал, что оно настоящее!

— Ага, ты думал, что из него флажок выскочит! — отрезала девушка, глубоко вдыхая и выдыхая, в попытке успокоиться. Саяна убедилась, что жизни клиента пока ничего не угрожает, и резким движением вырвала из его рук оружие.

— Эй! Сделай что-нибудь! Мне же больно! — побледневший Рей пытался зажать руками рану, но от неудачного давления та принялась кровоточить еще сильнее. — Я кровью истекаю!

Аскер резко ножом распорола штанину.

— Ничего страшного, — сообщила она, мгновенно просканировав рану. — Прошла навылет через мягкие ткани. Но кровь да, стоило бы остановить. Думаю, ты и сам справишься. Заодно поучишься боль терпеть.

Затем, не обращая внимания на стоны, повернулась к свету и принялась изучать находку.

— Пистолет… — задумчиво бормотала Аскер, рассматривая оружие, — думаю двадцатый век… в рабочем состоянии… выглядит достаточно новым… осталось четыре патрона… в безлюдных джунглях… Более чем странно…

— Ты мне поможешь или нет? — снова попытался привлечь внимание Рей. Впрочем, первый шок прошел, и истеричные нотки из его голоса уже исчезли.

— Ничего, не умрешь, — ответила экстремалка, — и на твоем месте я бы так громко не кричала. Неизвестно, где сейчас находится владелец этого антиквариата. Вдруг у него завалялся близнец этой "миленькой штучки".

Аскер, наконец, соизволила обернуться. И была приятно удивлена. Шеверс сумел взять себя в руки и сейчас, сцепив зубы, пытался сам себе оказать первую помощь, перетягивая ремнем ногу повыше раны, чтобы унять кровотечение. Санька с одобрением кивнула и снова осмотрела рану. Затем отобрала ремень и заново перетянула ногу.

— Антисептики у меня есть, — сообщила она, обрабатывая рану. Затем вколола обезболивающее. — А вот ничего заживляющего нет… Это плохо. В таком состоянии по джунглям ты далеко не уйдешь.

Рей с облегчением откинулся на ствол дерева. Боль постепенно отступала.

— Ладно, признаю — сглупил. Обещаю больше в дуло не заглядывать. Спасибо, что не дала прострелить себе голову. И что теперь с этим делать?

Девушка пожала плечами. Затем силовым ножом срубила пару подходящих молодых деревьев, наскоро соорудив из них костыли.

— До храма рукой подать, как-то допрыгаешь, — сказала она, помогая мужчине подняться. — Там есть силовое поле и доступ к общей базе данных. А еще там прохладнее, нет дождя и насекомых. Как минимум сделаешь себе силовую защиту, чтобы никакая инфекция больше в рану не попала. А дальше посмотрим… В крайнем случае вертолет вызовем. Но это неспортивно, — закончила она, вспоминая, как сама когда-то болталась на носилках со сломанными ногами, счастливая от того, что наконец-то закончит эту дурацкую экспедицию. — Поднимайся, пойдем.