— А ты? — Рей внимательно посмотрел на девушку. — Нет-нет, я помню про секретность и не спрашиваю о подробностях, но к какому типу ты себя причисляешь?

— Хм… возможно тебе покажется это скучным, но несмотря на рейды, что наша команда время от времени берет, я — колонистка. Не совсем обычная, правда, но колонистка.

И Саяна принялась говорить. Сначала обобщенно, старательно избегая имен и названий, потом сама не поняла, в какой момент проскользнуло имя планеты Калея, а дальше и вовсе махнула рукой — надо будет, Дрейк с Рея возьмет обязательство о неразглашении. Рассказала о планете, засекреченной из-за добываемых там звездных камней — да и не камней вовсе, а чуждых нашему пониманию неорганических растений. О странной цивилизации людей, говорящих на земном всеобщем дольше, чем жители Земли, о таинственном "оранжевом пятне", где с кораблей пропадают люди, о гайтах с их экстрасенсорной магией и верой в духов. О своей команде — о Рикаре Райдере, бывшем некогда, по словам общих знакомых, редким шалопаем, и повзрослевшим буквально за ночь, когда в оранжевом пятне пропал его отец. О Ярославе Волошине, усыновившем девочку Наташку, едва достигнув совершеннолетия. О их калейских приключениях.

— Мы уже много лет пытаемся разобраться с загадками планеты. Иногда находим вещи, принадлежавшие членам пропавших кораблей — неизменно изношенные, не новые, со следами времени… Каждую вещь пытаемся проследить — вдруг найдется что-то еще. Незаконно залезали в запасники музеев, в дома частных коллекционеров, применяли гипноз к людям, пользуясь тем, что законы Земли на Калею не распространяются…

— И что?

— На данный момент самая интересная версия, что люди, пропавшие с кораблей в оранжевом пятне, попали в прошлое и, собственно, стали родоначальниками нынешней цивилизации… Да… версия красивая, но проблемная — наукой перемещения во времени не подтверждаются — раз. И прямых доказательств у нас нет — два. Правда появились интересные зацепки. Недавно в наши руки попала ременная пряжка с формы земного флота. И на этот раз мы вышли на многообещающий след — нашли человека, видевшего с этой пряжкой и другие старинные вещи, в том числе блокнот с тонкими, но плотными, страницами из странной бумаги (предположительно пластиковыми) с пронумерованными записями. По описанию похоже на дневник. Если бы только он попал к нам в руки! — с воодушевлением выпалила Саяна, не заметив, что давно уже не просто говорит, а ходит вокруг Рея, размахивая руками. — Нет, ты представляешь?! Конечно, обидно будет, если окажется, что это просто кто-то стихи сочинял… но хочется верить в лучшее! И вот сейчас, — девушка вдруг погрустнела, присела обратно на землю, — сейчас Рикар с Яриком там землю носом роют… а я вот… по джунглям шастаю…

— А тебе хочется к ним, — полувопросительно, полуутвердительно проговорил Рей.

— Конечно! Там мой дом. И там весело.

Рей поверить не мог, что существуют в мире люди, ведущие подобный образ жизни. Рассказы Саяны звучали интереснее любого приключенческого фильма. Глядя на раскрасневшуюся девушку, под впечатлением от ее историй, Рей вдруг понял, что и сам был бы не против внезапно оказаться на Калее. Понял, что он — любимец публики, известнейший актер, миллионер и баловень судьбы — чертовски, просто до одури завидует этой простой растрепанной девчонке.

27–30 сентября 2х51 года по земному календарю.

ЗЕМЛЯ. Джунгли Сахары.

По предположениям Ольги, достичь транспортной станции они с Усольцевым должны были дней за пять, максимум за неделю. И судя по началу пути, она не ошиблась. Солдат шагал бодро, на усталость и неудобства не жаловался, на окружающие красоты не отвлекался. "Приятно все же иметь дело с военными", — довольно думала Ершова. — "Сказали идти — идут. Сказали привал — значит, привал. И никаких лишних сюрпризов". Впрочем, насчет сюрпризов Ольга, как вскоре выяснилось, ошиблась.

Еще в храме, как только невольные спутники начали общаться, Андрей, открыв рот, ежедневно слушал истории о будущем, с восторгом глядя на Ольгу. Та в свою очередь, найдя благодарного слушателя, с удовольствием в рассказах рисовала ему заманчивые, никогда ранее не виданные картины. Румянец парнишки молодая женщина списывала на возбуждение от новых впечатлений. Мечтательный взгляд на рассказы о бескрайней мощи космоса и фантастических, никогда не спящих Городах Земли. Сияющие глаза на волнующее ожидание приключений.

И буквально на следующий день после выхода из храма во время дневного привала Ершова поняла, что была не права…

— Ты замужем?

— Нет, хотя один раз чуть было не вышла. Вовремя одумалась, — машинально ответила Ольга, не придав значения вопросу.

— А парень есть?

Ольга подняла голову, пристально посмотрев на Андрея. Тот покраснел до ушей, однако глаз не отвел.

— Сколько тебе лет, приятель? Если это, конечно, не военная тайна.

В голосе женщины звучала явная насмешка, и солдатик ее заметил. Нахмурился, бросил исподлобья короткий колючий взгляд и наконец буркнул:

— Девятнадцать.

— Вот как, — удивленно констатировала Ольга. — Я думала меньше.

В глазах парня Ольга заметила подозрительно знакомый блеск. Она до сих пор иногда водила стажерские экспедиции, правда, в основном выпускные группы и по сложным маршрутам. И почти каждый раз находился очередной романтически настроенный кадр, что поначалу вот так же бросал томные и долгие взгляды, потом под палаткой появлялись цветочки… или за неимением цветочков слепленные из снега сердечки и прочая чушь…

— Скажи мне, милый ребенок, — елейным тоном протянула Ольга, — а сколько по твоему лет мне?

Усольцева слегка перекосило от "милого ребенка", однако возмущаться вслух он не стал. Посмотрел на Ершову, видимо сравнивая в уме со знакомыми девушками.

— Ну… двадцать…

"Преуменьшил, боясь меня задеть", — мысленно заключила Ольга, — "скорее всего, думает, что мне двадцать три — двадцать четыре. Впрочем, разница не большая".

— Сорок четыре. Мне сорок четыре.

Глядя на реакцию мальчишки, Ершова очередной раз подивилась, какая богатая и говорящая у того мимика. Лицо отчетливо показало сначала крайнее удивление, потом неверие, обиду, злость, затем снова обиду и неверие.

— Не может быть!

— Может, — спокойно подтвердила Ольга. — Сейчас люди живут немного дольше и выглядят немного лучше, чем в твое время.

Парень снова сник. Весь — даже пилотка печально сползла на одно ухо.

— Но это же… Ты… Вы… старше моей матушки? — молодой человек невольно перешел на вы. Затем огорченно помотал головой. — Как же так…

До вечера Андрей дулся и почти не разговаривал. Впрочем, Ершовой это было лишь на руку — благодаря этому они довольно быстро продвигались по джунглям в сторону станции. Изредка поглядывая на парнишку, Ольга со странным умилением наблюдала, как сменяются мысли и эмоции ее подопечного — то зыркнет икоса, то бровки нахмурит, то губки подожмет, то на мгновение улыбнется и вон уже снова хмурится. В какой-то момент прямо захотелось подойти и потрепать его по белобрысой голове. Или за нос ущипнуть… Ольга хмыкнула вслух, заслужив внеочередной подозрительный взгляд со стороны Усольцева.

На ночь устраивались так же — молча, едва почтив друг друга пожеланиями спокойной ночи, что Ершову полностью устраивало. Однако наутро везенье закончилось. Выползая на рассвете из палатки, Ольга сразу же наткнулась на бодрого, радостно улыбающегося Андрея. "Слишком уж радостно", — подозрительно заметила про себя Ершова.

— Доброе утро! — весело поприветствовал он Ольгу. Словно и не было вчерашнего дня и этого надутого молчания. Ершова невольно осмотрелась — может, что-то еще произошло, пока она спала? Или это сон так "благотворно" подействовал на ее спутника?