— Что-то про университетскую библиотеку. Когда речь заходит об учебе, они готовы дать мне сколько угодно времени.

— Твоя успеваемость на самом деле хромает, пока ты здесь, со мной?

Мой каблук соскользнул со ступеньки, и Хью тут же придержал меня за локоть.

— Нет, вовсе нет! — поспешила ответить я. — Все, что нужно, легко найти в интернете. Хорошо, что родители по старинке думают, что без книг не обойтись.

Хью ничего не ответил, вынимая из кармана ключи и отпирая входную дверь, но я догадывалась, что ему неприятно. Каждый раз, с тех пор как он понял, что мои родственники настроены холодно, на этой теме Хью замолкал.

— Хочешь, приготовлю что-нибудь вкусненькое? — кокетливо спросила я, входя в прихожую и украдкой оглядывая себя в большом зеркале. Все было в порядке, короткое платье из хлопка почти не помялось за время езды, а прическа — не растрепалась.

— Кухня в твоем распоряжении, — с улыбкой пожал плечами он, но стоило мне сбросить босоножки и сделать шаг, как Хью схватил меня за руку и развернул к себе.

— К черту вкусненькое, — прошептал он, — я хочу тебя.

Сумка выпала из моих рук. Такие моменты я любила больше всего. Хью мог быть серьезным, надежным и деловым, но стоило нам оказаться вдвоем в его квартире, становилось понятно, что рядом друг с другом мы не можем спокойно находиться, пока не займемся любовью. С самого первого раза это выглядело как естественнейшая вещь в мире. Пусть ма всегда повторяла, что спать с мужчиной до брака нехорошо, но перед энергетикой Хью невозможно было устоять. Он мог только погладить меня по щеке, а колени уже подкашивались, и губы пересыхали.

— А я — тебя, — прошептала я в ответ, закидывая руки ему на шею.

…После таких моментов мысли еле крутятся в голове. Хочется нежиться и думать о чем-нибудь приятном. Вот и сейчас, вытянувшись рядом с любимым поперек кровати, мечтала о том, что первым делом повешу в спальне портьеры, чтобы создать приятный полумрак. Жалюзи, висевшие сейчас, придавали помещению слишком офисный вид и лишали уюта. Потом в гостиной было бы неплохо обновить мебель…

Кроме того, не оставалось места для детской, и это всерьез озадачивало. Я украдкой покосилась на Хью. Он лежал, закинув руку за голову, и курил, задумчиво выпуская в потолок клубы дыма. Ма никогда не поощряла курение в доме, но здесь хозяином был Хью, и мне пока приходилось молчать по этому поводу. Стало любопытно, почему же у него сегодня такой отсутствующий вид. Может быть, он думает над тем, как сделать предложение, и не знает с чего начать?

— А может, сбежим? — слова сорвались с моих губ сами собой.

— Что? — Хью слегка вздрогнул и перевел на меня слегка затуманенный взгляд, как будто впервые осознал, что находится здесь не один.

— Ну я подумала… мы не первый день вместе. А в Джорджтауне слишком много значения придают месту в обществе. Здесь слишком хорошо знают нас обоих, — я перевернулась со спины на живот и заглянула в его лицо. — Так может, сбежим в другой город? Или даже страну? Где никто не будет знать, кто мы и откуда. Мы будем равны. Поженимся…

— Алиша, — Хью резко сел и, потянувшись, затушил сигарету в пепельнице, стоящей на полу у кровати, а затем повернулся ко мне. — Не думаю, что это хорошая идея.

— Но почему? Я же вижу, как тебе неприятно, когда мои родственники и знакомые делают вид, что не замечают тебя! Мы так редко выходим куда-то вдвоем!

— Мне, в самом деле, бывает неприятно, — он ласково погладил меня по волосам. — Но не от этого. Просто не хочется, чтобы кто-то думал, что я пользуюсь тобой, хочу извлечь какую-то выгоду.

— Но какую выгоду ты можешь извлечь? Я еще понимаю, извлечь выгоду, как в случае с моим па, который дружит с мистером Джусом…

— Учитывая, что ты моложе и богаче меня, вполне очевидную.

— Все равно не понимаю, — нахмурилась я.

— И не надо, — Хью снова лег рядом, — я уже подумал за нас двоих. И даже о том, что ты вряд ли выдержишь разлуку с родными.

— Ради тебя я готова на все!

— Ты просто не знаешь, что тебя ожидает! — рассмеялся он.

— И что же?

— Даже если представить на минуту, что я оставлю работу, а хочу сразу сказать тебе, Алиша, что это последнее, что мне придет на ум, то там, в том другом городе, куда мы убежим, я все равно найду другую работу. Ведь нам нужно будет на что-то жить? Ты будешь сидеть в одиночестве и скучать, и рано или поздно тебе осточертеет все вокруг и я в том числе, и ты сбежишь домой.

— Я не буду сидеть в одиночестве. Тоже пойду работать!

— Милая, вряд ли ты хорошо себе представляешь, что значит работать.

— Не разговаривай со мной как с ребенком! — я сделала обиженное лицо: Хью не хотел меня слушать и на каждый мой довод находил другой в противовес. — Ты меня не любишь!

— Ну, ну, — он снова погладил меня по голове. — Покажи мне того, кто в тебя не влюбится, и я скажу ему, что он идиот.

Я ткнула пальцем в грудь Хью, и он снова рассмеялся и сгреб меня в объятья. Я прижалась к нему и закрыла глаза. Ну и пусть он пока не соглашается, но ма часто говорила, что капля камень точит. В конце концов, она же женила на себе па, хоть, как поговаривают, тот поначалу и внимания на нее не обращал. Может быть, если быть понастойчивее, Хью тоже согласится.

— А ты когда-нибудь любил кого-нибудь настолько, чтобы бросить все ради нее? — пробормотала я.

— О, женщины! Откуда у вас такая тяга к самоистязанию?

— Ну скажи! — я замолотила его кулачком по груди.

— Если и любил, то так давно, что уже и сам не помню.

— Прямо хотел все бросить? — я понимала, что хожу по острому лезвию, но уже не могла остановиться.

— Нет. Не бросить. Просто быть рядом день и ночь.

— И чем все закончилось?

— Она уехала.

— Было больно?

— Алиша, — Хью вдруг прошелся ладонью по моей спине и бедру, и внутри все сладко сжалось от предвкушения. — Я не думаю, что здесь подойдет слово «больно». Было неприятно, но все уже позади. Есть ты и я. Вот что важно.

— Ты, правда, так думаешь?

Его пальцы выписывали круги на моей коже, и вдруг мне стало все равно, каким будет ответ. Хью прав. Мы вместе, а остальное неважно.

— Твой двойной эспрессо.

Оливер протянул мне бумажный стаканчик с логотипом «Старбакс», накрытый белой пластиковой крышкой. Дождавшись пока я возьму его, грузно плюхнулся в кресло. Сдвинув бумаги так, что они частично переместились ко мне, напарник расчистил место для своего стакана. В участке наши столы стояли таким образом, что мы сидели лицом к лицу. Иногда, когда в помещении становилось особенно шумно, только так и можно было расслышать друг друга — наклонившись вперед как можно ближе.

— Спасибо, — произнес я, делая первый глоток. — Завтра моя очередь покупать кофе.

— А то! — Оливер откинулся на спинку кресла и тоже отхлебнул свой напиток. Зажав стаканчик большим и средним пальцем, он ткнул в меня указательным. — Твой с двойным сахаром, между прочим.

В его голосе сквозила легкая зависть. Я всегда пил очень крепкий и очень сладкий кофе, просто потому, что не мог с утра взбодриться иным образом. Оливер же страдал диабетом, и поэтому жена строго следила за его рационом. Единственным послаблением был капучино с сахарозаменителем. Я прекрасно понимал напарника: стоило сделать лишь глоток подобной дряни, чтобы начать завидовать тем, кто ее не пьет.

— Может, разок и себе возьмешь такой же, как у меня? — посочувствовал я.

— Нет, что ты! Лейси мне потом весь мозг вынесет. Буду представлять, что это виски с колой, — рассмеялся Оливер в ответ.

— Кстати, как жена?

— Отлично! Вчера забрал их с малышкой домой, — он потянулся и нажал на кнопку включения компьютера. — Не поверишь, всегда хотел сына, но стоило взять дочь на руки…

Оливер осекся и замолчал. Его глаза заблестели. Я поспешно отвел взгляд, чтобы не ставить напарника в неловкое положение.