Я обернулась и улыбнулась ему.

— Спасибо, пап. Мне было у кого поучиться.

Поднимаясь по лестнице, я подумала, что все-таки слишком сурово обошлась с Сарой. Нет, мне не было стыдно за то, что раскрыла секрет ее отношений с отцом, но, возможно, не стоило этого делать при сестрах. Родителям всегда особенно больно, когда их авторитет рушится на глазах детей. Постояв немного на верхних ступенях, я пересилила себя и пошла в правое крыло. Несмотря на то, что обстановку давно сменили, нахождение здесь вызывало мурашки на коже.

Сару я нашла, как и предполагала, в их с отцом спальне. Она рыдала, упав ничком на кровать, а сестры сидели по обеим сторонам от матери и гладили ее по волосам и спине, пытаясь утешить.

— Ну ты и сука, Джен, — прошипела Келли, едва я вошла.

— Да, отец только что сказал то же самое, — согласилась я. — И не завидуй, тебе до меня еще расти и расти.

Услышав это, мачеха зарыдала еще громче, и я спохватилась.

— Сара, — позвала я. — Прости меня. Пришла извиниться, а сама только и делаю, что говорю гадости без остановки.

Она подняла перекошенное и залитое слезами лицо.

— За что ты так с нами? Что мы тебе сделали? Что я тебе сделала?

Я вздохнула. Легко извиниться и уйти не получалось.

— Сара, не заставляй меня снова перечислять. Просто скажи, что простила, и я уйду.

Мачеха села на кровати, вытерла глаза и уже хотела что-то сказать, но в дверь постучали. После разрешения войти двое посыльных с трудом втащили в комнату огромную корзину красных роз. Следом за ними вошла Роза.

— Только что привезли из доставки цветов, — пояснила она. — Мистер Макклейн предположил, что это кому-то из девочек или вам, миссис Макклейн, в качестве благодарности за прекрасный вечер.

Мачеха растерянно посмотрела на нее. Сестры переменились в лице, спрыгнули с кровати и подбежали к корзине.

— Здесь должна быть карточка! — наперебой повторяли они, роясь в цветах.

Наконец, карточка была найдена и открыта.

— «Спасибо за прекрасный вечер и ужасное утро. Кит Стюарт», — прочла Мина и обвела взглядом всех собравшихся. — Что бы это могло значить?

Я переступила с ноги на ногу.

— Кажется, это мне. Отнесите в спальню в левом крыле.

Роза кивнула посыльным, те подхватили корзину и потащили обратно. Я почувствовала, что пора уходить: сестры позеленели от злости.

— Прости, Сара, — повторила я, отступая к дверям.

— Кит Стюарт? — завопила Келли, переводя взгляд с меня на мачеху и обратно. — Мам, она что, вчера была с ним?!

Я быстро захлопнула за собой створку. Похоже, теперь в этом доме меня ненавидели все.

День выдался нежарким, поэтому Хью не стал включать кондиционер. Из открытого окна в спальню долетали звуки улицы: рев моторов и автомобильные гудки, крики птиц, круживших над набережной в поисках рыбы на мелководье, детский смех. В колонках звучал нежный баритон, выводящий под гитару песни о любви. Мы лежали на кровати лицом друг к другу, и я гладила Хью по руке. Мне всегда нравились его руки, с выступающими, словно всегда находящимися в напряжении, мышцами и голубыми прожилками вен под загорелой кожей.

Украдкой я погладила его безымянный палец. Как же хотелось, чтобы на нем, наконец, появилось кольцо с гравировкой в виде моего имени! Чтобы не приходилось вставать, одеваться и возвращаться в родительский дом каждый раз после прекрасных часов, проведенных вместе. Чтобы валяться вот так до темноты, а потом спать, обнявшись, до утра, и вместе идти на кухню готовить завтрак…

Хью поймал мои пальцы и легонько сжал их.

— Ты улыбаешься. О чем мечтаешь?

— Может быть, о том же, о чем и ты, — кокетливо ответила я.

Ма любила повторять, что с мужчиной нужно кокетничать при любом удобном случае — им это нравится. Судя по лицу Хью, он не был исключением.

— О том, что надо в туалет, но ужасно не хочется вставать? — усмехнулся он, подтягивая меня ближе.

— Фу, как не романтично! — скривилась я.

— Зато правда, — он перекатился и подмял меня под себя, прижав всем телом к кровати, — не лежи спиной к окну, тебя продует на сквозняке.

Стало щекотно от прикосновения волосков на его груди и животе. Такое знакомое ощущение, но заставляющее каждый раз вздрагивать. Я поцеловала Хью и обхватила покрепче ногами. Мой. Только мой.

— Сделай мне ребенка, — прошептала я, скользнув губами к его уху, а потом заглянула в лицо в ожидании реакции.

Брови Хью сошлись на переносице, а тело тут же из расслабленного стало каменным.

— Алиша… — выдохнул он и покачал головой.

— Ну что?! — воскликнула я. — Мне кажется, это лучший выход, чтобы наконец-то получить разрешение моих родителей быть вместе. Узнав о беременности, они постараются быстрее выдать меня за тебя замуж, чтобы замять скандал.

Хью снова покачал головой.

— Ты сама еще ребенок.

— Неправда! Если бы я была ребенком, ты бы не соблазнил меня. Сам говорил, что понял, что хочешь обладать такой женщиной как я с первого взгляда.

Он тихонько застонал.

— Обладать, а не делать тебе детей!

— Но мы же не предохраняемся. Сегодня вот, например, тоже…

— Я контролирую процесс.

— Ну так не контролируй!

Хью скатился с меня и лег на спину, запустив пальцы в волосы.

— Это очень ответственно. Я не готов.

На глаза навернулись слезы. Хью всегда казался мягким в обращении со мной, но стоило заговорить о планах на будущее, как превращался в неприступную крепость. Теперь становилось понятно, что имела в виду ма, говоря, что завоевание па стоило ей массы нервов.

— Ты меня больше не любишь? — всхлипнула я.

— Алиша, что за глупости? — его голос прозвучал чуть более резко, чем обычно во время наших ссор.

Я отвернулась и уткнулась в подушку. Почувствовала, что Хью поднялся, услышала, как он уходит. В ванной сердито зашумела вода. Теперь можно было расплакаться, не таясь.

Романтичная музыка закончилась, сменившись танцевальной, что никак не соответствовало настроению. Я встала, размазывая по лицу слезы, и выключила ее. Затем села на край кровати, сложив руки на коленях. Нужно было понять, что делаю не так. Я старалась вести себя ласково, всегда улыбаться и показываться только в хорошем настроении. Следила за внешним видом, и Хью сам много раз признавался, что ему нравится, когда на улице незнакомцы заглядываются на меня, даже несмотря на то, что он идет рядом. Я ни на минуту не позволяла себе расслабиться и показать хоть какой-то недостаток. И все же, он не хотел говорить о совместном будущем.

За размышлениями я потеряла счет времени и спохватилась, только когда на тумбочке зажужжал телефон Хью. Поднявшись и обойдя кровать, я взглянула на экран. «Оливер Дениэлс». Проклятая работа. Вот о ней Хью мог думать часами, а пропадать в участке — и того больше. Я с раздражением ткнула пальцем в кнопку сброса вызова и почувствовала легкое удовлетворение от маленькой мести. Прошлась из угла в угол, обхватив себя руками. Вода по-прежнему шумела. Хью не торопился выходить. Может, он больше не хочет меня видеть? Ждет, пока я соберусь. Надеется, что уйду навсегда и не буду больше «доставать» его. К горлу подкатил комок. Если он откажется от меня, это будет равносильно смерти. Никто и никогда не сможет заменить Хью в моем сердце.

Охваченная паникой, я бросилась в ванную и распахнула дверь. Хью сидел под душем прямо на полу кабины, уперевшись локтями в согнутые в коленях ноги и обхватив руками голову, и смотрел в одну точку перед собой. О чем думал — одному ему известно. Закусив губу, чтобы снова не разрыдаться и все не испортить, я подошла и опустилась рядом с ним. Потрогала за плечо. Хью вздрогнул, словно опомнился, и с удивлением посмотрел на меня.

— Прости, — выдавила я, — больше никогда не буду говорить таких глупостей.

Он улыбнулся одними губами: взгляд оставался холодным и отстраненным.