Добравшись до какого-то парка, смахнула со скамьи снег и легла, поджав под себя ноги. Мороз уже не так ощущался, и все больше хотелось спать. Чудился мамин голос, и казалось, что меня касаются ее ласковые руки. Мимо прошел полицейский с исходящим паром стаканом горячего кофе в руке. Бросил на меня косой взгляд, но, как и прочие, не заметил ничего странного.

Тогда-то я и заметила Йена. Он шел следом за полицейским, обнимая кругленькую девушку. Полушубок, натянувшийся на животе, ясно давал понять, что она беременна. Каштановые локоны рассыпались по плечам, а щечки тронул румянец. Йен был хорошо, дорого одет, просто лучился благополучием. Внутри мелькнуло слабое удивление, как ему хватило наглости оставаться так близко от поместья, от людей, которых он обокрал и предал. Повинуясь какому-то внутреннему порыву, я поднялась со скамьи.

Парочку догнала на углу аллеи, где они остановились купить по хот-догу. Девушка уже успела вонзить зубки в аппетитное тесто, а Йен отсчитывал мелочь торговцу, когда я подошла.

— Привет.

От вкусного запаха горячих сосисок рот наполнился голодной слюной. Меня все еще знобило, хотя внутри нарастало что-то непонятное и пугающее. Злость. Ненависть. Желание отомстить. Я вдруг показалась себе похожей на бродячую собаку, которую выгнали из дома, заставили голодать, и теперь она будет кусать всех ненавистных людей, каких только встретит. Думаю, это было недалеко от истины.

— Дженни? — Йен обернулся, и его зрачки расширились от удивления.

Уроки мистера Дружеча не прошли даром, и я не почувствовала от него ровным счетом ничего. Ни изумления, ни страха, ни радости, ни негодования. Он прекрасно себя контролировал.

Зато его спутница, тоже эмпат, такими умениями не владела. Она испугалась, и ребенок в ее животе тоже заволновался. В меня ударило двумя волнами эмоций: сильной и едва ощутимой, слабенькой. Я презрительно усмехнулась. Йен не оставил своих идей о союзе двух эмпатов. Со мной не получилось — нашел другую дурочку, наивную и доверчивую, судя по взгляду.

— Райан, кто это?! — спросила она и взяла его за локоть.

— Райан, значит? — посмотрела я в глаза Йена.

И опять ничего. Чертов сукин сын не терял самообладания.

— Дорогая, это Дженни. Мы учились вместе. В университете, — произнес он, не моргнув и глазом.

— В частной школе, — сказала я. — Очень ограниченным курсом. Отличная мы были пара!

Впервые появился слабый отголосок его эмоций. Йен не ожидал, что я перейду в наступление. Что ж, каждая наивная дурочка иногда начинает прозревать. Я, слава Богу, обошлась без ребенка в животе, в отличие от этой бедняжки.

— Дорогая, я потом все объясню, — пробормотал он в ответ на удивленный возглас своей подружки. — Иди домой, ладно? Доберешься сама? Я скоро подойду. Не садись за стол без меня.

Девушка растерянно посмотрела на меня и кивнула.

— Извините, — сказала я, искренне ее жалея.

— Что тебе нужно? — прошипел Йен, толкая меня в спину и уводя обратно в парк, подальше от чужих ушей. — Как ты меня нашла? Следила?

— Знак свыше, — пожала я плечами. — А ты мне ничего не хочешь объяснить?

— Старики отпустили тебя, да? — он воровато огляделся по сторонам. — Явилась за своей долей? Ты это… прости. Я собирался за тобой вернуться. Но потом навалились обстоятельства…

— Твоя подружка беременна, Йен!

— Да-да, я знаю, — он снова огляделся, словно думал, что Дружеч или Тоби сейчас выскочат из-за кустов. — Но я ведь не обещал тебе вечной любви. Да, Джен? Ты ведь не ждала меня все это время?

— Ждала, Йен, — мы остановились в конце аллеи, и я повернулась к нему. — Я каждый день тебя вспоминала.

И это было правдой. Предательство не так-то легко забыть.

Он самодовольно заулыбался, расценив мои слова по-своему.

— Ну, прости, детка. Так уж получилось. Ты уж никому про меня не говори, а? Черт, да мы только на выходные сюда заскочили, в гости к родителям Марго.

Я вздохнула. Бедная Марго. Шагнула к Йену, подняла руку, погладила его по холодной щеке, вспоминая, как он постоянно пытался меня поцеловать. Меня учили использовать в качестве оружия все, что подвернется под руку. И я усвоила свои уроки не хуже Йена.

— Останься со мной. Ненадолго.

Он сглотнул, глаза подернулись похотливой дымкой. Я почувствовала отголоски его просыпающегося желания и охотно позволила себе их подхватить. Пусть он почувствует. Пусть решит, что просто с ума схожу от желания лечь с ним. Ведь кто я для него? Доверчивая дурочка, попавшая под обаяние. Не более того.

— Мне некуда с тобой пойти, Джен, — с нервной улыбкой сказал Йен.

Я потянулась и коснулась его рта губами, почувствовала привкус сигарет. Раньше он не курил.

— Я теперь тебя так просто не отпущу… — прошептала, прижимаясь всем телом.

— Разве что, ко мне в машину, — он указал в сторону проезжей части. — Я тут недалеко припарковался. Отойди, родители Марго поблизости живут, нас не должны увидеть.

— Как скажешь, — великодушно согласилась я и украдкой вытерла рукой губы.

В тепле машины слегка разморило, и пришлось усилием воли заставить себя не расслабляться. Йен отвез меня на окраину города, на пустырь, и там заглушил мотор.

— Ты кажешься счастливым, — заметила я, поглаживая его темный загривок.

— Да уж, — усмехнулся он, предвкушающий секс и довольный собой, — деньги старикана помогли раскрутиться. Да и у Марго предки не бедные. Все путем!

Он чуть приподнялся над сидением, расстегнул куртку, а затем молнию на джинсах.

— Не возражаешь, Джен? По-быстрому, меня ведь ждут.

— Не возражаю, — ответила я.

И ударила его в лицо.

Йен превосходил меня в комплекции, но на моей стороне было то, что помогло Сабине бороться против человека, гораздо сильнее ее. Желание защитить других.

— Хью, — строго сказала я, как только мы спустились по железной лестнице в колодец и включили фонарики, — ты не пойдешь дальше, если не выполнишь одно мое условие.

— Какое? — равнодушно поинтересовался он, вглядываясь во тьму тоннеля.

— Ты не должен постоянно думать обо мне. Не должен проявлять никаких эмоций. Если что-то резко хлопнет за спиной, старайся подавить первую безотчетную реакцию. Иначе тебя почувствуют, и ты нас выдашь.

— Не разговаривай со мной так, будто яйца здесь у тебя, Джен, — огрызнулся он.

Я только покачала головой. Хью никак не хотел уступать лидерских позиций. Наложила ли отпечаток на характер его профессия или он просто пытался выглядеть в моих глазах сильным и смелым?

Мы двинулись вперед. К чести Хью, я почти перестала ощущать его эмоции. Он бесшумно двигался, подсвечивая дорогу, сосредоточенный и старающийся держать под контролем обстановку. Под ногами чавкала грязь. Непереносимо воняло сыростью с примесью трупного запаха. Свет фонарика выхватывал из темноты плесень на стенах. Иногда я доставала телефон и сверялась с картой, сохраненной в нем.

Мы шли довольно долго, но никакого присутствия феромагеров я не ощущала.

— Когда я в первый раз сюда полез, думал, что Бишоп свихнулся, — вполголоса произнес Хью, как бы размышляя вслух. — Он-то описывал нам привидение.

— Дикие феромагеры — очень ловкие и бесшумные. Быстро бегают, отлично лазают по деревьям. И они альбиносы. Видок еще тот. Но когда я в первый раз увидела в парке феромагера, даже сразу не поняла, что это он. Не ожидала.

— А у Бишопа все зеркала были завешаны. Он навыдумывал себе всякого и нас чуть со следа не сбил. Повезло же — на жену напали, потом на ту девочку, а его оба раза не тронули.

— Ну, видимо, он их не боялся, — пожала я плечами. — Если был не в себе, то воспринимал как само собой разумеющееся. А ты уже знаешь, что они не распознают тех, кто их не боится.