— И мне тоже, — мрачно потребовала я.

Он не стал спорить, позволив закурить и мне.

— Пойми, дорогая. Я не хотел, чтобы он разбил тебе сердце. А это непременно случилось бы, когда он узнал бы о твоей… твоей…

Отец замялся, подбирая слова.

— Болезни? — с издевкой подсказала я.

— Сущности. Когда он узнал бы, кто ты есть.

— Но теперь он знает! И по-прежнему хочет быть со мной. Только из-за того, что ты когда-то сделал, мы уже не можем быть вместе. Слишком многое случилось за это время.

Я не стала вдаваться в подробности нашего с Хью разговора об Алише. Это не касалось никого, кроме нас троих.

Отец посмотрел на меня с жалостью.

— Молодые мужчины, особенно если они влюблены, всегда думают, что им все по плечу. Ты пока этого не знаешь, но я должен открыть тебе глаза. Когда я встретил твою мать, меня тоже не смущали трудности. Я влюбился в нее по уши и думал, что смогу справиться с ее проблемами. Что постепенно мы все уладим и будем спокойно жить. Но становилось только хуже.

— Значит, ты любил ее недостаточно сильно, — бросила я.

— А ты уверена, что этот молодой человек любит тебя достаточно? — отец чуть повернул голову в сторону окна, его глаза пытливо блеснули. — Ведь еще недавно он был в отношениях с этой милой девушкой, — он помолчал и добавил: — Боюсь, наши отношения со Стюартами теперь испорчены.

Я нахмурилась. Если и было для меня что-то невозможное, то это определение величины чьей-то любви. Когда я подхватывала эмоции, то не могла с уверенностью различить, где заканчивается любовь Хью, и начинается моя. И с Китом было то же самое. Отец, сам того не зная, попал в мое слабое место.

— Хью был с Алишей потому, что считал меня мертвой, — с неохотой призналась я.

— Понимаю, — мягко произнес отец. — И ты решила простить его. Но готов ли он смириться с тем, что тебя любит сын Стюартов?

Я скрипнула зубами. Значит, он в курсе моих сердечных проблем. Наверняка, Сара все-таки разболтала, что Кит ночевал у меня.

— Когда мы с Джоном влюбились в Ровену, — продолжил отец, — это было едва ли не самым тяжелым испытанием для меня. Я хотел сохранить с ним дружбу, но не мог видеть, как загораются ее глаза, когда мой друг приходит к нам в гости.

— Она не обязательно испытывала к нему что-то, — возразила я, — у эмпатов есть особенность проникаться чужими чувствами, и если…

— Я знаю про все эти способности, — перебил меня отец. — Поверь, для этого я прожил достаточно времени с Ровеной. Но что с того, что я знал? В тот момент, когда Джон был рядом, она любила его так же сильно, как он ее. Мне хотелось убить их обоих.

Я сглотнула, вспомнив, как выходил из себя Хью каждый раз, когда видел меня с Китом. Его глаза всегда застилала пелена ревности, и приходилось с трудом гасить волну его эмоций.

— Ничего этого не случилось бы, если бы ты не заставил меня уехать, — выдавила я, зажмурившись и сжав кулаки. — Хью бы никогда не познакомился с Алишей, а я — с Китом. И если бы он потом узнал о моей сущности, и мы расстались, это было бы не так больно, как знать, что теперь нам всю жизнь придется делить друг друга еще с кем-то!

Отец вздохнул. Я почувствовала, что мои слова задели его за живое.

— Сара призналась мне, что рассказала тебе кое-что о прошлом, Дженни.

— Да. Более того, я разговаривала с подругой матери. Ты должен ее помнить. Она рассказала много нового и интересного.

Он быстро повернулся ко мне.

— Ты ее нашла? Что ж, у нее своя правда. Но я уже говорил, что все поступки совершал только из любви к тебе. Вот теперь посмотри на ситуацию моими глазами. Я прятал тебя от человека, который хотел причинить тебе зло. Да, может это был слишком жестокий поступок, но на тот момент у меня был только такой выход! Этот паренек, Хьюго, был помехой. Скажи я ему, что с тобой все в порядке, дай хоть один намек, что знаю о твоем местоположении — он вел бы себя по-другому. Возможно, даже проболтался кому-нибудь. И весь мой план бы рухнул.

— Он все равно рухнул. Я же вернулась.

— Да, — он потер переносицу свободной рукой, — вернулась и хотела тут же уйти, а я не знал, как теперь огородить тебя от бед. До сих пор не знаю.

— Может, не надо было огораживать? Ты лишил меня нормальной жизни! Да лучше бы я умерла в шестнадцать, чем провела столько лет оторванной от мира! Я же теперь для всех чужая! Мне нигде нет места!

— Не говори так, — покачал он головой, и в голосе послышались горькие нотки. — Ты — мое последнее напоминание о Ровене. Я бы не пережил твоей смерти.

— А теперь ты заговорил, как безутешный вдовец! — с презрением заметила я. — Что ж ты отказался расследовать дело моей матери? Что ж не защитил, когда знал, что ее преследует ужасный человек? Этот Артур, а? Ты его помнишь?

Отец словно окаменел. Его поза стала напряженной. Такой сильной волны страха я прежде не ощущала от него.

— Я не мог. Ты пойми, этот человек — отличный психолог. Он видит в людях их слабые места. Какое-то время мне казалось, что удалось его напугать. И Джон Чедвик был в этом уверен, убеждал меня. А потом случилась эта трагедия. Ровена позвонила мне в истерике, сказала, что не может выбраться из дома, потому что кто-то его поджег. Это была ловушка. Я как раз уехал по делам в другой город и не мог прийти на помощь.

— Хочешь сказать, что Артур подгадал момент, когда тебя не было рядом?

— Уверен в этом. Я позвонил Джону, попросил его вызвать пожарных и самому мчаться на всех парах туда. Ведь там была еще и ты. Моя маленькая девочка. Я сходил с ума от беспокойства, потому что знал: Ровена не в себе, она не сможет тебя защитить, — отец замолчал, выпуская клубы дыма. — А потом, когда трагедия случилась, мне поступил звонок. Странный, словно искаженный, голос сказал, что если я попробую хоть немного помогать расследованию смерти своей жены, мой бизнес рухнет. А ведь «Джорджтаун-Кэпиталс» только начал развиваться! В тот же день кто-то слил на рынок пакет наших акций. Последствия мы с Джоном исправляли потом не одну неделю!

Я невольно подалась вперед.

— Ты что, променял мою мать на свой сраный бизнес?! Ее убили! Убийца разгуливал на свободе, угрожал мне, а что сделал ты? Замял дело, только чтобы не терять акции?! И у тебя еще язык поворачивается говорить, что ты нас любил? Ты знал, что он, этот Артур, ее насиловал? Приходил в ваш дом, когда тебя не было?

Отец сглотнул и отложил недокуренную сигару на серебряный поднос.

— Как ты это узнала? Ровена мне такого не рассказывала…

— Не рассказывала, — передразнила я. — Иногда женщины о таком не рассказывают, потому что им стыдно! Но неужели ты не видел, как ей плохо?

Отец прикрыл рукой глаза. Я напомнила себе, что его боль не должна меня касаться. Нужно оставаться сдержанной.

— Дженнифер, я понимаю, что ты злишься, — заговорил он. — Я был не лучшим мужем для твоей мамы. Но пойми одну вещь. Если бы тогда я не замял дело о смерти Ровены, ее убийцей выставили бы меня! У того человека были связи в полиции! Тебе стало бы лучше, если твоя мать умерла, отца посадили, а тебя отправили бы в приют?!

Я вспомнила, как Хью говорил о вырванных страницах в деле моей мамы и подозрительной смерти детектива, расследовавшего это дело, но помолчала.

— Я пошел на это, только чтобы защитить себя и тебя! И Сару, — последние слова он произнес чуть тише.

— Ах, да! У тебя ведь уже была готова новая семья! — поддела я.

— Семья, частью которой ты была тоже! Кроме того, Артур, если это был он, затаился, пропал на долгое время. Я верил, что кошмар позади, что больше никто не будет угрожать нашей безопасности. Думал, что этот человек удовлетворился смертью Ровены и отстал от нас. Но как бы не так.

— И когда угрозы возобновились, — кивнула я, — ты не пошел в полицию, а просто решил увезти меня подальше. И плевать на то, каково это было мне. Главное, что твоя драгоценная Сара, твои драгоценные Мина и Келли и твой драгоценный сраный бизнес от этого не пострадали!