— И куда тебя несет в таком состоянии? — укоризненно посмотрел на пришельца Целитель.

— Я должен найти Эдварда, — промолвил он, ежась на холодной, мокрой траве.

— И как ты планируешь это сделать?

— Возьму след.

— Не все проблемы можно решить кулаками и обонянием, — назидательно прикрыл веки Целитель. — Эдвард может быть в другом времени или на другой планете. Сомневаюсь, что ты способен учуять его сквозь вселенные. Сперва, подкрепись. — Он бросил Ацелю бумажный пакет. — Надеюсь, ты не имеешь ничего против китайской еды.

— Терпеть ее не могу!

— Вот и замечательно.

Гудел безбрежный океан. Лилово-серое небо чернело у горизонта, шестиметровые валы накатывали друг на друга, белые кружева пены наматывались вокруг сорока футовой башни, в которой от мрамора было много больше, чем от камня. Но чем дольше вглядываешься, тем очевиднее становится, что не мрамор это вовсе, а голый неотесанный камень, до блеска отполированный грубыми волнами.

Соленый морской воздух ударил в нос, и Эдвард захлопал глазами. В неподвязанных волосах резвился ветер. Здесь, в водной пустыне, где глазу не за что зацепиться, ничто не препятствовало мотивам его нескладной песни. Юноша обратил взор себе под ноги, и вид грозной воды, дублирующей мрачный небосклон, дал его сознанию толчок. Он вспомнил, что боится высоты и осознал, что понятия не имеет, как на ней очутился.

Эдвард соскочил с башенной стены, образующей арену, и попятился назад. Наткнувшись спиной на препятствие, он обернулся, и ноги его снова сложились пополам. Юноша увидел человека с окровавленным ножом в руках, молодого паренька в синей куртке, с взлохмаченными волосами. Какого было ему признать в нем себя! Странный зеркальный столб подпирал нечто вроде крыши греческого храма. Семь каменных колонн, уступающих в диаметре центральному столбу, венчали архитектуру башни по краям. Что это за башня? Для чего она здесь? Обсерватория какого-нибудь безумца? Но как ее возвели посреди океана? Как глубоко на дно тянутся эти стены? Вопросы крутились в голове и шума от них было!.. Не сравнить с крепчающим штормом! Все запеленало флером тумана, и небо стало еще тяжелее. Свет не мог прорваться сквозь тучи, и только вспышки молний все чаще оскверняли темноту. Был ли день? Вечер? Эдвард потерял счет времени.

Звякнула сталь — оружие выскользнуло из онемевших пальцев, и юноша отполз к стене, где еще раз осмотрел свои руки. Он — убийца. Но кого он убил? Как это случилось? Дело с «белой маской» оставило на левой ладони шрамы — три бледные полоски наискось. Когда к конечностям приливала кровь, они розовели, и зуд было не унять. Ацель спас его тогда, по запаху крови нашел тот злополучный подвал. Но пересечь океан он вряд ли сможет. Возможно, оно и к лучшему?..

Краем глаза Эдвард поймал силуэт большой белоснежной птицы с серым пятном на груди. Странствующий альбатрос, вопреки привычкам и способностям своего вида, покорил сорокафутовую башню и взгромоздился на стену, продолжая размахивать длиннющими крыльями, кончики которых были столь же черны, что и тучи.

— Альбатрос? Что ты здесь делаешь?

Альбатрос наклонил голову и подмигнул кофейным глазом, будто давая добро на контакт человека с ним.

— Но если ты здесь, — выглянул тот из-за стены, — значит где-то недалеко земля? — спросил он, усомнившись. — Я ничего не вижу. Ни единого берега! Какой-то неправильный ты альбатрос!

Ацель с жадностью поглотил обед, не ощутив всей пикантности маринованного перца, джусая и своеобразных специй фунчозы. Так он был истощен. Целитель оказался прав — китайская еда помогла устоять на ногах, хотя от головокружения и не избавила.

— Здесь, — объявил Целитель без энтузиазма, ловко прохаживаясь по парапету Лондонского моста. Но британцы этого не заметили, никто не заметил. Целителя мог наблюдать только Ацель, да представительница флересской формы жизни — Блу, которая растворилась в темных глубинах Темзы.

«Лондонский мост падает, падает…» — поется в веселой детской песенке, но отнюдь не веселая история вертится вокруг этого моста. Здесь столетиями выставляли на всеобщее обозрение отсеченные головы преступников, среди которых попадались и весьма порядочные личности вроде лорда-канцлера Томаса Мора и лорда-протектора Оливера Кромвеля.

— О, класс! — саркастично воскликнул пришелец. — Только не говори, что ты хочешь, чтобы я сиганул вниз!

— Верно.

— Нельзя было открыть портал где-нибудь в более удобном месте?

— Я не могу открывать порталы, — без тени обиды отозвался Целитель. — Я только закрываю их. Не в моей это прерогативе. Когда я обнаруживаю портал, я проникаю в него, устраняю ошибку и залатываю дыру. Все.

Продефилировавшая мимо дама с чихуахуа без слов раскритиковала Ацеля, беседующего с самим собой, и от этого надменного лица тому поплохело.

— И с чего ты вообще меня спас? — прошипел он, развернувшись к прохожим и проезжей части затылком — пусть думают, что общается по телефону.

— Я же «какое-то древнее сверхсущество», — процитировал тот реплику черного ящера, брошенную в него на пару с камнем в потемках сада особняка Мэллоу. — Пытаюсь оправдать все смыслы моего имени.

Ацель перелез через парапет и приготовился к прыжку. Методы Целителя ни капли не обольщали его. Был он однажды свидетелем, как это чудовище с ангельским личиком совершало самосуд над обычными людьми, видите ли, жизни солдат были проиграли в значимости какой-то безмозглой рыжеволосой девчонке! С какой такой стати все это геройское позерство? Обзавелся подружкой… Нет, никогда, никогда ему не стать «целителем»!

— Ацель! — окликнул пришельца тоненький женский голос, и цокот каблуков ускорился у него за спиной.

— Мисс Кингман?

Девушка стремглав бежала к нему, придерживая теперь уже классическую сумку обеими руками. На ней была вся та же пышная юбка, тяжелая настолько, что ветер не мог раздуть ее подолы, а вот туфли она сменила — тоже черные, блестящие, но с алмазными пряжками в виде змеек.

Запыхавшаяся Кэйти ни на минутку не остановилась, чтобы перевести дух, а тут же принялась спасать самоубийцу.

— Одумайтесь! — закричала она, пытаясь завалить того обратно на тротуар. — Вы еще так молоды, Ацель! У вас вся жизнь впереди! Я же обещала, что помогу вам! Я верю — вас обвинили ложно. Я на вашей стороне.

— Дура! — сопротивлялся Ацель. — Это не то, о чем ты подумала!

С появлением Кэйти Кингман, зевак поприбавилось, кто-то даже включил трансляцию в соцсетях.

Но девушка не сдавалась:

— Нет проблемы, которой нельзя было бы решить! Спуститесь же вы, наконец!

— От… Отвали! Вот поэтому я ненавижу людей!

С минуту Целитель смотрел на это дурное шоу, не отвечая бодростью толпы. Он не хотел выдать свое присутствие среднестатистическому человеку, поэтому единственным скромным вариантам было поторопить Ацеля… пинком. Конечно, без жертвы не обошлось. Кэйти тоже полетела в воду, и никто не улучил в бессердечном действе силы сверхъестественные.

Альбатрос оказался на удивление хорошим слушателем. Эдвард не один час изливал птице душу, и та ни разу его не перебила. Тучи тужились, но до сих пор не выжали из себя ни капли. Призрачные дали в прежнем темпе вспыхивали белым светом, а раскаты грома с задержкой рычали низким медвежьим басом. Юноше надоело сидеть без дела, и он обошел арену по кругу. Если бы загадочный столб не отнимал почти метр в диаметре, это место вполне подошло бы для проведения петушиных боев.

Эдвард задумался: как же он попал сюда? Должен же быть какой-то люк, ведущий в утробу башни, иначе — для чего эта смотровая площадка? Юноша проанализировал каждый дюйм бетонного пола, но не нашел абсолютно ничего, напоминающего люк. Однако что-то в зеркальном столбе не давала ему покоя.

— Ты тоже считаешь, что этот столб как-то не гармонирует с греческой архитектурой? — обратился он к альбатросу, с которым они уже успели сблизиться в той мере, когда птица спокойно сидит на плече хозяина.