Азамат тяжело вздыхает.

— Не знал. Понимаешь, Лиза… Традиционно у Хотон — хон был личный телохранитель, а то и не один. Ирнчин мне об этом напомнил, но… В общем, я подумал, что ты будешь не в восторге от того, что за тобой постоянно будет хвостом ходить посторонний мужик. Поэтому я попросил Ирнчина придумать какую — нибудь другую систему охраны тебя, да и Алэка заодно. Очевидно, он ещё не проработал новый план как следует. Не сердись на него, у него и кроме этого забот по горло, а доверять твою безопасность подчинённым он не хочет.

— Боюсь, что его план мне не подходит в принципе, — говорю. — Ладно сейчас, когда я не работаю. Но потом — то я должна быть доступна для пациентов. Конечно, кому не срочно, могут прийти по записи. Но практика показывает, что кому не срочно — те не приходят вовсе или уж по крайней мере не ко мне. Тем более, я ведь и на дом выезжаю, заметь, безо всякой охраны. И по улицам хожу одна, а узнать меня может любой младенец. Какой смысл в этих охранных мерах? Одна бюрократия!

Алэк преркащает причмокивать и громко тявкает в поддержку моей позиции.

Азамат отводит взгляд.

— Я бы, конечно, предпочёл, чтобы ты не ходила одна и не ездила по чужим людям. Но я знаю, что так не будет! — быстро добавляет он, заслышав, как я набираю в лёгкие воздуха, чтобы высказаться. — Однако, честное слово, Лиза, мне было бы настолько спокойнее, если бы за тобой кто — нибудь присматривал… Ну сама подумай, а вдруг ты в тоннель провалишься опять, одна? А я даже не буду знать, где он был, этот тоннель? Да и не могу я гарантировать, что на планете не осталось ни одного джингоша. Муданжцы, конечно, все тебя любят… по идее. Но я не поручусь за каждого, понимаешь? Люди бывают разные и странные. Бывают и сумасшедшие. Бывают злые на весь мир.

— Хорошо, хорошо, я тебя поняла, можешь не продолжать, — останавливаю его. — Я подумаю. Пока что я собираюсь свалить на Дол, там ты за меня не боишься?

— Нет, — улыбается Азамат. — Там у тебя сторож есть.

— Вот и отлично. А здесь ты бы предложил Ирнчину сделать видеофон у двери, чтобы желающие могли позвонить, поговорить со мной от дверей, и я бы сама решила, кого впускать. Мне, надеюсь, ты веришь?

Азамат быстро трёт пальцем нижнюю губу, но кивает.

— Верю. Хотя лучше бы тебе не оставаться наедине с чужими людьми, даже если они пациенты… Но ладно, хорошо, договорились. С Ирнчином я этот вопрос проработаю.

— Вот и славно, — улыбаюсь я.

Азамат внимательно смотрит на уснувшего Алэка.

— Ты прямо сейчас полетишь? Или мы успеем… попрощаться?

Я тоже изучаю мордочку мелкого.

— Думаю, если прямо сейчас, то он проснётся. Лучше через часок, когда он крепче всего спит…

Примерно через неделю я снова приезжаю в столицу предъявить Янке чадушко и заодно дошить начатый проект в клубе. Эсарнай освоила пересылку файлов по Сети, и за это время от скуки одолела пяток статей по гигиене, а потом взяла отгул с целью почитать толковый словарь и поправить свои представления о грамматике всеобщего, а то у неё возникли трудности с некоторыми конструкциями. В целом мне уже кажется, что приставить её к делу было хорошей идеей. Муданжский она знает, естественно, лучше, чем я, так что мне остаётся только поправить пару терминов или распутать слишком сложное предложение.

Я плыву по улице, сидя на спине у Пудинга, и уже предвкушаю вечерние посиделки (после недели в обществе Алэка, Тирбиша и Ийзих — хон общения хочется ужасно), но тут мне внезапно звонит Сашка.

— Лизка, привет! Ты сейчас где? — произносит на том конце энергичный Сашкин голос.

— Домой еду… — моргаю.

— Ну ты в столице?

— Да… А зачем тебе?..

— Отлично, топай к космопорту, мы через пятнадцать минут приземлимся.

— Чё?.. Кто «мы»?

— Мы с мамой!

Я моргаю и мотаю головой. Что за бред. Мама не летает в космос. С Сашкой я разговаривала пару дней назад, он ничего не говорил про визит на Муданг, да и лететь земными средствами три недели!

— Мы тебе устроили сюрприз, — поясняет Сашка в ответ на моё офигевшее молчание.

— Он вам удался, — выдыхаю я. — Ладно, сейчас свистну Азамата и пойду встречать, раз так…

Я разворачиваюсь и несколько бодрее, чем обычно, гоню Пудинга к дому. Он не слишком доволен, что его заставляют напрягаться, но раз в полгода можно, уж не утомишься. Торможу перед окнами кухни, стучу в стекло и передаю верёвочку, повязанную на шее у Пудинга, возникшему в проёме мальчику с вытаращенными глазами. Потом отправляюсь в кабинет Азамата в Канцелярии.

Когда в этот кабинет входишь, всё твоё внимание тут же поглощает огромный, массивный, инкрустированный сверкающими драгоценными камнями деревянный письменный стол с толстенной столешницей из зеленоватой яшмы. Только те, кто пережил моральную атаку стола, способны заметить, что за ним вообще — то сидит Император и благосклонно улыбается очередному несчастному, подавленному величественным предметом интерьера. Азамат — то, может, и предпочёл бы что — то покомпактнее и попрактичнее, но это стол, за которым сидели по крайней мере четыре поколения Императоров, он хранился два века в тайном музее сокровищ короны, и вот, наконец, дождался своего часа, так что отказать ему в месте в кабинете Императора было совершенно невозможно.

— Лиза, ты чего такая пришибленная? — с порога озабоченно спрашивает Азамат, отвлекая меня от созерцания рубиновой подставки под письменные принадлежности.

— Я просто очень удивлённая. Только что позвонил Сашка, оказывается, они с мамой вот сейчас приземляются у нас в космопорту. То есть, здесь, на Муданге!

Азамат удивляется несколько меньше, чем я. Он — то не знает, что вытащить мою матушку из родного сада под силу разве что экскаватору.

— Ну это же отлично, ты ведь давно хотела их навестить! По — моему, очень мило с их стороны нанести нам визит.

— Не вопрос, я очень рада, только как — то уж совсем неожиданно… Да и как они досюда добрались? У Сашки нет денег снять звездолёт на пару недель.

— Я думаю, — загадочным голосом начинает бесшумно возникший у меня за спиной Эцаган, — их кое — кто подвёз. Алтонгирел мне по секрету рассказал, что ваш брат с ним договорился о перелёте с Гарнета сюда. Пойдёмте встречать?

— Обязательно, — Азамат подхватывается с места и, уцепив меня за руку, несётся по коридору, я едва за ним поспеваю. Он резко тормозит у какой — то двери, засовывает голову внутрь.

— Ирнчин, я отойду, тут Лизины родственники приехали. Отложи заседание на завтра.

И мы мчимся дальше.

К высадке мы всё — таки опаздываем: из кабинок канатной дороги у подножия горы — космодрома уже вылезают люди. Первыми прибывают капитан Экдал, его брат Эндан, Алтоша и Орвой. Экдал как — то странно выглядит. Азамат вот тоже принялся его рассматривать.

— Да ты никак постригся, друг, — ухмыляется Азамат.

Экдал слегка розовеет.

— Ну, я же вернулся из изгнания и с братом помирился…

— И каково тебе старшим братом командовать?

— Нормально, — Экдал тут же обретает уверенность. — Он ведь всего на год старше.

— Мне надо будет с тобой поболтать, — бросаю я Экдалу, следя взглядом за кабинками.

Из следующей как раз выпадают Сашка с мамой. Вот ведь и правда маму приволок! С ума сойти. Я подхожу поближе.

-

Лизка! Ну наконец — то! Мы чуть не сдохли во время полёта, так далеко!

Меня стискивают и обцеловывают, и только тогда до меня начинает доходить, что это же мои приехали!

-

А чего народу — то столько?

— спрашивает Сашка, крутя головой по сторонам, пока мама протирает очки и поправляет футболку, сбившуюся после бурных приветствий. Футболка зелёная с малиновыми цветами.

Я оглядываюсь. И правда, по всем улицам, выводящим к канатной дороге стекаются толпы людей. Азамат замечает мою растерянность и отвечает на всеобщем:

— Дома слышат, а травы говорят. Людям любопытно посмотреть на Лизину родню, вы уж извините. Когда прибыли земные целители, тоже вся столица сбежалась.