Забудь Майка.

Прими новую жизнь.

Стремись к мечте…

***

В девять часов вечера, Моника наносит яркий макияж на скулы и глаза, а я, воспользовавшись корректором и прозрачным блеском, подчеркиваю естественную красоту своего лица. Мне часто делают комплименты, вот только, они не вызывают желаемого катарсиса. Скучно и пресно.

— Идем? — подталкивает на выход Мон, и я надеваю пуловер с горлом, зная, как прохладно здесь ночами.

Мы движемся не спеша и возле растянутого полотна, прямо на стоптанной земле, располагаются тепло одетые парочки. Раньше, я не обращала внимания на сверстников, думая, что все они кучка обезьян. А сейчас, кажутся, вполне милыми и по-детски наивными. Дикси нарочито громко окликает Стью и тот сливается в гуще зеленой листвы. Мимо детка, мой брат не идиот. Моника тоже пропадает, как Чеширский кот, оставив после себя, лишь пряный след ванили. Я в смятении.

— Выглядишь, как малышка на миллион.

Грэм обходит меня по часовой стрелке, и я прикована к его распущенному стилю: громоздкие ботинки на толстой подошве, футболка с прорезями и шнуровкой на груди, кожаная куртка и джинсы-скинни, что на его ногах, смотрятся потрясающе. У него совсем не тощие ноги, как мне показалось однажды. А бессменные атрибуты кольца и браслеты, честно сказать, подняли мои фантазии на новый уровень.

— Нравлюсь?

— ОМГ, ты серьезно?

— Ты смотришь, не моргая больше минуты, слышала о законе притяжения?

— О том, что мужику прилетело яблоко в темечко?

Грэм улыбается и щелкает пальцами перед моим носом.

— Существует теория, если при общении, человек дольше минуты оценивает твой внешний вид, то он, желает тебя раздеть.

— Господи, ты фонтан тупых высказываний!

Парень мельком осматривается по сторонам и притягивает меня за запястье. Я дышу ему в подбородок.

— Я уже придумал десяток версий того, как буду изучать тебя в постели.

Мои вены самостоятельно вскрываются под кожей, и я откидываю голову, чтобы видеть того, кто так нагло флиртует со мной. Напускной джентльмен, вдруг стал последним развратником на планете.

— Что? — спрашивает он, пока я, придумываю, как вести себя в такой ситуации. И чем чаще он повторяет вопрос, тем ближе его губы к моим губам. На финальном «что?», я ощущаю щекотание. Фраза сама собой складывается на кончике языка в ясную формулировку:

— Даже не мечтай Моррисон.

— Как пожелаешь, — совершенно безропотно соглашается он. — Но просмотр ужастика в моей компании это приказ.

— Ладно, а пледом поделишься? — я отпускаю бабочек в животе на волю.

— Поступим как на Рождество. Хорошие девочки получают все, а плохие? Плохие еще больше.

Боже мой, спаси мое отчаянно жаждущее секса с Грэмом сердце. Интересное стечение обстоятельств, но рядом с ним, я совсем не размышляю о Майке. Жаль, что одно лето не в силах полностью вынуть меня из клетки собственных «но» и дать расправить крылья.

— Хочу Колу или Пепси. Этого заслуживает любая девочка.

— Никуда не исчезай, плакса. И кстати, сегодня, я хочу узнать о тебе больше. Скажи, да?

— Как круто, что это не предложение руки и сердца. Поэтому, да!

Он выставляет большой палец и, снеся парочку девчонок, удаляется за вредной газировкой, что найдется на террасе административного здания. Я же, устраиваюсь во втором ряду и кутаюсь в одеяло. Перед самым началом фильма, разгневанный Грэм, возвращается с двумя алюминиевыми банками и произносит:

— Поможешь найти Флориана?

— Ты его нянька?

— В общем-то,…всё сложнее. А где Моника? Ты ее видела?

— Моника? Я не понимаю.

— Бл*ть, только бы он не надумал поступить с ней так!

— Эй, ты о чем?

Грэм протягивает руку, и я встаю. Похоже, фильм отменяется.

— Она в беде?

— Пока, не знаю. Давай-ка поднажмем.

Мы выскальзываем под крики актрисы на экране, и я покрываюсь проворными мурашками. Не нравится мне, что происходит. Очень не нравится.

Вопли тупой блондинки из восьмидесятых, уже случаются, где-то далеко за чередой домишек, которые нам с Мэй приходится обогнуть в поисках моего конченого друга. Звездное зарево на небосклоне, трепещет в ожидании наших взглядов, но я тяну Эплби за собой, и она вымученно передвигает ногами, а могла бы сидеть на заднице и смотреть шедевр Стивена Кинга с банкой колы.

— Грэм, тормози! Мне надоело идти за тобой, как верблюд в караване.

— Тише, — я присаживаюсь и вслушиваюсь в окружающие шорохи. — Из беседки или вон за тем бунгало?

— Что?

— Определенно бунгало!

Лишь подобравшись ближе, мы оба цепенеем от увиденной живописи маслом: Флориан со спущенными штанами, нависает над Моникой. Она в какой-то неземной прострации и издает едва понятные мычания.

— Твою мать! — я сдираю друга с девчонки и, не смотря в его рассеянные глаза, бью под дых. Он скрючивается и моя нога, выжимает кровь из его носа, прямо на поблескивающую в лунном свете траву. Мэй соображает реактивно и поднимает Монику с земли.

— Все в порядке? Он не успел? — различаю ее вопрос, адресованный плачущей Шай за своей спиной, и снова возвращаюсь к Дефо, что ухмыляясь, проверяет на прочность передний зуб, расшатывая тот пальцем. Я помогаю ему с тем, что выбиваю боковой резец и, прихватив за липкую футболку, спрашиваю:

— Тебе совсем крышу снесло?

— Я восполняю то, чего не могу получить. Тебе ли не знать, бро. В городе, ты не задавал мне таких вопросов и мы трахали ту, что понравится, без ее разрешения и светских бесед!

Мэй обеспокоенно косится на меня и по-прежнему поглаживает рыдающую Монику на своей груди. Я оборачиваюсь обратно к другу и, не размыкая губ, цежу достаточно четко:

— Мы не в Чикаго и не исчезнем под гул сирен! Если не придержись член при себе, я привяжу к нему веревку и буду водить за собой попятам. Уяснил?

— Грэм нарядился в телку. — Усмешка выплевывается из его рта с кровавой слюной мне в лицо. Под ложечкой зудит, и я вырубаю Флориана, будто выпускаю весь скопившийся на него гнев, что разом загорелся у меня над головой. Я Аид, черт подери! И я отправил друга в путь по пустыне сознания!

Когда я разворачиваюсь на триста шестьдесят градусов, Мэй уже иначе воспринимает мою улыбку. Она не моргает, и даже не дышит. Всё ее превратившееся в камень тело, как хрустальная статуя. Одно дуновение ветра или мой шаг навстречу и ее расколет на миллион осколков.

— Мэй, пожалуйста…

— Проводи Монику до нашего домика, мне нужно к брату.

Шай прилетает в мои объятия и сладко-горько стонет. Я обхватываю девчонку и взглядом догоняю Эплби, что мастерски пропадает в ночной симфонии звуков.

— Я не хочу к девочкам, Грэм. Умоляю.

Я вздыхаю и отрываю Монику от твердой поверхности. Теплые и мягкие руки, ошейником смыкаются на шее, заставляя меня чувствовать себя неуютно. Что ж, идем туда, где будет комфортно обоим.

***

Перемещение от отдаленных хижин, до моего жилища занимает семь минут. Я вхожу в дверь, и парни расплываются в переполняющих эмоциях. Я намекаю им, чтоб прикусили языки. Аккуратно усадив Монику на свою кровать, я задергиваю шторку, что отделяет нас от любопытных и пошлых комментариев других жильцов, а потом вытаскиваю из-под кровати сумку и достаю рубашку без рукавов.

— Переоденься, а я пока…я пока, покурю на улице и поговорю с парнями.

— Хорошо. — Пискляво бубнит Моника.

Три секунды и я на крохотной террасе. За мной выходят двое клоунов в пижамах с изображением Мерлина Мэнсона. Они братья, так что не удивительно.

— Нам надеть наушники на всякий случай? — интересуется один из них, поджигая мою и свою сигареты.

— Между нами ничего нет.

— Ага, а посреди ночи, вдруг будет. — Присоединяется второй, и мы выпускаем колечки дыма в воздух.

— Я серьезно, Флориан накосячил и мне пришлось приютить ее. — Гляжу на них обоих и понимаю, что им по барабану. Дефо — кусок дерьма, по их мнению, и мои слова не открытие Юпитера.